Книга Янка - Тамара Михеева

Посмотри на меня:Я так хочу быть с тобою.Если мне судьбой и не назначеноБыть для тебя любимой,Я давно у нее уже выклянчила,Вымолила, выпросилаПраво видеть тебя и говорить,Что мы немного знакомы.Если б моя тоска могла выплеснутьсяИз жасминовой чаши души полудикой,Я засыпала бы с самодельным блокнотом,Где каждая строка – тебе,А каждые ползвука – мне.Осенняя свежесть и тщетные попыткиО тебе не думатьРазмочены в сапфировом спиртеНеоконченной песни.

Она пела и вспоминала, как он однажды взял ее за руку… посмотрел… улыбнулся… подмигнул… И мечтала, как однажды он подойдет и что-нибудь скажет, а она ответит, а потом он протянет ей руку, а она…

Был уже декабрь, и Поселок совсем опустел. Ветер гонял по обочинам сухие желтые листья. Давно собрали тяжелый, обильный в этом году виноград, и даже отцвели последние розы. Давно сварили варенье из кизила. Томили в печах айву. Гулять подолгу было теперь холодно, море неспокойно ворочалось, будто предчувствуя суровую зиму. После работы Янка всегда заходила на берег, к песенному своему камню. Смотрела на горизонт, словно духу набиралась, прежде чем идти домой, где ее опять будут отчитывать и придираться по мелочам.

На улице хлещет дождь –заклинанье осеннее.И неслышно листья желтеют –осени откровение.Забытые песни сменилисьСозвучьем тоскующих окон.Я в промежутке сердец повисаюхолодном…

Глеб подошел и встал у Янки за спиной. От него пахло туалетной водой, чуть-чуть табаком. От него пахло – мужчиной. Янка чувствовала, как что-то поднимается в ней, снизу, от коленок, что-то большое и страшное. Ей хотелось убежать и в то же время вцепиться в Глеба. Она очень боялась, что он постоит сейчас и уйдет, так ничего и не сказав.

«Неужели я ему нравлюсь? – в каком-то восторге и ужасе одновременно думала она. – Не может же он просто так смотреть и вот так подходить… нет, не может быть, я маленькая, я просто… как он смотрит! Какие у него руки, губы… вот если бы…» Ветер трепал ее юбку, открывая колени, а волосы метались из стороны в сторону. И Янке казалось, что она сейчас такая красивая. Просто невозможно не влюбиться.

– Жалко, фотоаппарат не взял, – сказал Глеб, – море трехцветное и ты такая… Ты очень красивая. Я бы тебя одну фотографировал здесь.

Янка стояла не шелохнувшись. Только в глазах закипали непонятные слезы. Она не знала, что сказать. И Глеб тоже молчал. Все это напоминало какую-то игру, то ли слишком тонкую, чтобы она ее понимала, то ли слишком взрослую, чтобы она о ней знала. Волна, ударившись о берег с особенной силой, лизнула Янкины ботинки. Глеб чуть-чуть отодвинулся.

– Домой пойдешь?

Янка покачала головой. Домой? Сейчас? После таких слов?

– Пойду в баре посижу, – вздохнул он и пошел к набережной.

Янка смотрела ему вслед. Спина Глеба заслоняла от нее весь мир.

Янка слышала, как взрослые обсуждают Глеба, говорят, что он лоботряс и тунеядец.

– Вот на что живет? Где деньги берет? Взрослый вроде парень, работать надо, а он со своим фотоаппаратом бегает, как мальчишка!

У Янки от этих разговоров голову ломило. Он же ХУДОЖНИК! Они что, не понимают? Он творческий человек, ему нужно вдохновение, и это тоже работа, между прочим! Им все время нравятся такие положительные мальчики из хороших семей, вроде Рябинина… Скукотища!

– Ну что, моя лучшая фотомодель? Куда направляемся? О, чудное платьице!

– Была бы лучшая, была бы без платьица…

Ляпнула сдуру, и сама испугалась, аж дыхание перехватило. Просто сорвалось с языка – вчера опять забралась к Глебу в ноутбук и наткнулась на папку с боди-артом. И жутко, и красиво, и так… по-взрослому. Янка опять ощутила всю огромную разницу между нею и Глебом. И захотелось приблизиться. Хоть чуть-чуть!

– Ну, так твое желание – закон… – сказал опешивший Глеб, а глаза такие растерянные, что Янка рассмеялась:

– Я пошутила! Тоже мне удовольствие!

Она убежала поскорее и ругала себя на чем свет стоит. Ничего поумнее сказать не могла? «Тоже мне удовольствие…» Дура, дура, маленькая безмозглая дура! Ей только с такими, как Рябинин, и встречаться, никто нормальный на нее и не посмотрит даже!

У «Нептуна» было особенно весело: пришло много новых ребят, полузнакомых, играли в «Слабó». Веселый Таль уже сплавал до буйков, а Оксана Мельник станцевала на забытом с лета столике танец живота. Танец получился дурацкий, Янка застала самый финал, но аплодировали Оксанке бурно.

– О, наша королева пришла! – тут же переключился на нее Шрамко. – Ксан, загадывай!

Оксанка спустилась со стола, усмехнулась недобро и, чуть ли не падая с каблуков, подошла к Янке. Зашептала в самое ухо, горячо обдавая запахом пива и помады:

– А слабо тебе, Яночка, залезть Ярику в штаны?

Янка посмотрела Оксане в глаза. Про то, что у них что-то там со Шрамко, все в школе знают. Но при чем здесь Янка-то?

– Я так и думала, что слабо.

Янка фыркнула и, чувствуя, как немеет у нее где-то в горле, на деревянных ногах подошла к Ярославу. Он весело смотрел на нее, чуть приподняв одну бровь. «Интересно, он знает? Может, они договорились?» – лихорадочно думала Янка, и, видимо, взгляд у нее был такой суровый, что Шрамко перестал ухмыляться, весь как-то выпрямился и напрягся. Янка подошла вплотную. Взялась одной рукой за ремень у него на штанах, потянула. Кто-то из ребят присвистнул, щелкнула пряжка, собачка молнии на джинсах поехала вниз.

– Янка! – крикнул Таль.

Но она не вздрогнула даже. Еще секунда – и решимости не хватит. Рука скользнула в щель расстегнутой молнии, и тут же Янка вскинула глаза на Шрамко и убрала руку. Лицо у него было совсем сумасшедшее.

– Ничего себе фантик, – выдохнул Захар.

Янка повернулась и с вызовом посмотрела на Оксанку: довольна? Та усмехнулась и лениво похлопала в ладоши:

– Браво! Загадывай теперь ты.

Но Янке не хотелось загадывать. Ей хотелось убежать отсюда, от них всех, от себя самой. В голове шумело. Таль смотрел на нее исподлобья дикими какими-то глазами. Она дернула плечом и попыталась улыбнуться ему, мол, подумаешь, чего такого-то, но тут же услышала:

– Яна! Здравствуйте, ребята… можно тебя на секундочку?

На ступенях «Нептуна» стоял Глеб.

– Ты полна сюрпризов, – протянул он задумчиво, когда Янка подошла.

Ясное дело, он все видел. Что за дурацкий день такой сегодня?!

– Я ключи дома оставил, дай свои.

Янка молча протянула ключи и вернулась к ребятам. Сердце стучало где-то в глазах, и от этого все плыло и качалось.