Книга На Границе Кольца - Расселл Д. Джонс

Странное чувство охватило его: он не знал, как долго простоял на платформе, обдумывая «за», «против» и «никогда». Пять минут? Час? Как и всякий человек, которым подкормился Времеед, Костя был расстроен, но не из-за потерянного времени. Удручала рассеянность: как можно было так забыться?

И как можно потерять свежие воспоминания? Первый месяц в Москве, новые друзья, свобода, пьянки – в общих чертах понятно, но что конкретно? Какой день? Какое событие?..

Дрёмокур постарался. Но не доел – скрылся, оставив половину обеда. Кровокуса тоже не было рядом, хотя Костя всё больше склонялся к радикальному решению скопившихся проблем.

Рассеянно разглядывая пассажиров, спешащих на посадку, он чувствовал себя пленником, которому позволили ненадолго вырваться из тюрьмы, а теперь загоняют обратно. Будет ещё тяжелее, ещё горше переносить домашнюю неволю и постоянное давление родительского авторитета. «Не смей мне перечить!» – ревел отец. Интересно, что он будет говорить после возвращения сына-неудачника?

Вновь подкрались мысли о смерти. Пожалуй, теперь это единственный способ освободиться! Но умирать не хотелось. Зачем свобода, если нельзя жить? Но зачем жить, если нет свободы?

– Согласен, – сказал рыжеволосый мужчина, прислонившийся рядом с Костей к вогнутой стене пилона. – Очень точно подмечено!

Юноша с раздражением покосился на говорившего. Видимо, последние слова были случайно произнесены вслух, и теперь так просто не отвяжешься!

Те, кто разговаривают с незнакомыми людьми в метро, ненормальные – так считал Костя. Сдвинулись на почве одиночества!

Рыжий псих негромко рассмеялся.

– В чём-то ты прав, – сказал он Косте. – Одиночество может стать причиной безумия. Для каждого человека важно, когда есть с кем поговорить… Но родные и друзья когда-то были чужими. Когда вы только начинаете общение, вы незнакомцы. Вот, как мы с тобой.

Костя удручённо вздохнул. Нет, не псих – хуже!

– Я не гей, – объяснил юноша, стараясь не глядеть в глаза незнакомцу. – Не пидор, понятно?

– Знаю, – отозвался рыжий. – Ты не гомосексуалист. Не студент. Скоро перестанешь быть гостем столицы. У тебя осталась одна роль: сын. Но тебе она не слишком-то по душе, верно?

Костя нечаянно сглотнул слюну, накопившуюся во рту, и закашлялся.

– Предлагаю тебе свободу. Настоящую свободу, – рыжий отлепился от пилона и встал перед Костей. – Но пути назад, как ты понимаешь, не будет.

– И что мне… что мне надо будет сделать? – спросил, запинаясь, молодой человек, ошарашенный столь неожиданным поворотом.

– Ты спасёшь свой мир, – ответил ему незнакомец торжественным голосом.

Он был облачён в сияющие одежды, которые спадали лёгкими струящимися складками, сотканными из искристого света. Глазам было больно смотреть на удивительный костюм. Впервые с начала разговора Костя перевёл взгляд на лицо незнакомца – и поразился увиденному. Там была мудрость, сила, сострадание и честность. И совершенство. Этот лик не принадлежал смертному.

Никто из людей, стоящих на платформе, не замечал ни света, ни красоты. «Я такой один, – подумал Костя. – Я один могу видеть это!»

– Твоему миру грозит беда, – сказал незнакомец. – Ужасная беда! Ты – один из немногих, кто может противостоять врагу. Но тебе придётся отказаться от прошлой жизни. Ты готов?

«Либо это сон, либо это очень круто!» – подумал Костя, задыхаясь от восторга.

В его прошлой жизни не было ничего, о чём стоило бы жалеть, и он кивнул:

– Я согласен. Я с вами.

Незнакомец протянул ему руку.

– Славься, Воин Света!

Костя сделал шаг и, повинуясь внезапному порыву, оглядел себя. Теперь он тоже был облачён в сверкающий солнечный костюм.

– Можешь звать меня Учителем Истины, – представился волшебник. – Я помогу тебе обрести Силу. Но знай, что свой мир ты будешь спасать сам!

Откликнувшись на призыв, его сердце забилось часто-часто. Костя больше не удивлялся – всё шло так, как и должно быть. Несомненно, он был рождён для этого.

Золотистые одежды приятно холодили кожу. Налившись волшебной силой, тело казалось непривычно послушным и лёгким. Костя понял, что мог бы взлететь, если бы захотел. Он мог всё!

– Я готов, – сказал он Учителю. – Что мне нужно делать?

* * * 01:42 * * *

– Учитель, – сказала она, – я готова!

Он не повернулся, не откликнулся – стоял на краю платформы и, наклонив голову, рассматривал что-то, что лежало внизу, на путях.

Внезапно ей захотелось толкнуть его в спину и сбросить под поезд, который должен был вылететь из тоннеля. Желание было сильным, словно болезненный зуд от комариного укуса – когда знаешь, что нельзя, но рука сама тянется и расчёсывает.

Перед ней была широкая спина, обтянутая потрескавшимся дерматином тусклого чёрного цвета. Посередине лежала её ладонь, прямо на выпирающих позвонках. Она смотрела ему в затылок, на взлохмаченные волосы, приподнятые воротом серого свитера, и не могла представить, как выглядит его лицо.

– Интересно, – задумчиво пробормотал Дед. – Посмотри…

– Я говорила тебе, что не прощу! – закричала Злата, толкая его вперёд. – Я ничего не забыла!

Неловко взмахнув руками, он без единого звука полетел вниз. Она встала на край платформы, чтобы увидеть, куда он упал. Но внизу не было ни рельс, ни шпал, ни путевого бетона – сплошной мрак, из которого тянуло запахом крови.

На затылок ей легла тяжёлая ладонь – не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.

– Я тоже всё помню, – сказал Дед и толкнул её.

Удержаться на скользком гранитном краешке было невозможно. Вскрикнув, Злата полетела вперёд, в жадно чавкающую темноту, наполненную маленькими красными ртами. Они тянулись к ней, желая зацеловать до смерти, а потом разорвать на куски.

Чувствуя прикосновения горячих губ на своей коже, она начала карабкаться сквозь мрак, цепляясь за склизкие стены колодца-глотки. Сверху валились сгустки обжигающей слизи, толкая вниз, лишая опоры. Но Злата продолжала прорываться к свету – и наконец добралась до края бездны.

Вцепилась в гранит, подтянулась, ломая ногти, закинула ногу и вскарабкалась на платформу. Отползла подальше, перевернулась на спину, чтобы отдышаться. Едва полегчало, Злата встала, цепляясь за ближайшую колонну, и осмотрелась.

Учитель был прямо перед ней – в конце коридора, образованного рядами широких квадратных колонн.

Злата не могла узнать эту странную, неправильную станцию. Колонны здесь были облицованы мрамором всех цветов и располагались так близко друг к другу, что два человека едва могли разойтись в проходах. Когда Злата пробиралась к Деду, она заметила, что колонн в ряду ненормально много, и они полностью заполняют пространство центрального зала, словно мраморный лес, подпирающий белые своды.