Книга Собачья работа - Галина Львовна Романова

Пани Эльбета через мое плечо внимательно посмотрела на дверь.

— Письмо, — одними губами произнесла она. — К матери Любане… Оно еще не отправлено, а мне бы хотелось… это очень важное письмо. В нем говорится…

— Не надо ничего рассказывать, — прервала я. — Пусть это останется тайной. Давайте ваше письмо!

Княгиня бросила еще один взгляд на дверь, потом метнулась к бюро и извлекла откуда-то из его недр свернутый в трубочку лист, залитый сургучом.

— Матери Любане в собственные руки, — шепотом предупредила она.

Я спрятала послание на груди. Все складывалось одно к одному — мне ведь нужно побывать в монастыре и задать его настоятельнице пару вопросов относительно артефакта. А тут такой отличный повод… Но сначала требовалось кое-куда заглянуть.

Генрих Хаш на сей раз был один — пан Матиуш куда-то делся. Старый рыцарь все еще занимался бумагами и не сразу обратил внимание на мое возвращение. Пришлось немного покашлять и постучать по столу костяшками пальцев. Только тогда рыцарь поднял голову:

— Чего вам еще?

— Милсдарь Хаш, разрешите… остаться?

Выпалила — и сама себе ужаснулась. Звон золотых монет в ушах стал нестерпимым. К нему примешивался явственный грохот — это рушилась моя мечта о маленьком домике и пенсии по старости.

Мой собеседник медленно отложил перо.

— Вы в своем уме? — холодно поинтересовался он. Нет, я только что сошла с ума.

— Да.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.

— Понимаю, — произнес мужчина. — Вам некуда идти. Дома вас никто не ждет, а с вашей… травмой будет трудно сразу найти новое место в жизни. Хорошо, вы можете остаться. На некоторое время. До суда.

— С-суда? — не поверила своим ушам.

— А как же? В столицу уже отправлен гонец со срочным письмом. На днях сюда должен прибыть королевский дознаватель. Он допросит князя, проведет расследование и вынесет приговор.

Мне стало страшно. Не от смысла сказанного, а от того, сколь равнодушным тоном Генрих Хаш произнес эти слова.

— Вы считаете Витолда Пустополя… виноватым?

— А вы — нет? — хмыкнул он, снова берясь за перо. — Кто-то из великих мыслителей древности сказал: «Народ и женщины оправдывают виновных». Князь платил вам деньги. Он был привлекательным мужчиной, к тому же холостым и обеспеченным… Ваши симпатии легко объяснимы. Но есть факты, против которых не попрешь. Князь — оборотень!

— Он — сын вашего друга, и…

— Сын того, кому я всю жизнь служил и чьим предкам всю жизнь повиновались мои собственные предки! Он — единственный, последний представитель проклятого рода. Рода, в котором каждое поколение — понимаете, Дайна, каждое! — производило на свет хотя бы одного оборотня.

— Что? — признаться, я была поражена. Все что угодно, но только не это!

— Не ожидали? — Генриху Хашу явно доставляло удовольствие видеть мое ошарашенное лицо. — Эту тайну знали только члены княжеской семьи. Умирающий князь Доброуш доверил ее мне, поскольку у него не было родных братьев, а мы были друзьями. Правда состоит в том, что один из княжеских сыновей на протяжении вот уже трех с небольшим сотен лет неизменно рождался с отметиной проклятия. Как правило, у него не было детей — какая женщина захочет переспать с чудовищем, почти наверняка зная, что в любой день и час может пасть его жертвой? Если вы посмотрите семейные хроники, вы заметите, что практически в каждом поколении наследником рода становился второй, а то и третий сын, а не первенец! Ибо все первенцы рождались с проклятием. Доброушу не повезло. Он был единственным сыном своего отца. Он и Любана — это все, кто выжил из восемнадцати зачатых его отцом детей. Остальные либо рождались мертвыми, либо умирали вскоре после рождения. Поэтому Доброушу пришлось жениться и стать отцом. С третьей попытки. Он убил четырех из шести своих жен…

— Трех из четырех жен, — машинально поправила я. Помнится, госпожа Мариша рассказывала, что мать Витолда оказалась его третьей супругой, а княгиня Эльбета — четвертой. Три первые умерли явно не своей смертью, а последняя еще жива.

— На самом деле их насчитывалось больше. Просто не на всех он был официально женат. После матери нынешнего князя Доброуш дважды брал себе женщин в надежде, что они смогут произвести на свет еще одного сына, кроме того, первого. Не вышло. Боги, видимо, решили, что хватит проклятому роду существовать. Доброуш был смертельно ранен в одном из боев. Перед кончиной он рассказал мне все.

И старый рыцарь Генрих Хаш решил избавить мир от чудовища. Наверное, смерть его сына Мирчо от когтей оборотня только укрепила старого рыцаря в этом решении. Знал ли Тодор Хаш, что его отец собирается уничтожить его друга?

— А… пан Матиуш? — Даже хорошо, что этого княжеского родственника поблизости не было, при нем язык не повернулся бы задать такой вопрос.

— Матиуш? — Милсдарь Генрих презрительно фыркнул. — Ему никогда не стать князем. Да, он сын моей двоюродной сестры по материнской линии, но его отец… даже Доброуш не знал, от кого кузина нагуляла живот. Мальчишку записали Пустополем по одной причине — его мать официально не была замужем, и бастард получил ее имя. Но он все равно остается внебрачным ребенком, а такому король не отдаст венца. Пусть себе хорохорится и задирает нос. Нам он не опасен.

— Ее сиятельство княгиня Эльбета Пустопольская сказала, что он предлагал ей выйти за него замуж и закрепить наследственную власть…

— Ни за что! — отрезал старый рыцарь. — Этого не будет никогда. Я этого не допущу. Спасибо за ценную информацию. Мы начнем следить за паном Матиушем.

Вот так-то. «Мы». Смелое заявление. Особенно в свете недавних событий.

— Понятно, — услышала я свой голос сквозь шум крови в ушах. — Но я все равно предпочла бы… задержаться.

— Как хотите, — мужчина опять углубился в записи. — Как только решите нас покинуть, сообщите, и я выплачу вам деньги. Но после суда вам все равно придется уезжать! Здесь нет никого, кто нуждается в ваших услугах! А теперь оставьте меня — надо заняться делами.

Кивнув и отдав салют, я покинула кабинет. Как бы то ни было, но исполнить свой долг до конца я была обязана.

Поскольку повод посетить монастырь подвернулся отличный, откладывать поездку смысла не имело. Конечно, телохранитель княжны не должен ни на минуту отлучаться от девочки, но не верила я, что Тодор кинется что-то вытворять с сестрой Витолда, пока сам князь еще жив. Да, он арестован по обвинению брата Домагоща и заключен под стражу. Да, в столицу послали срочного гонца с просьбой прислать королевского дознавателя и расследовать это дело. Да, обвинение в оборотничестве — это либо костер, либо «питомник» в ордене Орла. Но ведь суда не было. По всем законам князя только подозревают, и в интересах самого Тодора пока поумерить прыть. Скорее ему стоит направить свою энергию на то, чтобы держать пана Матиуша в стороне.