Книга Случайная - Екатерина Риз

Давид вышел следом за мной, открыл машину, и мы сели в салон. Я тут же схватилась за свои щёки, а он на меня даже не посмотрел, сразу завёл двигатель, и мы поехали. Мне казалось, что он жутко злится, и я боялась подать голос. Только посматривала на него украдкой. В конце концов, я закрыла ладонями не только щёки, но и всё лицо. И вот тогда Давид обратил на меня внимание.

- Что с тобой? – спросил он.

- Умереть хочу, - призналась я, продолжая сидеть закрывшись. – Стыдно так.

- Из-за Алины?

Я руки опустила, выдала несчастный вздох, похожий на стон.

- Нужна мне твоя Алина сто лет, - пробормотала я. Краем глаза заметила, что Давид выразительно закатил глаза, но комментировать не стала, и он промолчал. – Я из-за кражи. Это ведь всё из-за меня. Я, как последняя дура, всё разболтала!

Давид неожиданно фыркнул, даже усмехнулся.

- Помнится, совсем недавно, тебе его жалко было. Ты предлагала не искать и смириться с утратой. Передумала?

- Так мне в голову не могло придти, что он магазин ограбит! – Я голову повернула, на Давида вопросительно уставилась. – Это ведь Лёня, да?

- Во всяком случае, без его участия не обошлось.

Я сникла. До этих слов только подозревала, а теперь всё совсем плохо стало.

- Меня все возненавидят, - сказала я.

- Кто?

- Твой дедушка в первую очередь. Да и отец.

- Не говори глупостей. К тому же, им совсем необязательно знать.

- А как же Лёня?

- Я с этим разберусь, - заверил меня Давид. Мы остановились на светофоре, он помолчал, после чего посмотрел на меня и серьёзно сказал: - Только больше никогда не обсуждай мои дела, ни с кем. Хорошо? Даже с Анькой. И с Машей.

Я поторопилась кивнуть. Мне чуть-чуть, но стало легче. Я протянула руку и погладила Давида по колену. Без всякого намёка, просто в благодарность за защиту и понимание, а он вдруг рассмеялся.

Слух о том, что магазин Кравец ограбили, разнёсся по городу с такой скоростью, словно об этом сообщили по городскому радио. Хотя, может быть, и сообщили, я сама радио не слушаю, и знать достоверно не могу, но ведь должны передавать криминальные сводки или что-то подобное. Но когда на следующий день я появилась на работе, девчонки в раздевалке уже обсуждали случившееся. Я присела в уголочке, стараясь не вмешиваться в обсуждение, но слушала внимательно. И, надо сказать, что наслушалась каких-то немыслимых сплетен, действительности соответствовало лишь процентов десять информации. А по городу ползли слухи о вооружённом ограблении, о схватке кого-то с кем-то, надо полагать, что сам Давид должен был столкнуться с бандитами среди ночи в стенах магазина, всех собственноручно скрутить и сдать полиции. Потому что девчонки уж чересчур старались, ахая и причитая, упоминая его имя. Всем, без исключения, было жалко любимого посетителя.

Я же мысленно сокрушалась и ругала себя. Это же надо было оказаться такой болтливой дурой? Хотя, с другой стороны, как после подобного, вообще, можно доверять людям? Лёня производил такое хорошее впечатление, казался совершенно безобидным, и я бы никогда не подумала, что он способен на такое коварство. А это было именно коварство, и ничего другого. Когда он понял, что я могу быть для него полезна, начал задавать вопросы, продолжая мило улыбаться, и я ничего не заподозрила. И поэтому сейчас чувствовала себя дурой. Весьма неприятное чувство, я всегда была о себе более высокого мнения, считала себя проницательной, была уверена, что в людях разбираюсь. И теперь переживала свою ошибку. Всем сердцем переживала.

Правда, вор и мошенник из Лёни вышел не слишком удачный. Уже вчера вечером Давиду сообщили, что Леонид Пикалов и его друг и сообщник, Олег Мамонов, тот самый, что занимался установкой сигнализации в антикварном магазине около года назад, были арестованы, причём, оба попытались покинуть город. Одного задержали на выезде на его собственной машине, а Лёню на автобусной станции, после того, как он купил билет до соседнего областного центра. Давиду сообщили об этом по телефону, он тут же собрался и уехал, категорически отказавшись взять меня с собой. И с тех пор я его не видела. Он позвонил мне поздно вечером, сказал, что Лёню допрашивают, он даёт показания, и, по сути, совсем неважно, что он говорит. Следователь считает, что доказательств его вины более чем достаточно. Наверное, мне следовало порадоваться тому, что история с ограблением получила такую быструю развязку, и никто не пострадал, кроме двух человек, что захотели разбогатеть за чужой счёт. Но, когда Давид рассказывал мне о происходящем, я вдруг представила Лёню в камере, как он сидит, несчастный и печальный, обдумывая то, что натворил, и мне вновь стало его жалко. Я была уверена, что он в какой-то момент, на фоне жизненных трудностей и неприятностей, запутался и сдался, и решил поиграть с судьбой. Вот и доигрался.

- Что ты молчишь? – спросил меня Давид, уловив моё настроение.

Я с ответом помедлила, с трудом удержалась от печального вздоха. Говорить ему о том, что снова пожалела милого соседа, было опасно. Наверное. Давид уже много часов общается лишь с полицейскими, следователями и адвокатами, и всё это по моей вине, ну и по Лёниной, конечно, поэтому предсказать его реакцию на мою жалость к преступнику я не бралась. Поэтому спросила:

- Сколько ему дадут?

- Понятия не имею, я не юрист. Но, похоже, он сыграл роль наводчика. Это дружок его, Мамонов, уже имеет судимость, и именно за кражу. Вот они нашли друг друга. Да ещё отец!.. – Давид искренне возмутился. – Ради лишних двадцати тысяч разрешить бывшему уголовнику сигнализацию в магазин установить! Понятное дело, что взлом был делом времени!

Если честно, мне после такого заявления стало немного легче.

- То есть, Лёни в магазине не было?

- Он в машине сидел. Ждал. Так что, он всё равно подпадает под статью, и весьма не хилую. Ограбление группой лиц по предварительному сговору и так далее.

- Как всё это ужасно, - пробормотала я.

- Конечно, ужасно, - в запале согласился Давид. – Выплачивать долги за мой счёт!

- Меня тоже вызовут на допрос? – осторожно поинтересовалась я. Этот вопрос не давал мне покоя, я никак не могла представить себя в кабинете следователя, особенно, сидящей напротив несчастного Лёни, и обличающей его. По крайней мере, моё воображение рисовало именно такую картину. Всё подсмотрено в сериалах про полицейских и адвокатов.

Но Давид меня разуверил.

- Не думаю. Я адвокату чётко дал понять, что твоего участия в деле не хочу.

Я обдумала его слова. Понимания в себе никак не находила.

- Как это? Это же я рассказала… Лёня скажет…

- Ничего он не скажет, - нетерпеливо заявил Давид, причём, снова начал закипать. – Хочет срок себе скостить, будет молчать. К тому же, не слишком большая заслуга, бабу разговорить. Гордиться тут нечем. И, Лида, я надеюсь, ты меня поняла правильно? Ты должна забыть о том, что с ним знакома. Никогда не встречалась, ни разу не разговаривала. Да?