Книга Я служил в десанте - Григорий Чухрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если бы все люди были честными, – простонал он, – то и войны бы не было…
Я плюнул от омерзения и, схватив винтовку, снова начал стрелять… Танки попятились, развернулись и начали уходить. Наступила долгая тишина и только толстый философ всхлипывал, обхватив лысеющую голову руками. Не скоро кто-то из моих торгашей осмелился выглянуть из-за бруствера окопа, и я услышал победный крик:
– Они ушли! Мы победили!!!
«Хороши победители», – подумал я.
После обеда распространился слух: «Немцев прогнали аж за Полтаву!» Мои торгаши осмелели и стали сперва робко, потом громче и громче осуждать мое поведение.
– В Красной Армии не положено ругать подчиненных матом.
– А лежать на дне окопа и не стрелять по врагу положено? – возражал я.
– А пинать подчиненных сапогами положено?
– А как же еще с вами поступать, если вы не хотите воевать?
И тут прорвало! Заговорили все разом, наседая на меня и отталкивая друг друга локтями.
– А вы нас научили воевать?!
– Я вам в отцы гожусь, а вы меня сапогами!
– Стрелять! А я знаю как? С какого бока заряжать винтовку, я знаю?
– И я понятия не имею, а вы меня матом… Чтоб я так жил!
Возмущение росло. Они называли меня хулиганом, и антисемитом, и махновцем.
Я смотрел в их возмущенные лица и думал: «Если будет настоящий бой, они побегут, а меня будут судить. Суд не страшен, страшно бесчестье. Нужно решительно отказаться от должности» Я встал и направился к командиру роты. Штаб находился в небольшом здании из кирпичей серого цвета.
Выслушав мои доводы, Михаил Семенович Куцый вздохнул и сказал:
– Нет, сынок. Так не выйдет. Кого ты назначил бы вместо себя? Ты хоть что-нибудь знаешь, а другие – совсем ничего.
– Да ведь я ничего не умею!
– Научишься! Ты думаешь, я что-то умею? Я воевал в гражданскую, а сейчас все по-другому. Признаюсь честно: ничего не понимаю. А вот назначили – и деваться некуда! Иди, сынок, проводи занятия.
Я возвратился в свой окоп. И опять встретил недоброжелательные взгляды Я и сам смотрел на них как мышь на крупу. Но делать нечего, стал обучать их обращению с винтовкой… Будущее представлялось мне черным и беспросветным.
Но, как всегда, когда казалось, что выхода нет, судьба выручала меня. Вот и сейчас. Пока я рассуждал о своей несчастливой доле, на бруствере окопа появились сапоги на кривых ногах. Я поднял взгляд и увидел незнакомого майора.
– Товарищи бойцы, – громко сказал майор, обращаясь к нам, – ЦК ВЛКСМ объявляет набор добровольцев в воздушно-десантные войска. Кто из вас желает?
Я не дал ему закончить фразу и, подняв руку, закричал:
– Я! Я желаю!!!
Записав мои данные, майор спросил:
– Есть еще желающие?
Желающих больше не нашлось, и майор направился к другим окопам.
Мои подчиненные удивленно смотрели на меня.
– Молодой человек, – сказал один из них. – У вас есть мама? Это же… прыгать к немцам!..
– Хоть к черту на рога, только без вас! – ответил я грубо.
– А что мы вам такого сделали? Мы вас матюгали нехорошими словами? Мы вас пинали под ребра?
Я ничего не ответил, а только думал. «Трусы! Торгаши!» Я уже чувствовал себя десантником, и фантазия рисовала мне героические картины… Я опускаюсь на Синельниковскую селекционную станцию. Здесь мои мама и отчим. В руках у меня автомат. Я строчу, строчу длинными очередями, сею панику и смерть среди немцев.
На Украине про такое говорят «Дурень думкой богатие». Мне было всего двадцать лет.
Вагон забит до отказа, Люди сидят, лежат, примостившись кто на чемоданах, кто на полу, кто на третьих полках. Спертый воздух пахнет пеленками.
Слышится детский плач и веселый смех.
Это наши ребята развлекают красивую девушку – терскую казачку. Нас пять человек, пять будущих десантников. Я старший Я веду себя солидно, и это нравится девушке. Мы едем в город Ейск, в 3-й воздушно-десантный корпус.
И вот, наконец, станция Ейск. Выходим из вагона спрашиваем солдата с красной повязкой на рукаве, как пройти к воздушным десантникам
– Обратитесь к коменданту города, – отвечает он.
Понятно – военная тайна. Солдат знает свое дело туго. Выходим в город. Находим военную комендатуру. Там полно народу. У всех дела, у нас один вопрос. Пробираюсь сквозь толпу к столу коменданта.
– Как пройти в воздушно-десантный корпус?
– Какой корпус?
Достаю направление, подаю коменданту. Он читает и возвращает мне направление.
– У нас нет никакого корпуса.
Я растерян.
– Мы направлены к вам… Может быть, вы не знаете…
– Как не знаю?! Корпус! Четырнадцать тысяч гавриков! У нас нет корпуса.
– Куда же нам деться?
– Не знаю, не знаю…
– Узнайте! Мы же не самозванцы! Вот направление. Оно к вам.
Какой-то сержант из толпы, окружившей коменданта, вмешивается в наш разговор.
– Около базара, там зеленые ворота, я видел летчиков. Может быть, они знают.
– Где базар?
Где базар, все в городе знают. Находим базар и зеленые ворота. Они настежь открыты.
На ящиках сидят, покуривая самокрутки, несколько парней в летной форме.
– Ребята, не знаете, где воздушно-десантный корпус?
– Знаем, но не скажем…
– Правда? Скажите!
– Военная тайна…
– Прекратите треп! – командирским голосом говорит подошедший старшина. – Здесь воздушно-десантный корпус… Направление есть?
Достаю направление и отдаю ему. Он читает и кладет бумагу в нагрудный карман гимнастерки.
– Нам бы представиться начальству, – говорю я.
– Я начальство, – говорит старшина.
Смотрю на него – вроде не врет, а все-таки не верится. Старшина командует корпусом?
– Корпус только формируется. Начальство еще не прибыло, – объясняет старшина. – Хотите есть?
– Хотим.
– Идите туда! – Он указал в конец двора. – Там, в ящиках, найдете хлеб и консервы. Кушайте, сколько хотите.
– А дальше что?
