Книга Летний ангел - Монс Каллентофт

Твои глаза, ты исчезаешь в них, и что-то новое рождается на свет.

Это твои глаза, сестра моя, и ты вернулась, я смотрю в твои зрачки и чувствую безграничную любовь.

Стало быть, синее нечто было ни к чему.

Я обнимаю тебя, и тут в моих ушах взрывается звук.

Малин нажала на курок.

Времени на драку нет, нельзя терять ни секунды, просто ответить на том же языке, стать частью вулкана.

Снова и снова нажимает на курок.

Зак тоже стреляет.

Еще и еще раз, и запах крови смешивается с запахом пороха, и Янне кричит: «Туве, Туве, прекратите стрелять!» — и кидается в комнату, чуть не поскользнувшись в луже крови, тянет, отбрасывает в сторону безжизненное тело, упавшее на Туве, прикладывает два пальца к ее шее, кричит: «Проклятье!» — и прижимается губами к губам Туве, вдувает воздух в ее легкие.

Малин и Зак рядом.

Изрезанный труп на диване, руки как окровавленные куски мяса, лицо белое, без кровинки, обнаженный труп рядом с Туве, пробуравленный десятками пуль. Кровь толчками вытекает на отрубленные пальцы, сложенные в кружок. Янне командует: «Не стойте просто так, освободите ее».

Не думая, Малин берет большой нож с черной ручкой и перерезает веревки, которыми привязана Туве, одну за другой, и Зак ругается где-то рядом:

— Такой гребаной чертовщины я в жизни не видел!

А Янне вдувает в нее воздух, считает, делает вдох, снова вдувает, и Малин садится рядом с ним, гладит Туве по лбу, умоляет, ни к кому не обращаясь:

— Пожалуйста, пожалуйста, только не это, только не это.

Янне дышит в нее.

Никаких признаков жизни.

Туве.

Где ты?

«Вернись к нам, Туве!» — шепчет Малин ей в ухо.

Я здесь, мама, я вижу тебя, но не знаю, как мне проснуться.

Я вижу двух девочек, которые парят рядом с тобой, их губы произносят слова, которых я не слышу, но я понимаю, что они не хотят брать меня в свою компанию, они хотят, чтобы я вернулась.

Вернулась куда?

Иди на голос, говорят они.

И я слушаю тебя, мама. «Вернись, вернись, вернись», и я чувствую, как воздух заполняет мои легкие, зрение возвращается ко мне, и я вижу вас, тебя и папу, вижу, как страх и горе в ваших глазах сменяются радостью и любовь, жизнью.

Малин и Янне сидят с двух сторон от Туве.

Она дышит и смотрит на них осмысленным взглядом.

Они обнимают друг друга и Туве — мягкие нежные объятия, которые никогда, никогда не кончатся, это они все трое обещают себе, кровь течет под ними, связывает их, загоняет зло обратно в его подземное убежище.

Зак поднимает жалюзи.

Последний придел залит солнцем.

Тот, кто умеет внимательно слушать, может услышать песню летних ангелов; песню без слов, тихое бормотание о единении, любви и сопричастности, песню, которую человек давно забыл и потому не ожидает снова услышать.

Но песня звучит в тех троих, сидящих на полу.

В тех троих, обнимающих друг друга.

Эпилог

Шестнадцатое августа, понедельник, на окраине Линчепинга

Мы вместе наверху, внизу, везде, в тех пространствах, которые принадлежат нам.

И это хорошо.

Мы навсегда останемся юными девушками, летними ангелами Линчёпинга, и мы забыли, что такое страх.

Наши мамы и папы по-прежнему в горе, их горе таково, что его не вылечит даже время.

Но они знают, что с нами произошло.

Ты знаешь, что произошло, папа. И никого ни в чем нельзя упрекнуть.

Пусть так и будет.

Мы есть друг у друга.

Мы все делим поровну.

Как и задумано.

Теперь мы можем быть вместе, Элизабет.

И мы можем видеть его, как он страдает, страдает, страдает — там, где он сейчас.

Мы можем помочь ему?

Нет.

Вместо этого мы парим вдоль канала, притворяемся, будто ощущаем ветер в волосах, делаем вид, что купаемся и играем, и мы сестры, ты и я.

И теперь мы вместе навсегда.

Малин сидит в гамаке позади дома Янне, смотрит, как он и Туве сгребают граблями листья, которые в этом году облетели слишком рано. Леса, окружавшие дом, исчезли.

Стоит чудесный день, в тени градусов двадцать, не больше, солнце светит мягко, а лесные пожары наконец-то под контролем.

Карин Юханнисон сравнила пробы ДНК всех замешанных в деле с ДНК того, кто напал на Марию Мюрвалль, но совпадений не нашлось.

То же зло, но в иной ипостаси.

Почему так получилось? Почему этим жарким летом Вера Фолькман переступила грань?

Ответа на этот вопрос Малин так и не получила. Лежа без сна по ночам, она думала: история завязалась в узел, вулканическая порода разверзлась и наружу потекло спрессованное зло, уставшее от безмолвного прозябания в темноте.

В городе Малин встретила Славенку Висник. Та рассказала, что продала свои киоски и собирается вернуться в Сараево.

— Время пришло, — сказала она.

Квартира Малин возле церкви Святого Лаврентия сдана до весны студенту университета. Вещи Туве и Малин еще не распакованы, лежат в коробках в гостиной на первом этаже дома.

Туве и Янне ходят по саду, по траве, которую обильный дождь пробудил к жизни.

Цветы решили распуститься, поверив, что зной остался позади. Мягкий ветер трогает их листья, подтверждая, что все это существует на самом деле.

Туве и Янне.

«Мои самые дорогие люди, — думает Малин.

Мы принадлежим друг другу.

Мы должны быть вместе.

С этим даром мы и должны жить дальше».