Книга На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - Андрей Воробьев

Но друзья уже устремились наверх.

* * *

— Итак, как же его зовут? — участливо поинтересовался Соловец, наливая частично пришедшему в себя Трубецкому чаю.

В кабинете ничто не напоминало о случившемся четверть часа назад конфузе. Разве что у заявителя был помятый и испуганный вид, да чинно восседавший возле стены Мартышкин зажимал нос большим клоком гигроскопической ваты.

Тихо бормотал радиоприемник «Vitec», позаимствованный из хранилища арестованного имущества, над вскипевшим чайником поднимался парок, все бумаги на столе были аккуратно сложены, опрокинутые стулья расставлены в обычном порядке, дубинка отправлена в угол, пальто генерального директора издательства «Фагот» вычищено и повешено на заменяющий вешалку гвоздь, кожаная папочка с золотым вензелем положена на тумбочку рядом с засохшим фикусом в треснувшем горшке.

— Мне бы еще вспомнить! — фыркнул издатель, опасливо скосив глаза на Мартышкина. — Особенно после всего произошедшего…

— Это немного осложняет процесс поисков, — вернувшийся в свое кресло майор горестно покачал маленькой и сплюснутой с боков головой. — А узнать как-то можно?

— Позвоните моему секретарю, — промямлил Трубецкой. — Она должна знать.

— А эти, — Соловец придвинул к себе рекламные плакаты, — Чушков и… Беркасов… не имеют ли они отношения к исчезновению вашего уважаемого автора?

— Это, я думаю, вы должны выяснять… — осторожно намекнул Василий Акакиевич.

— Если они авторы боевиков или детективов, — встрял очухавшийся Мартышкин, — то у них может быть опыт.

— Да-да-да, — согласился начальник «убойного» отдела. — Они детективы пишут?

— Я-то откуда знаю? — Лицо Трубецкого приобрело напряженное и слегка грустноватое выражение. — Я книги издаю, мне читать некогда.

— Совершенно с вами согласен, Василий Акакиевич, — поспешно отреагировал Соловец. — Если всё читать, никакой жизни не хватит… А эти? — Майор осторожно ткнул пальцем в плакаты, извещающие о выходе книг про приключения «Народного Целителя». — Может быть, вы краем уха слышали о том, что в них написано?

— Мне докладывали, — надулся генеральный директор.

— И о чем они? — через минуту молчания осведомился Соловец.

Трубецкой наморщил лоб и попытался вспомнить, что же ему докладывали.

Но не смог.

Будучи последним бастионом издательства на пути рвущихся в высокую литературу графоманов, генеральный директор выслушивал по два десятка докладов в день и просто физически не мог помнить их все.

— Это… В общем, про воров в законе, — наконец нашелся издатель, с трудом одолевающий перед сном рассказик на полстранички в любимых им эротических журналах, заменивших перегруженному работой Василию Акакиевичу личную жизнь. — Сильная вещь…

— Вот! — опять встрял младший лейтенант. — Чушков и Беркасов сговорились со знакомыми ворами и похитили автора. Чтобы самим писать продолжение этих бестселлеров… И зарабатывать миллионы. Или, даже, десятки миллионов… Или сотни… Или миллиарды…

Трубецкой напустил на себя горестный вид и мелко затряс головой, изображая полное согласие со словами стажера.

— Да! Вероятно, так всё и произошло… Беркасову, например, я никогда не доверял. Он, знаете ли, скользкий такой типчик. Да и Чушков не лучше…

— Ну, Василий Акакиевич, тогда можно считать, что дело почти раскрыто, — заявил Соловец. — Осталось путем наружного наблюдения за этими двумя субъектами выяснить, где они держат заложника…

Дотоле тихо бубнивший приемник произвольно увеличил громкость, и бодрый голос диктора популярнейшей радиостанции «Азия-минус» радостно произнес:

— А вы поменяете пять пачек обычного порошка на один грамм необычного?

Вопрос застал Трубецкого врасплох, и он глубоко задумался.

Из состояния прострации генерального директора вывел хозяин кабинета, предложивший не откладывая приступить к осуществлению операции «Слежка», для чего Мартышкину вместе с издателем следовало отправиться к последнему в офис, взять у секретаря адреса Чушкова и Беркасова и начать их «выпасать».

— Да-да, — промолвил Трубецкой и выразительно посмотрел на стажера. — Пусть приступает…

Дверь в кабинет резко открылась, и на пороге возник капитан Казанцев.

Лицо Казановы было напряжено:

— Георгич, у нас труп…

* * *

— Чем могу быть полезен, джентльмены? — бережно откладывая скрипку, осведомился у гостей высокий худощавый мужчина в шелковом халате. — Вам известно, что мои гонорары достаточно высоки, да и заказов я сейчас не беру?

— Но вы же сыщик? — успел спросить Ларин, прежде чем из соседней комнаты послышалось какое-то утробное рычание. — А мы из полиции.

— При чем здесь полиция? — переспросил хозяин. — У меня все в порядке, а там, — он махнул рукой на закрытую дверь, из-за которой снова послышалось рычание, — там отдыхает мой друг и коллега, доктор Джон Уотсон. Правда, он мучается похмельем и немного мешает мне играть… А вы ведь не из Скотленд-Ярда. Хотя физиономии у вас, точно, полицейские…

Друзья попытались объяснить, что им необходимо срочно разыскать некоего господина, имеющего имя или кличку Мориарти. Но сыщик лишь замахал руками, заявив, что даже и не подумает браться за такое дело.

— Во-первых, джентльмены, это будет очень дорого стоить, а денег, как я понимаю, у вас мало. Во-вторых, вы, кажется, не представляете, в какую авантюру пытаетесь меня втянуть. Люди вы приезжие, так что можете не знать наших реалий, а лондонцам они, к сожалению, хорошо известны. Впрочем, послушайте…

По словам Холмса выходило, что столицу крепко держит в руках некая девонширская преступная группировка, получившая свое название потому, что ее основатели родились не далее чем в паре сотен миль от этого города. Лидером же девонширских братков считается именно господин Мориарти. Шайка славится своей жестокостью и полным пренебрежением ко всем правилам, включая законы преступного мира. Так, некоторое время назад, девонширцы решили взять под контроль один из «блошиных» рынков, который прежде опекали «шотландские». Как это принято среди злоумышленников, сначала решили собраться на ланч за городом и там обсудить проблему. Но «девонширские» приехали не в трех кэбах, как это водится в таких случаях, а в десяти. Кроме того, вопреки традициям, они оказались вооружены.

Когда же «шотландские» попытались объяснить, что рыночная торговля — их бизнес, шайка Мориарти просто перестреляла всех конкурентов, получив за это прозвище «фризеры»…

— Я бы перевел это как отморозки, — более образованный Ларин подсказал значение слова задумчивому Дукалису.

— Точно, отморозки, Андрюха. — Дукалис нахмурился. — Быкуют не по понятиям. Мочат друг друга без разбора…

— Поэтому, господа, помочь вам ничем не смогу. — Холмс поднялся, демонстрируя, что разговор окончен. — Желаю удачи.