Книга Жизнь среди людей - Алиса Рекунова

– Это не так просто, как кажется.

– Да неужели? Разве улыбнуться – это сложно?

Я пожал плечами. Если бы знал, когда нужно улыбаться, было бы проще.

– Ты бы на улицу вышел хоть раз. Пообщался с реальными людьми, а то пялишься в свой телефончик.

Мне стало немного обидно, потому что у меня был не телефончик, а смартфон с самым большим экраном из всех.

Это был подарок мамы и папы на окончание основного курса средней школы. Их последний совместный подарок.

– Почему ты просто не можешь завести друзей? – продолжила спрашивать мама.

Я приложил холодные руки к щекам. Слишком много несвязных вопросов.

– Думаешь, тебе все с рук будет сходить, раз ты такой умный?

– Мне ничего не сходит с рук.

– Правда? Мне всю жизнь приходилось вокруг тебя прыгать. Вокруг тебя и твоего отца. Я всю жизнь угробила на его хотелки, а от тебя никакой отдачи не было. Почему ты продолжаешь так себя вести?

У меня заболели виски.

Мама надолго замолчала, и я тоже молчал, потому что любое мое слово могло вывести ее из себя.

Каждый раз одни и те же вопросы. Одни и те же. И я не могу ответить, не могу возразить. Никогда.

Я становлюсь немым.

Удивительная асимметрия. Родители ругают детей.

Родители и учителя всегда правы. Если ты не согласен, то ты плохо себя ведешь, выпендриваешься или срываешь урок. По-другому не бывает.

Время – годы, дни, минуты. Незаметно жизнь тает.

Мы достигнем абсолюта. По-другому не бывает.

Я пытался отогнать эти слова, но не получалось.

Обычно я слушал музыку, чтобы в голову не лезли строчки и рифмы, но сейчас айпод лежал на заднем сиденье, и маме могло не понравиться, если бы я решил достать его.

Мы ехали медленно из-за пробки на Садовом кольце, было душно, неудобно на сиденье, ремень давил на ключицу, воздух казался спертым.

Обычно я включал музыку, когда мир вокруг становился слишком острым. Когда я слушал музыку, то представлял, что все вокруг – просто видеоклип, который я смотрю. Так восприятие действительно немного притуплялось.

Но сейчас мне некуда было спрятаться.

По-другому не бывает. По-другому не бывает. По-другому не бывает.

Хорошо, что вскоре мы выехали на Сретенку, и я наконец-то смог вылезти из машины и пойти в школу.

Я пришел в класс за десять минут до звонка на урок.

Артем Хвостов громко спорил с Алиной. Он просил ее дать списать задачи по физике, но она говорила «нет».

– Да чего ты? У нас один вариант. Ну, Шишка, ну не будь стервой!

Я прошел в раздевалку, повесил куртку и зонт на крючок. Я не мог открыть зонт, потому что тогда все бы увидели, что на нем изображены звезды и корабль Enterprise NC-170E В прошлой школе над этим зонтом смеялись. Здесь я решил не рисковать.

Артем Хвостов продолжал уговаривать, но Алина не соглашалась. Она сидела, подняв подбородок, и отвечала «нет».

Тогда он подошел к отличнице Вике, которая сидела за первой партой одна.

– Слушай, ботанка…

– Даже не думай, – ответила Вика.

– Да ты дура, – сказал Артем Хвостов и прошел на свое место, рядом со мной. Сел и нахмурился.

Я молча протянул ему свою тетрадь.

– Чё это?

– У нас один вариант, – сказал я.

– А, – Артем Хвостов кивнул и взял тетрадь.

– Кинематика – это не так сложно, – сказал я зачем-то.

Артем Хвостов списывал быстро. По всей видимости, у него была в этом деле практика. Даже в списывании нужна практика. Странный мир.

Он писал и при этом говорил своему соседу Грише Зыбину, как отстойно, что в этом году не уроки, а пары, и теперь все по вариантам.

А мне нравилось, что теперь у нас были пары. Правда, в середине пары учителя все же делали перерывы на 3–5 минут. Мне казалось это бессмысленным, но я молчал.

Артем Хвостов вернул мне тетрадь за две минуты до звонка на урок. Не поблагодарил, не улыбнулся, просто кинул мне на парту.

Весь день я хотел с кем-нибудь поговорить. Но я не знал, что можно сказать.

После уроков мои новые одноклассники быстро разошлись, но я остался, потому что должен был дежурить.

Мне надо было подмести в классе, вытереть доску, помыть тряпку и убрать все с парт.

Пока я подметал, в кабинет вошли Алина Шишкина и ее подруга Соня Ильвес. Алина была в плаще.

– Привет, – сказала Алина Шишкина и прошла в раздевалку.

Мое сердце тут же забилось быстрее, а ладони начали потеть. Я украдкой заглянул туда и увидел, что Алина повесила плащ.

– А вы почему еще не ушли? – спросил я, глядя в пол.

– Сегодня факультатив по психологии, – сказала Алина из раздевалки. – Мы поесть ходили.

Факультатив, конечно же.

В школе проводили несколько факультативов. Сначала я хотел пойти на экологию и инновации, но потом подумал, что там будет слишком много людей, и удобнее просто почитать книги.

Но сейчас я уже не был так уверен в своем решении. Если там будет Алина…

– А можно?.. – начал я и замолчал.

– Что?

– Можно с вами?

– Ну, наверное, – ответила Алина, – Если интересно.

Я не слишком интересовался психологией, но решил не говорить об этом. Сейчас это было неважно.

Поскольку была среда, я должен был идти в книжный магазин, а потом на Чистые пруды почитать. Но, очевидно, мои планы изменились.

– Во сколько факультатив? – спросил я.

– Да вот сейчас, – сказала Алина, – Мы уже идем.

– Я тоже приду, когда подмету.

Они вышли, а я остался в классе.

Прошло сто дней с тех пор, как все изменилось, а я продолжал цепляться за старую жизнь.

Пора начинать новую.

5. Факультатив по психологии

Властитель мира, создатель зари теряется в сновиденьях.

Нет, не найти, не найти, не найти множества тех значений.

Всех переменных не перебрать, не высмотреть, не переслушать,

Создателю мира никак не понять, как в код поместить душу.

Как у человека появилось сознание? Почему? Когда?

Я никогда не думал, что психология может ответить на эти вопросы, потому что психология – это очень странная наука. Еще Карл Поппер говорил, что теория не может быть научной, если ее можно верифицировать. Теория может быть научной, только если ее можно попробовать опровергнуть. Психологические теории опровергнуть невозможно.