Книга Руки вверх, Синяя Борода - Валерий Роньшин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
последней жены родилась Света, которая приходится Кате двоюродной бабушкой…
— Ах, вот оно что.
Орешкина, наконец, пришла в себя.
— А вы кто такой? — спросила она, подозрительно глядя на мужчину.
— Вадим Чертков, — представился тот. Я из Москвы приехал. Пристроечку тут снимаю месяц назад поехал по делам в Ростов. На недельку. Возвращаюсь, а Светы уже нет. Вот так
— Как она могла умереть? — не понимала Катька, — От чего?..
— Это вам лучше с соседями поговорить. Я не в курсе. А родственники уже разъехались.
— А что за родственники приезжали?
— Не знаю. Какие-то мужчины, женщины… Когда я из Ростова вернулся, они уже собирались уезжать. Я спросил, можно ли мне тут июнь-июль пожить. Тем более, я Светлане вперед заплатил. Они разрешили. Ключи от дома оставил и…
— Странно" — сказала Орешкина.
— Странно, что ключи оставили?
— Да нет. Почему нам в Питер никто не сообщил.
— А почему вам должны сообщать о смерти двоюродной бабушки? Не такие уж вы близкие родственники. Или вы поддерживали тесные отношения?
— Нет, не очень. Она к нам пару раз приезжала. Да я у нее здесь один раз была.
— Вот видишь, — сказал Чертков. — Поэтому вам никто и не стал сообщать.
Оставив вещи, подруги пошли к соседям. Но соседей дома не оказалось.
— Ну что, Катя, делать будем? — спросила Лика.
— Пошли на кладбище, — со вздохом ответила Орешкина.
И они пошли на городское кладбище.
— Прямо в голове не укладывается, — всю до рогу изумлялась Катька. — Светка умерла. Кто бы мог подумать?
Придя на кладбище, девчонки принялись искать Светкину могилу. Но так и не нашли. Зато нашли бородатого могильщика. Он лихо работал лопатой, напевая себе под нос:
…А отец-людоед обглодал мой скелет",
— Вы могильщик? — спросила Лика.
— Он самый, детка. — Бородач воткнул лопату в землю и вытер со лба пот.
— А вы не знаете, где тут похоронена… — Соломатина повернулась к Орешкиной. — Кать, какая у Светы фамилия?
— Несмеянова, — сказала Катька. — Светлана Несмеянова.
— Когда преставилась-то? — спросил могильщик.
— Что? — не поняли подруги.
— Померла, спрашиваю, когда?
— Месяц назад, — ответила Орешкина.
Бородач почесался.
— Несмеянова, Несмеянова… Не знаю такой.
Вы к директору сходите. У него список есть.
Поплевав на ладони, бородач вновь взялся за лопату. А девчонки пошли к директору кладбища.
Фамилия у директора была не совсем походящая для кладбища. Вернее совсем не подходящая. На дверях его кабинета висела табличка:
"ДИРЕКТОР КЛАДБИЩА ВЕСЕЛОВ. Х.Х."
Катька постучала.
— Войдите, — донесся из-за дверей жизнерадостный голос.
Девчонки вошли и увидели полненького розовощекого коротышку. Он широко улыбнулся.
— Чем могу служить?
— Извините, — сказала Лика, — вы не И те, директор скоро будет?
— Директор перед вами! — ответил коротышка и, встав, церемонно представился: Харитон Харитоныч Веселов. Директор кладбища. Прошу любить.
— Вы директор кладбища? — недоверчиво смотрела на него Катька.
— А что, не похож? — засмеялся Харитон Харитоныч. — Небось, думали, раз директор кладбища — то обязательно мрачный тип с колючим взглядом. А я вот считаю, что на таком месте и нужен человек вроде меня. Веселый, жизнерадостный…
— Вы думаете? — с сомнением сказала Лика.
— Уверен!.. Где бы человек ни работал, он всегда должен радоваться!
— Чему радоваться?
— Да всему, — ответил директор. — Светит солнышко — радуйся, что оно светит. Идет дождь — радуйся, что он идет.
— Ну не знаю, — сказал Орешкина. — У меня вот бабушка умерла. Чему уж тут радоваться.
— Как это чему?! Радуйся, что она бабушкой умерла, а, скажем, не восемнадцатилетней девушкой.
Катька вздохнула.
— В том-то и дело, что ей восемнадцать было"
— Не понял.
— Мой прадедушка был три раза женат… — начала объяснять Орешкина.
— А-а, понял, — перебил Веселов. — У меня в роду аналогичная ситуация. — И Харитон Харитоныч принялся с подъемом рассказывать: — Мой прадедушка тоже был три раза женат. И каждая его последующая жена была моложе предыдущей…
— Мы бы хотели узнать… — сделала Лика попытку прервать разговорчивого директора.
Но не тут-то было.
Веселов оживленно продолжал:
— Впрочем, это еще не самое любопытное. Любопытно другое. И мой прадедушка, и мой дедушка, и мой отец — все были директорами кладбищ. Так что я из династии кладбищенских директоров…
— Очень интересно, — из вежливости сказала Соломатина.
— Еще бы не интересно! — воскликнул Харитон Харитоныч. — Я вам сейчас такое сообщу — вы вообще упадете. — Директор сделал эффектную паузу. — Моя прапрабабушка была знакома с самим Николай Василичем!
— С каким Николай Василичем? — не поняли девчонки.
— С Гоголем. Они познакомились, когда он останавливался в нашем городе.
— А зачем он здесь останавливался?
— Да бричка у него сломалась. Пока ее чинили, они и познакомились. И моя прапрабабушка; поведала Николаю Васильевичу одну историю, О том, как в наш городок приехал какой-то проходимец. А его приняли за ревизора. Николай Васильевич выслушал эту историю, а впоследствии написал свою знаменитую пьесу "Ревизор.
— Ничего подобного, — возразила Соломатина. — Сюжет "Ревизора" Гоголю Пушкин рассказал. Нам на уроке литературы говорили.
— Не знаю, что вам говорили на уроке литературы, а вот моя прапрабабушка…
— Послушайте, Харитон Харитоныч, — перебила его Орешкина, — нас больше интересует моя бабушка. Мы обошли все кладбище, но так и не нашли ее могилу.
Директор достал из ящика потрепанную тетрадку.
— Не волнуйтесь, девочки. Сейчас найдем вашу родственницу. Как ее фамилия?
— Несмеянова.
Веселов стал листать страницы, бормоча под нос:
— Несмеянова… Посмотрим, посмотрим… Неволяева, Немаляева, Несмейкина… Несмеяновой нет…
— Как нет? — изумилась Катька.
Веселов протянул ей тетрадку.
