Книга Загадка брошенной лодки - Анна Устинова

— Ни фига этот тип не купается, — Муму редко в чем-то соглашался с Варварой.

— Не может человек в такую жару не купаться, если живет у озера, — Варя была совершенно уверена в собственной правоте.

— А я тебе говорю, не купается он, — упорно твердил Муму. — Вон мы уже здесь три недели живем, ты хоть раз видела этого хмыря в воде? И я не видел.

— А ты не допускаешь, что он в другое время купается? — спросила Марго.

Герасим не уступал:

— Мы в самое разное время на озеро ходим. И этот тип или на своей лавочке курит, или его вообще нигде нет.

— Слушайте, — вмешался Луна, — но попробовать-то можно.

— Пожалуйста, пробуйте, — Муму снисходительно пожал костлявыми узкими плечами. — Только бесполезняк.

— Вот когда окажется бесполезняк, тогда и бухти, — Баску не хотелось понапрасну продолжать спор.

— А вообще-то хорошо, если удастся, — мечтательно произнесла Варя.

— Слушайте, чего нагораживать сложности, — посмотрела на друзей Маргарита. — Вдруг Бельмондо нам вполне официально разрешит кататься на лодке.

— На той, которую мы сегодня нашли? — изумился Сеня.

— Нет, — покачала головой Марго. — Но ведь в лагере есть собственные лодки. Какая нам разница! Почему не сделать легально, если получится.

— А если не получится, то после уже и нелегально фигли выйдет, — уверенно заявил Баск.

— Не вижу логики, — ответила Марго. — Кто нам после отказа Бельмондо мешает все сделать по-тихому?

— Вот она, чисто женская логика, — Муму скорбно покачал головой. — Ежу ведь понятно: потом за нами следить начнут. И сторож к тому же может пожаловаться, что мы ошивались возле лодочного сарая.

— А потом, — подхватил Баск, — меня лично в любом случае официальный вариант не устраивает. Потому что, если даже Бельмондо разрешит взять лодку, с нами наверняка Василий увяжется. А я хочу поплавать на свободе.

— Один Василий ещё туда-сюда, — подхватила Варя. — А если он Аделину возьмет?

— Мне и одного его вот так достаточно, — Баск провел ребром ладони под подбородком. — Это разве катание на лодке? Туда не плыви. Сюда нельзя. Да я лучше тогда вообще не поеду.

Он с досадою врезал ногой по горке песка, который тучей взметнулся вверх.

— Я, конечно, понимаю, что тебе хочется свободы, но на фига мне песком в глаза сыпать! — взвился Герасим.

— Извини, случайно, — Баск примиряюще хлопнул его по плечу.

— Нет, с Василием я тоже плавать не хочу, — решительно заявил Луна. — И вообще, нам лучше все сделать тайно. Понимаете, у меня в связи с этой лодкой возник один план…

— Какой ещё план? — уставился на него любопытный Герасим.

— Не здесь, — покосился Луна на продолжающих бесноваться волейболистов.

— Чем тебе здесь не нравится? — не успокаивался Герасим.

— Слишком много посторонних ушей, — отозвался Павел.

— Да кто тебя слушать будет, говори, — не отставал Герасим.

Однако Луна наотрез отказался говорить.

— Вот поужинаем, потом пойдем погулять, тогда и расскажу. Понимаете, этого, кроме нас, не должна знать ни одна живая душа. Иначе сорвется.

Теперь уже не только Герасим, но и остальные изнывали от любопытства. Однако Луна упорно стоял на своем: до вечерней прогулки ни слова. Поняв, что его не переубедить, ребята пошли ещё раз искупаться. А потом даже поиграли в волейбол в команде Юрки Чичелина против десятиклассников, но проиграли. Причем Чича в сокрушительном поражении обвинял Муму, который сам ни одного мяча не взял, зато у всех путался под ногами и мешал правильно действовать. Впрочем, спортивные достижения Герасима были давно известны в «Пирамиде». Особенно сокрушался Бельмондо, часто повторяя, что никогда ещё не встречал человека, у которого, «как у Каменева, руки и ноги живут совершенно отдельной от головы жизнью».

Муму, конечно, тут же начал доказывать Чиче, что именно тот и виноват в сокрушительном проигрыше, ибо совершенно неграмотно обращался с мячом, в то время как он, Муму, перед отъездом в «Школу выживания» прочел целую книгу о волейболе.

— Вот по башке тебе дать этой книгой! — возмутился Юрка. — Тогда ты, может, Муму, стал бы если не более умным, то менее наглым.

— Ты на что намекаешь? — Герасим начал впадать в агрессию.

Конфликт разрядил громкий призыв Бельмондо:

— Всем разойтись по корпусам! Переодевайтесь и готовьтесь к ужину.

— После поговорим, — грозно произнес Юрка и, подхватив с песка полотенце, побежал к лагерю.

Команда отчаянных тоже пошла к корпусам. Герасим всю дорогу мрачно бубнил, что он «этому Чиче ещё покажет».

— По-дружески не советую, — с улыбкой сказал Иван. — Чича тебя одним пальцем размажет.

— А я не могу просто так терпеть оскорбления, — все сильней распалялся Муму.

— Да тебя никто не оскорблял, — хохотнул Баск. — Ты ведь и впрямь нам всю игру испоганил. Лучше бы просто остался зрителем.

— Ах ты, значит, тоже…

И, захлебнувшись от ярости, Каменное Муму сжал кулаки. Добродушный Баск, который не хуже Чичи мог уложить Герасима одной левой, драться, однако, совершенно не собирался.

— Да утихни ты, — примиряюще произнес он. — А на следующую игру мы тебя судьей поставим. Так ты меньше вреда принесешь.

— Это, Баск, как сказать, — задумчиво покачал головой Иван. — Сегодня Герку только один Чича вздуть хотел, а если он в судействе окажется таким же мастером, то с двух сторон бить начнут.

— Меня ваш волейбол вообще ни с какой стороны не колышет, — высокомерно заявил Герасим. — Глупая, скучная и неинтересная игра.

— На фига ж ты тогда нам мешал? — Баск никак не мог простить ему поражение.

— Потому что вам для команды не хватало одного человека, — Муму ничуть не смутил вопрос Баска, — а всем остальным приспичило купаться. Вот и пришлось мне пожертвовать собой для общего блага.

— Баск, не спорь, — сказал Луна, входя в корпус. — Герку все равно не переспоришь. Поэтому предлагаю лучше поторопиться в столовую. Если вам, конечно, интересно, чтобы я потом рассказал…

— Естественно, интересно, — ответили друзья и поспешили переодеваться.

Сразу же после ужина Команда отчаянных, убедившись, что никто из остальных обитателей лагеря за ними не следит, направилась к беседке, которая стояла на самом краю территории бывшей турбазы. Беседка была очень старая, и её техническое состояние вызывало большие сомнения. Когда ребята опустились на скамейки, вся древняя конструкция угрожающе затрещала и даже чуть-чуть покачнулась.

— Луна, по-моему, на нас сейчас крыша свалится, — ребята с опаскою глянули на куполообразный свод беседки.