Книга Песня цветов аконита - Светлана Дильдина

— Ты? Разве тебе позволено не справляться? — говорит в шутку, но за шутливым тоном — сталь.

Йири на миг подносит пальцы к губам.

— Я отправлюсь один?

— Со свитой и с охраной, разумеется.

— Я не о том. Не зная ничего, мне рассчитывать только на себя?

— Нет, — говорит неохотно. — Будет тебе помощник. Он родился на побережье, отец его служил мне верно и часто навещал Береговых в составе прежних посольств. Мальчишка был с ним. Теперь он старше тебя.

— Кто он, мой господин?

— Ты не знаешь его. Второй круг. Знак его Дома — Чайка.

«У мужа Иримэ родня из этого Дома», — сделал в уме вычисления.

— Воля ваша. Я отправлюсь на восток, — кисти рук, сложенные в ритуальном знаке подчинения, совсем холодные.

Благословенный смотрит на него. Неожиданно говорит:

— Сейчас я желаю тебе только добра.

— А что такое добро?

— Я не мудрец. И не отвечу тебе.

— То, что давали мне вы, господин, эти несколько лет — было добром?

— Нет. Это было тем, что хотелось мне. — Юкиро посмотрел на юношу. — Иди за мной.

Проследовали в соседнюю комнату. Там рука старшего сдвинула панель в углу, достала ящичек из дорогого черного дерева — на крышке птица из хризолита раскинула крылья.

— Знаешь, что это? — Юкиро откинул крышку. Повернул ящичек — солнечный луч блеснул на лежащих внутри золотых пластинах.

— Да, господин мой.

— Возьми.

Взгляд был — вопросом. «Почему? Это слишком много для меня. Это вообще слишком много для человека не Солнечной крови».

— Может быть, тогда ты перестанешь задавать свои бессмысленные вопросы о жизни. Перестанешь вынуждать меня чувствовать вину или гнев.

Йири протянул руку, и пальцы сомкнулись на холодном металле.

* * *

— Поручение сродни забаве, — прозвучали чьи-то слова. — Посланник… почета много, а делать ничего не придется.

В словах была своя правда. Береговые люди, уреме, называемые также нур, слыли мирными и робкими. Они торговали с Землями Солнечной Птицы жемчугом и необычными кушаньями и приправами из даров моря, а также изготовленными из водорослей прочными канатами и странной красноватой тканью, по носкости превосходившей другие.

Через их территорию беспрепятственно шли караваны тхай. Но плавание возле тех берегов было опасным — уреме не имели своего флота, только рыбачьи лодки скользили по морю — и пираты хозяйничали в тех водах.

Небольшие по меркам тхай поселения Береговых управлялись старейшинами, которые подчинялись нескольким наиболее уважаемым людям — верховным старейшинам. Но власть их почти не проявлялась на деле. И тхай считали уреме диким народом, чуть не жалели их — не способных управлять, не умеющих возводить города.

— Дикари. Достаточно пары дешевых подарков, которых не примут люди воспитанные, и уверений в дружбе.

— Если эти дикари перестанут пропускать наши караваны, будет не слишком удобно, — заметил Йири.

— В наших силах заставить их. Уреме боятся собственной тени, что говорить о войсках? Им не с кем заключить союз — не синну же станут поддержкой. Те, словно ливень весной — налетели и тут же исчезли.

— Не скажите, — казалось, Йири едва сдерживает усмешку. — Кочевники прекрасно могут защитить уреме. Земли Береговых — холмы и равнина, узкая полоса. Воинов Солнечной Птицы попросту скинут в море. А военным кораблям не подойти близко — там атакуют пираты. Даже если мы победим, потери будут огромны…

Уэта промолчал. Его раздражала уверенность Йири — совсем молодого, мало что видевшего в жизни. Однако резон в словах его был.

— Хорошо, — сдался Уэта наконец. — Нет смысла говорить о войне. Вы едете к уреме с миром.

* * *

Найи Лимаи совмещал в себе нечастые для тхай качества — был дружелюбен даже к варварам, всегда благодушно настроен и совершенно лишен честолюбия. К Береговому народу он уже наведывался раньше, долго жил среди них и теперь должен был помочь посланнику избежать возможных ошибок. Хотя он был выше рангом, чем Йири, все, хоть сколько-то умеющие думать, понимали — главным будет не он. Большинство было уверено — Найи только ширма. Тон будет задавать другой. Немногие, хорошо знавшие Йири, про себя усмехались, зная, что говорить любимец повелителя тоже умеет. Только не всех удостаивает разговором.

Они пришлись по сердцу друг другу — разница в летах была совсем незначительна. Один был разговорчив, но ненавязчив. Другой молчал и слушал. Отвыкнув от церемонной официальности двора тхай, Найи по-дружески потянулся к посланнику. Это тронуло Йири, и скоро молодые люди отказались от формальностей между собой. Посланник всегда оставался сдержан — но и Найи не позволял себе фамильярностей.

— Они тебе понравятся, — уверял он. — Конечно, это наполовину дикий народ, но добрый и гостеприимный. Они очень робки — и с радостью принимают покровительство Тайё-Хээт.

— Разве у них есть выбор? — чуть улыбнулся Йири.

Он снова был в пути, впервые после возвращения в Столицу. Порою ему казалось — он снова мальчишка, не ведающий, что ждет впереди, и Черный Соболь следит за каждым его движением. Но потом приходил в себя. Нет, теперь все иначе. За ним смотрят, конечно, но он — во главе небольшого отряда. К Береговым не отправляли пышного посольства и подарков не много везли. Золото и драгоценные камни Береговому народу ни к чему — они ценили только рубины, и у послов была шкатулка с огненными рубинами. Были красивые теплые ткани, мех горных волков — большая редкость для уреме — и подтверждение разрешения закупать соль на границах. Своей соли у Береговых не было, до установления торговых отношений с соседями уреме коптили или сушили мясо и рыбу.

Чем дальше к востоку, тем меньше становилось лесов. Скоро их совсем сменили степи с пологими красноватыми холмами. Ветрено было — крупной застежкой Йири скалывал воротник серой дорожной куртки у самого подбородка, серо-зеленый шарф с мелкой вышивкой по краям не снимал с головы — и без того волосы по вечерам не расчешешь, настолько их путает ветер.

Гнедой иноходец летел над стройной сухой травой, плавно покачиваясь. Поблескивал месяц, полнея ночь от ночи, щедро одаривая степь серебром, чтобы утром забрать дары — и плакали травы, каждое утро обильная роса клонила их стебли к земле.

Путь показался недолгим, хоть и занял не одну неделю. Видно, Йири стосковался по свободе — придуманной, подлинной у него и не было никогда. Может, этого и не хватало?

Впереди обрисовался главный поселок Береговых — плетеные из редкого прибрежного лозняка хижины, обмазанные для прочности глиной, приземистые, темные. Много дымков поднималось — сотни три людей жило здесь.

Послов встречали — показалась процессия, и переводчик поглядывал то на нее, то на прибывших. Найи и сам неплохо знал язык Берегового народа, но не положено без посредника высоким гостям разговаривать с жителями. Йири тоже выучил немало фраз на языке уреме, хоть и странен ему казался этот язык — протяжный, со множеством шипящих звуков, которые скорей подошли бы змее.