Книга Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

опустив веки, отпуская томный шёпот:

– Покойся с миром, брат, да помилуют тя боги.

– Это как сказать, – стал потирать руки Клинок. – Нам нужны сведения насчёт их деятельности. Такова наша миссия – обеспечить безопасность Империи и императору.

– И что вы будите делать? – обеспокоился Ремиил.

– У нас говорят даже мёртвые… и Гильдия Магов об этом необязательно знать, – загадочно ответил Клинок.

Глава 23. Упреждающий удар

Спустя два дня. Морровинд. Молаг Амур.

Небеса над головой молодого эльфа покрыты тоннами серого пепла, отравляющими воздух, от которого хочется сорваться на кашель. Тело укрывает плотный чёрный доспех из кожи, усиленный пластинами эбонита, под которым тканевая рубаха, но даже они не спасают от множественных песчинок вездесущего пепла. Стоит поднять голову выше и становится видно, как впереди, небесная твердь подпирается ужасающей горой, увенчанной короной из труб пепельного дыма, смрадной дланью, застлавшей половину Вварденфелла. На самом конце горы маячитвенец огненного буйства, готовый в любой момент излиться реками лавы по высоким склонам.

Азариэль погрузился в воспоминания и понял, что уже много времени прошло, когда в последний раз он поднимал меч против врага, не связанными сгнившими братскими узами. Для воина это мучительное бремя, но он не падает в глубины личной бездны, не даёт поглотить себя слабости, вместо этого направляя все умения на убийство бывших братьев и сестёр.

И в эту мрачную гористо-изрезанную пепельную пустошь его привёл убийственный долг, важный приказ, отданный в надежде остановить заразу, которую несут предатели. Для Азариэля, Молаг Амур – гористая местность, угольно-чёрная земля похожая на пепельно-серую картину, нарисованную в тенях художниками самого разрушения. В ней он видит возможность смертельного искупления для отступников и невыносимый зов проклятья для себя.

С безумно построенной, разветвлённой крыши храма, посвящённого тёмным, силам он наблюдает за процессией внизу. Неизвестно даже имени строения, на которое он под покровом плаща неведомости и заклинаний телепортационной левитации забрался. Нет того, что отзывалось бы зловещим воем в пепельных бурях, а это к лучшему. Чем меньше публики будут знать о том, что твориться в тени Тамриэля, тем славнее.

Тем временем к строению – ступенчатому невысокому храму, выполненному из малиново-багровых плит, уходящим под небольшой подгорок, приближается издали делегация. Азариэль зачерпнул ладонью горсть пепла, смотря за тем, как он утекает сквозь пальцы, пока на перчатке не осталось пара зубов скальных наездников. Юноша горестно вздохнул, мрачно кивая тому, чему предназначено свершиться. Кончики его пальцев касаются кожи и отбрасывают покров капюшона и, давая ветру подхватить серебристые локоны. Он стал готовиться к неизбежному.

Эта война, устроенная подальше от глаз всего мира, не несёт ничего хорошего. Его сегодняшние враги – вчерашние друзья, души которых требуют избавления. Они несут с собой не свет прогресса и свободы, а настоящее сумасшествие. Окунуть Тамриэль в голодные объятия тёмных сил, называя это свободой, что есть безумнее?

В тот момент, когда Люций ступил на чёрный путь, то Азариэль думал, даже надеялся, что всё решиться само собой, что мятежники не станут идти войной против Ордена. Каким же он был наивным, ибо отмеченные печатью опасных даэдра способны только разрушать и нести зло.

В предчувствии скорой битвы Азариэль касается лица, чувствуя, как по перчатке шерстит щетина. Он чувствует, что его золотистое лицо сейчас бледно и осунулось, как у вампира, а нефритовые глаза воспылали углями печали. Но понимает, что его вид – отражение душевной опустошённости, глубокой отстранённости, необходимой для этого задания.

Ладонь сжимается на чёрной рукояти одноручного клинка и с тихим звоном сталь метровой фалькаты ощутила едкий воздух здешних мест. Впереди, на небольшой, словно специально подготовленной местности, чистой от камней, подле небольшого храма, собираются враги. Троих Азариэль знает, по крайней мере узнаёт знакомые очертания брони неофитов – кожаный панцирь, скрывающий почерневшую рубашку, цельные поножи и сапоги, украшенные зловещими сигилами – даэдрическими символами смертоубийства. Их руки отягощают арбалеты, а на бедре повисли короткие мечи.

– Что за чертовщина? – вопросил Азариэль, когда увидел, что к его бывшим друзьям приближается, устремив взгляд чуть дальше.

Там, впереди, в окружении двух существ, чья тёмная кожа скованна тонким панцирем пепла, по воздуху словно плывёт уродливое существо. Азариэль подмечает походку существа, сокрытую за полотнами роскошной ткани и приходит к выводу – оно не идёт, а реально левитирует в паре сантиметрах над землёй. Навострив взгляд, юноша разглядел одеяния этого странного монстра – широкие тёмно-фиолетовые рукава скрыли мрачно-синие худощавые руки твари; над тем, что имеет очертания головы, развиваются ткани огромного капюшона, который утягивает орарь – пурпурная лента, висящая за головой и спускающаяся через плечи на тело и к земле, украшенная златыми символами похожих на жука шалка.

– Какой же ты урод, – сплюнул Азариэль, когда смог разглядеть лицо твари, с подавленным ужасом взирая на серую морду, от которой тянутся четыре хоботка, а посередине выступает длинный крепкий хобот, на котором различимы то ли пятна, то ли дыры.

Подавив всё омерзение, Азариэль выпрямляется, крепче сжимая клинок. Другая ладонь обращена к телу, позволяя бумаге свитка раствориться в неестественном свечении и превратиться в неестественный панцирь. Время пришло и Азариэль вспомнил молитву, которую вчера прочёл в книге о том времени, когда их Орден был под Алессианскими догматами:

– Храни нас Единый, Творец всего сущего,

Я признаю изъяны и слабости своя.

Дай мне сил нести божественный закон,

И смилуйся над отступниками.

Азариэль отдал молитву неизвестному для него Богу, подсознательно полагая, что это поможет, и выпросил для бывших братьев милость, и как только последнее слово ниспало с его уст, он прыгнул. Он летел без звука, заторможенный магией, падал, будто мстительный призрак с почерневшего неба.

Рыцарь пал на землю, оказавшись в тени двухступенчатого покошенного храма, оказавшись прямо у первой степени лестницы, что ведёт к главному входу. Ни боевого клича, не праздного девиза, ни даже злобного рыка, рождённого из гнева сердца. Его задание – остановить люциитов прежде чем они смогут заключить страшный союз с полчищами Ура, а поэтому он исполнить миссию без страха и колебаний.

В один прыжок Азариэль подобрался к врагу и раскрыл себя одним выверенным ударом в спину – острие фалькты рассекло рёбра, и пронзило чёрное сердце человека. Хрип и стенания раздались страшным воем смерти, но сожалений не наступило. Азариэль схватил человека, закрывшись им от шквала болтов, и перешёл в наступление. Он наступал до тех пор, пока монстр не сотряс пространство раскатом нереального грома и альтмер швырнул тело вперёд, ощутив, как тут же его окатила волна крови и кусков брони.