Книга Беглец - Алгебра Слова

Семеныч даже не приоткрыл сферические блестящие крышки с тарелок, которые назывались смешным словом: «баранчик». Отодвинул тележку в противоположный угол. Выпил воды.

«Почему ничего не делают?» – Семеныч несколько раз нажимал кнопку вызова, но никто не пришел. Он выходил в коридор, но медсестры что-то бормотали на незнакомом языке, разводили руками и, как показалось Семенычу, сторонились его, не желая понять, чего он хочет. Семеныч не замечал, что глаза его от бессонных ночей горят лихорадочным блеском, подбородок и щеки покрылись щетиной, мятая рубашка в пятнах и разводах от воды, а в его отрывистой и незнакомой медсестрам речи чувствуется отчаяние и агрессия.

Айпад, который мог бы помочь с переводом, разрядился еще на рассвете, когда Семеныч очнулся от очередного забытья. Ему послышалось, что Она опять сказала: «Я не хочу расставаться с тобой».

– Тихо. Соглашение о слиянии в единую сущность составлю, а то я обещал, – улыбнулся Ей Семеныч. – Это все исправит.

Доктор зашел вечером. Притворил за собой дверь.

– Родным позвонили? – спросил он.

– Зачем?! – удивился Семеныч.

Доктор осторожно произнес:

– На всякий случай. Состояние тяжелое.

– Она просто спит!!! – раздраженно крикнул Семеныч. – Спит!

– Да, – мгновенно согласился доктор. – Пусть будет так.

– Можно, – Семеныч запнулся. – Я на час отойду. Посидите с Ней? Если Она проснется – испугается. Скажите, что я сейчас подойду.

– Идите, – негромко сказал доктор. – Я побуду.

– А вирус? – Семеныч с трудом вымолвил, ожидая как удара по голове положительного ответа.

– Не подтвердилось. Я его и не опасался. Где Она могла его здесь подхватить?

– Нигде, – обрадовался Семеныч. – Конечно, очень глупо было с моей стороны думать, что это вирус марбург. Значит, все в полном порядке.

– Угу, – пробормотал доктор, с сочувствием глядя на Семеныча. Но Семеныч отогнал неприятные мысли.

– Почему Ее не лечат? Сегодня никто не подошел. Может, какие-то нужны лекарства? Я понесу все расходы! У меня есть деньги!

– Деньги? – растерянно протянул доктор. – Предложите их богу. Может, он окажет вам платную услугу. Все необходимое для Нее сделано.

– А… – пытался сообразить Семеныч. – То есть, больше пока ничего не нужно? Возможно ли Ее перевезти в Москву?

– Вы как себе представляете такое путешествие? Не трогайте Ее. Недолго уже осталось.

– Да. Точно, – Семеныч не слышал доктора. – Вот встанет и поедем. Конечно, Ей трудно будет перенести полет.

* * *

Семеныч поднялся на второй этаж отеля к Ее номеру.

– Где вы пропали? Нам завтра утром обратно улетать нужно. Телефон у нее отключен. В твоем номере тоже никто дверь не открывал. Где вы были?!

– Нигде мы были, – рассеянно ответил Семеныч. – Собери мне вещи. Мы. Назад. Обратно мы полетим вместе.

– А где она сама?

– Спит, – ответил Семеныч. – Очень устала. Спит.

– Передай ей, что она изгадила мне весь отпуск. Вы мне его испортили оба, – Лена открыла шкаф и сдирала с вешалок Ее одежду. – Спасибо вам огромное. Я понимаю, что у вас тут романтические встречи на берегу моря, катания на яхте и прочее. Но так не делается!

– Хорошо. Передам, – Семеныч стоял около стены, пока разъяренная Лена металась по комнате и бросала вещи в чемодан.

– Почему у нее телефон недоступен?!

– Потерялся, – Семеныч сделал паузу. – Ты не могла бы позвонить ее семье, а лучше написать, что у нас все в порядке.

– У вас?! Так и написать? – язвительно переспросила Лена, застегивая молнию чемодана.

– В смысле, у вас.

– Ее муж с детьми в деревне. И он не знает, что она здесь. К тому же у них какие-то семейные разборки. Она, по-моему, за весь отдых ему пару сообщений только и написала. Или не ему, а дочке. Когда эта императрица случайности проснется, пусть сама и напишет. Ладно, что забыла из вещей, заберу в свой. И скажи ей, чтобы зашла, если совесть у нее осталась.

– Скажу.

– Не знаю, чем вы занимаетесь, – наконец Лена остановилась и оценила его изрядно помятый вид. – Если у тебя такой вид, будто ты за два дня на краю земли побывал, то…

– На экскурсии были, – перебил ее Семеныч и поспешил выйти. – Да. На самом краю.

Семеныч прошел в свое крыло здания отеля. Поставил чемодан на пол, роясь в карманах в поисках пластиковой карточки от двери.

«Что-то не то», – он посмотрел в сторону и не сразу понял, что его напрягло. Безликие двери номеров по обе стороны стен коридора. Проход. Семеныч пожал плечами, открыл дверь в номер и еще раз посмотрел влево: двери, проход – ничего особенного, чтобы притягивало взгляд.

В номере было душно. Включив кондиционер, Семеныч поставил айпад на зарядку и прошел в ванную. Торопливо побрился и принял душ.

«Я же запасную рубашку с собой брал!» – вспомнил он, открывая шкаф, где стояла его сумка.

На полу под дверью валялся конверт с приклеенным к нему уведомлением.

«Пакет доставлен по адресу…».

Семеныч встряхнул рубашку: «Синяя, как ты любишь».

– Давай, давай, – подгонял он айпад. Дождавшись тринадцати процентов заряда, выдернул шнур и, смотав его, убрал в карман.

Выходя из номера, он еще раз взглянул в сторону прохода.

«Оплатить номер на три дня и распечатать документ, пришедший на электронную почту отеля», – набрал сообщение на айпаде Семеныч у регистрационной стойки. Протянул банковскую карту. Нервно постучал пальцами по мраморной столешнице, ожидая, пока нерасторопный администратор откроет почту на компьютере.

«Два экземпляра», – показал Семеныч перевод. Из принтера вылезли несколько листов бумаги. Администратор скрепил их и засунул в прозрачные файлы. Семеныч почти выдернул их из протянутых рук, настолько, как ему казалось, все происходило медленно. Словно не минуты шли, а часы летели. Семенычу не терпелось вернуться в клинику.

«Двери. Проход, – внезапно осенило Семеныча. – Тот проход, который она искала. Тот проход, которого не было!!!»

* * *

Он вернулся к своему номеру, боясь, что ему почудилось. Но коридор действительно заворачивал и оканчивался в углу лестницей.

Семеныч осторожно поднимался, поглядывая вверх.

Дверь была одна. Семеныч, не раздумывая, распахнул ее: напротив входа, на диване, при выключенном свете сидел человек.

Семеныч медленно провел левой рукой по стене и щелкнул выключателем.

От неожиданности остолбенел: перед ним находился не человек, а его собственное отражение. Его копия. Но отдельная и самостоятельная. Одно дело видеть себя в зеркале, на фотографии, на записи с камеры, и совсем другое – увидеть себя живого. Ощущение столкновения с иррациональным сбивает с ног, как надвигающийся поезд, который в следующую секунду должен раздавить насмерть. Но мгновения плавно цепляются одно за другим, и ничего не происходит, равно, как и не приходит понимание.