Книга Грехи молодости - Мирна Маккензи

При этих словах Джейк смущенно поежился.

— Все-таки начали читать нотацию?

Тесс еще гуще покраснела.

— Дракон, — робко произнесла она.

Как глупо, подумал он. Позавчера она татуировку видеть не могла — небольшая, на плече, практически незаметная под футболкой, — значит, видела в тот злосчастный день. Существовал десяток способов смутить ее этим обстоятельством, но она и так уже извела себя угрызениями совести.

Впрочем, если бы он относился к числу легко краснеющих людей, то сейчас и сам побагровел бы от смущения.

— Черт возьми, детская глупость.

Тесс успокоила его движением руки.

— Это ваше личное дело. И… я очень рада, что вы бросили курить. Сигареты и старинные дома — не слишком удачное сочетание.

Эта леди — просто образец деликатности, хотя он все еще вызывает у нее чувство неловкости. Она уверила себя, что он с легкостью бросил на произвол судьбы простодушную девочку, попавшую в беду. Ей хотелось бы думать иначе, но она не задает никаких вопросов. Он тоже ничего не предпринял для прояснения ситуации. Леди храбрится, но явно побаивается его. Поэтому еще всегда застегнута на все пуговицы. Вот и сегодня запрятала себя в слишком просторный пиджак и мешковатые широкие брюки. Но ему от этого не легче. Чего стоят одни фиалковые глаза, вызывающие в его душе незабываемые эротические видения!

Джейк смущенно откашлялся, мечтая, чтобы грубая хлопчатобумажная ткань его джинсов не так плотно облегала тело.

Он попытался усмехнуться.

— Полагаю, таким способом вы понукаете меня оставить в покое мой окурок и приняться за работу? Ладно, давайте, Тесс. Я обещаю вам добросовестное сотрудничество. Вы обещаете мне быстроту и компетентность. Выходите на сцену, приступайте к делу и поразите меня своим замыслом.

Тесс именно так и поступила.

В течение нескольких следующих часов она водила Джейка вверх и вниз по лестницам, обходила с ним дом внутри и снаружи. Она указала конкретно, что он должен делать по рекомендациям, а что может выбрать по своему усмотрению. Они обсудили приблизительную стоимость ремонта пирамидальной двускатной крыши с фронтоном. Поговорили о типах декоративной кровельной драни, которую следовало убрать с крыши и заменить обычными, нефигурными дощечками клинообразного сечения.

— Конечно, — торопливо сказала увлекшаяся работой Тесс, — прежде всего вам придется отделить необходимое от желательного. Реставрация — довольно дорогое удовольствие. У меня не было намерений интересоваться вашими финансовыми возможностями, но… — она заколебалась, — придется все же обсудить стоимость ремонта. Можете ли вы себе позволить…

Она вновь очаровательно покраснела и потупилась. Джейк с улыбкой помахал рукой перед лицом Тесс, чтобы привлечь ее внимание. Он решил отпустить ее с крючка.

— У меня хорошо оплачиваемая работа.

Он еще шире улыбнулся, увидев, как она затаила дыхание. Уж не воображала ли леди, что он путешествует пешком по рельсам и таскает свои пожитки в узелке на палке?

— Конечно, — сказала она, проводя рукой по щеке, словно пытаясь стереть предательский румянец, — иного я и не предполагала, однако у каждого есть предел возможностей. Итак, первым делом — работы внутри дома, а потом наружная часть. В дальнейшем вы сможете заняться штукатурными работами.

В дальнейшем его здесь уже не будет, остальное может выполнить кто-то другой, но говорить об этом не стоит.

— Сегодня ночью я должен принять несколько важных решений, — сказал Джейк, когда они поднялись на второй этаж. Он вел ее через одну из гостевых спален, как вдруг Тесс остановилась как вкопанная.

— Что это такое? — спросила она, жестом указывая на компьютер, стоявший на старинном письменном столе.

Джейк наклонил голову, взял ее за руку и подвел поближе.

— Технология двадцатого века, — объяснил он.

Она обиженно взглянула на него, ее брови нахмурились, но затем удивленно поднялись, когда она наклонилась и подняла книгу о ремонте мелких приборов, написанную им несколько лет тому назад.

— Вы пишете книги?

Эти слова она произнесла таким тоном, словно спрашивала: «Вы грабите банки?»

Джейк пожал плечами.

— Ну, это помогает платить за квартиру — и, кроме того, при такой работе вы не должны сидеть от и до.

— Джейк Уокер, — сказала Тесс, — я не подвергаю сомнению ваш выбор рода занятий и не пытаюсь сунуть нос в чужие дела. Я только… вы же никогда не говорили! И никто никогда мне об этом не рассказывал.

Он довольно хохотнул и почувствовал, как что-то сжалось у него внутри, когда она погладила ладонью обложку и прошептала:

— Вы пишете…

Она произнесла эти слова с почтительностью и благоговением. Никто никогда ей об этом не рассказывал? Неудивительно. Местные жители не просматривают в периодической печати публикаций о новых технических учебниках и пособиях. Здесь это не принято.

Тем не менее, Тесс продолжала гладить, перелистывая, страницы книги, лаская их с истинно учительской любовью к печатному слову.

Джейк задавался вопросом, что бы почувствовал он сам, если бы нежные пальчики Тесс гладили его кожу.

— Эй, хватит, я же не Стивен Кинг, — сказал он, протягивая руку и отбирая у нее книгу. — Это просто средство зарабатывать на жизнь и к тому же хорошо подходит к стилю уединенной жизни, которая мне нравится.

Она смотрела на книгу с выражением ребенка, у которого вырвали из рук любимую игрушку. Ему захотелось надавать себе пощечин почти так же сильно, как этого на протяжении многих лет хотелось множеству женщин.

— При подобных стремлениях вам не удалось закончить даже среднюю школу, — с сожалением сказала Тесс.

— Неправда. Я окончил среднюю школу, но не здесь. Получил аттестат зрелости, потом даже учился в колледже, так что не смейте корить себя. То, что я не закончил школу здесь, вызвано моим собственным идиотским поведением. Я украл у своей матери счастье видеть меня выпускником. Я знаю, что делал в том чулане, Тесс. Вы говорили, что не забудете этого.

— И не забуду. Никогда не забуду и никогда вас не прощу, — пообещала она и тут же сбилась на виноватый тон: — Однако это так…

— Материалистично, — произнес он, выделяя каждый слог. — Я делаю это из-за денег, мне прилично платят. Все? — Он бросил книгу назад на стол.

— Ладно, — вздохнула она. — Мне очень жаль, я опять сунула нос в чужие дела.

— Все обошлось, никто не пострадал.

Обошлось ли? Леди ступила на опасную дорожку. При ее глубокой любви к познаниям она могла придать его книженциям большее значение, чем они того заслуживали. Могла идеализировать его. И хотя все те прегрешения, в которых его в течение многих лет обвиняли в этом городе, были напраслиной, святым его тоже назвать нельзя.