Книга Психиатрия для самоваров и чайников - Максим Малявин

Во-вторых — я привожу описание лекарств для ознакомления, а не для того, чтобы кто-то их стал себе самостоятельно назначать. Уж лучше тогда живительный огурец, по Малахову. По крайней мере хоть вреда меньше.

Антидепрессанты с малым химическим загибом

Думаю, пора теперь рассказать об антидепрессантах, которые появились позднее амитриптилина с мелипрамином и которые более избирательно работают с медиаторами центральной нервной системы. Поскольку «позднее» — понятие довольно относительное, среди этой группы лекарств уже есть такие, которые можно отнести к классике жанра.

Итак, вот два вполне себе классических. Пароксетин и флуоксетин. Думаю, стоит начать с них, а потом рассмотреть другие.

Пароксетин. Разработан датчанами в 70-х годах прошлого столетия, с тех пор активно применяется при лечении депрессии и тревожных состояний. Основной механизм его действия (во всяком случае, тот, о котором точно известно) — это способность уговорить нервные окончания не забирать обратно серотонин из щели между двумя нервными клетками. Мол, пусть побудет там подольше — и всем будет хорошо. Причем именно серотонин — остальные нейромедиаторы можете расхватывать на ваше усмотрение. Вот именно за такой избирательный механизм действия пароксетин, а вместе с ним и группу других антидепрессантов, работающих по схожему принципу, назвали (внимание, сейчас будет малый биохимический загиб!) селективными ингибиторами обратного захвата серотонина. Или, сокращенно, СИОЗС.

Что в итоге такого действия? В основном (из-за чего, собственно, все и затевалось) — повышение настроения. На всякий случай повторюсь: повышение сниженного настроения — нормальное лучезарным вам ни один антидепрессант не сделает.

Кроме работы с настроением есть у пароксетина и противотревожный эффект. Из-за чего его любят назначать при панических расстройствах, генерализованном тревожном расстройстве и целом ряде других невротических состояний, сопровождающихся тревогой, — в том числе при социофобиях. Ещё один из эффектов — влияние на навязчивые мысли и на обсессивную (навязчивую, то бишь) симптоматику в целом.

Побочных эффектов, которые смогли выявить за многие годы применения пароксетина, довольно много — можете прочесть инструкцию и убедиться сами. На деле же это один из довольно щадящих и малоагрессивных к организму — в сравнении с тем же амитриптилином, к примеру, — препарат. Просто его надо правильно назначать и правильно, постепенно, отменять — и желательно не ранее положенного срока.

Об одном побочном эффекте, общем для практически всех СИОЗС (помните этот малый загиб?), все же стоит сказать. Поскольку он обычно пугает мужчин — и не оставляет неравнодушными женщин. Это его влияние на эякуляцию. Проще говоря, мужчина, который принимает такой антидепрессант, в целом проблем с потенцией и эрекцией не испытывает. Но вот закончить начатое долго не может. Этого не стоит пугаться, это не навсегда и пройдет с уменьшением дозы или после отмены лекарства.

Флуоксетин. В целом похож и по механизму действия, и по эффектам на пароксетин. Но есть и отличие. Прежде всего в том, что у него есть стимулирующий эффект. Отчетливый, из-за чего флуоксетин любят назначать при вялых, апатических вариантах депрессии и стараются не назначать, если депрессия сама по себе протекает с сильной тревогой либо бессонницей (которую флуоксетин способен усугубить). Еще один из эффектов, за который его полюбили стремящиеся срочно похудеть, — это действие на аппетит. В первые недели приема он его способен отбить напрочь. Потом-то все, конечно, придет к норме, но вот в самом начале…

Нередко (и не только у студентов третьего курса медуниверситета, которые начинают учить фармакологию) возникает вопрос: откуда такое обилие лекарств, обладающих сходным механизмом действия? Не проще ли разработать какое-то одно? Ну бог с ними, со старыми, — там оно уже так исторически сложилось, да и преемственности с общими базами данных еще не существовало, вот и бодяжил каждый лекарь и аптекарь, как ему Асклепий на душу положит. Но сейчас-то? Одних вон антидепрессантов сколько понаделали! Причем ладно бы каждый со своим отдельным механизмом действия — так ведь нет: в группе тех, что с малым биохимическим загибом (да-да, я говорю про селективные ингибиторы обратного захвата серотонина), их больше пяти штук!

На деле, если отбросить в сторону желание каждого ежа стать противотанковым, а каждой фармкомпании — изобрести что-то такое, что всем было бы жутко нужно (нет, не героин, хотя прецеденты имелись), а рецепт был бы только у них, есть еще один момент. Это оттенок действия. Который порой зависит от всего-то пары-тройки атомов в формуле. Это как бородка на ключе: чуть поменял порядок — и этот замок уже не откроешь. А вон к тому подходит. А третий можно открыть, но уже применив усилие и призвав на помощь такую-то мать. Точно так же и с биохимией мозга: одному пациенту отлично подходит вот этот антидепрессант, а другому от него лишь хуже становится. Но довольно лирики, сегодня я расскажу еще о трех представителях группы СИОЗС. Это сертралин, циталопрам и эсциталопрам.

Сертралин. Эта разработка компании Pfizer оказалась настоящей находкой. И одновременно исправлением собственных ошибок. Изначально создавали другой антидепрессант, таметралин. Создали. Опробовали. И выругались: получился психостимулятор! С вполне закономерным для психостимулятора эффектом привыкания и не менее закономерным риском злоупотребления: ведь слишком хорошо не бывает. Выругались, но, будучи людьми пытливыми и хозяйственными, формулу в архивах не похоронили, а решили еще немного над нею похимичить. А что, мол, если мы вот сюда и сюда зафигачим пару атомов хлора? Зафигачили. И получили то, что сейчас вошло во многие стандарты лечения депрессии.

Основная мишень действия сертралина, как и положено антидепрессанту, — патологически сниженное настроение (оно и понятно, для того и создавался). Помимо этого есть у него интересное сочетание оттенков действия: он и мягко стимулирует (что неплохо при лечении вялых, апатических депрессий), и снижает уровень тревоги. Правда, в самом начале применения может эту тревогу, наоборот, повысить, поэтому нередко начало лечения проходит под прикрытием транквилизаторов. И при этом, с одной стороны, убирает излишнюю сонливость, а с другой — не вызывает бессонницы. Что касается тревожности — он действует… как бы это описать доступнее… как пофигин, вот! То есть, вроде бы, и хотелось бы человеку по привычке о чем-то встревожиться — а вроде бы и фиг с ней, с этой тревогой. Примерно так же он действует и в отношении навязчивых мыслей и прочих обсессий, что позволяет использовать его в лечении не только панических и тревожных расстройств, но и для терапии обсессивно-компульсивного расстройства и социофобий.

Циталопрам. Был разработан в поисках антидепрессанта, который бы по своему механизму действия задерживал в щели между окончаниями нервных клеток только медиатор серотонин и при этом не цеплял бы другие моноамины, — то есть в погоне за «чистым» эффектом. Была (да и остается) теория, что именно нарушение баланса серотонина повинно в формировании депрессии, а все остальные медиаторы тут имеют лишь второстепенное значение.