Книга Околдованная ловеласом - Кэтти Уильямс

Автомобиль въехал на территорию приюта, и по круговой дорожке они подъехали к дому.

– Это все досталось Бэт от родителей, – сообщила Чейз. – Здесь прошло ее детство. И хотя она превратила свой дом в приют, он все еще хранит для нее память о живших в нем людях.

В дверях дома их встретила сама Бэт, седовласая женщина лет шестидесяти. Выражение ее лица было хотя и настороженным, но приветливым.

– Некоторые из молодых женщин, что приходят к нам, оказывались в ужасном положении, – доверительно сообщила Бэт, когда они вошли в дом с простой, но очень практичной внутренней планировкой. – Чейз это знает.

– Да, проблемы такого рода не оставляют меня равнодушной, – откликнулась та.

Алессандро же либо молчал, либо подавал уместные реплики, когда ему показывали дом и знакомили с его совсем юными обитательницами, большинству из которых, беременным или с младенцами, просто некуда было идти, кроме этого приюта.

– Я стараюсь поддерживать их, даже заставляю заниматься, – поведала Бэт. – Ведь очень многие из девочек не видят больше смысла в получении образования, так как им, пятнадцатилетним, действительно очень трудно ходить на занятия, имея ребенка, о котором нужно заботиться. Многие из моих дорогих друзей – учителя и волонтеры – бесплатно дают им уроки, всячески помогают. Вот уж пример истинной добродетели человеческой!

Взгляды Алессандро и Чейз встретились поверх головы пожилой женщины, и его губы скривились в скептической, недоверчивой усмешке.

– В моем бизнесе я редко сталкиваюсь с людьми, наделенными подобным свойством натуры.

– Да, конечно, – согласилась с ним Бэт, печально покачав головой.

– Я лично прослежу за тем, чтобы ваш… вас переместили в подходящие место, – пообещал он, пропуская сквозь пальцы свои великолепные темные волосы.

– Это совсем не то. Не так ли, Бэт?

– Я, конечно, буду скучать по этому месту, – согласилась Бэт. – Вам это может показаться не таким уж важным, мистер Моретти, но этот дом, где я родилась, был единственным в моей жизни. Я никогда не покидала его, и мне невероятно трудно оставлять это место в поисках чего-то нового. Да, вот еще что, Чейз. Я намерена отойти от дел, как только мы переедем. Возможно, я найду для себя уединенное местечко где-нибудь на морском побережье… Только пока никому ни слова. – Затем она обратилась к Алессандро: – Я так понимаю, вы хотели бы посмотреть участок, мистер Моретти? Чейз рассказала мне о ваших грандиозных планах строительства элитарного торгового комплекса здесь.

– Да, и это принесет немалую пользу обществу.

Да, он делал деньги. Этим, собственно, он и занимался. Всегда и до сих пор.

Он был достаточно богат, чтобы не работать больше ни дня и быть в состоянии позволить себе то, о чем большинство людей могли только мечтать. Но только ли желание восполнить последствия «безответственных выходок» его родителей служило мотивацией для него?

Родители давно ушли в мир иной, да он их почти и не знал, потому что едва начинающим ходить малышом был предоставлен заботам череды постоянно меняющихся нянек, потребность в которых отпала совсем, когда они решили вопрос с сыном в пользу школы-интерната за рубежом.

Оба родителя Алессандро были представителями богатой элиты, а брак объединил семейные состояния, которые они быстро и безответственно промотали. Не испытывая никакого чувства долга ни перед кем, поддавшись умонастроению хиппи, они ради развлечения стали принимать наркотики, организовывали шикарные вечеринки, ездили по всему миру и покупали дома, которые оптимистично называли «коммунами», где люди могли бы «общаться с себе подобными».

Они погибли в результате несчастного случая на Карибах.

Алессандро, только-только закончивший университет, разобрался в делах семейного бизнеса, понял, в каком плачевном состоянии они находятся, и решил, что необходимо немедленно что-то предпринимать.

Ему пришлось в одиночку заниматься этими трудными проблемами, но он справился с ними за довольно короткое время с поразительным успехом.

Зато благодаря родителям он узнал, что материальное благополучие – самое важное в жизни. Что ничему и никому нельзя позволить помешать достижению поставленной тобой цели.

И женщине, которой он когда-то опрометчиво доверился, конечно, не удастся заронить зерно сомнения в его моральные принципы.

Вполне дружелюбно они обсудили с Бэт преимущества этого места для современной застройки. Но прислушайся Алессандро к Бэт повнимательнее, он понял бы, как тяжело той покидать этот дом. А ему даже в голову не пришло поинтересоваться, что может человек, всегда живший в центре Лондона и активно занимавшийся общественной работой, делать на уединенном морском побережье, кроме как бороться с тоской, скукой и унынием.

Уже перевалило за полдень, когда Чейз и Алессандро попрощались с Бэт. Водитель вернулся за ними, однако Чейз демонстративно не сделала и шага в направлении автомобиля.

– Я доберусь домой сама, – вежливо сказала она.

– Садись в машину. Здесь же просто пекло, а твой наряд явно не по погоде.

– Ничего, я рискну и постараюсь не получить солнечного удара.

– Мне бы не хотелось чтобы это было на моей совести.

– У тебя нет совести!

– И это говоришь ты?

Чейз смотрела на Алессандро, едва сдерживая негодование.

– Хорошо, подвези меня до автобусной остановки. Это примерно в миле отсюда.

– Ты собираешься вернуться в офис?

– Нет, я отправляюсь домой, мне надо кое над чем поработать.

– Я заметил, что ты всячески избегаешь смотреть на меня, – тихо проговорил Алессандро. – Почему?

В таких случаях, когда так прямо задаются подобные вопросы, ответы на них предполагаются правдивые. Почему она старается не смотреть на него? Чейз хотелось рассмеяться. Ирония состояла именно в том, что, как ей казалось, она смотрела на Алессандро постоянно. И это ее беспокоило. Чейз и сейчас не отрывала от него взгляда. Повисла напряженная тишина. Алессандро неотрывно смотрел на нее, и Чейз понимала, что должна прервать эту томительную паузу какой-нибудь подходящей репликой, однако на ум ничего не приходило.

Когда же Алессандро, протянув руку, коснулся пальцем ее губ, Чейз задохнулась от потрясения. В ушах нестерпимо зашумело, перехватило дыхание. Все ее планы удерживать его на расстоянии хотя бы вытянутой руки тотчас же развеялись, словно дымка в жаркий летний день.

Она больше не была адвокатом, державшим свою жизнь под постоянным контролем, и он уже не был ее врагом номер один, способным одним махом разрушить все выстраданные жизненные устои. Чейз была женщиной, а Алессандро – мужчиной, и она вопреки всему хотела его каждой тоскующей клеточкой своего существа.

– Что ты делаешь? – Чейз наконец нашла в себе силы сказать хоть что-то и отстранилась.