Книга Человек у реки (сборник) - Евгений Ставцев

– Нет у меня никакого близнеца, – ответил я и, делая вид, что пытаюсь что-то вспомнить, обратился к Олесе с вопросом:

– А почему Вам было тяжело, Олеся?

– Неужели Вы всё забыли и ничего не помните? – удивилась девушка.

– Я пытаюсь вспомнить.

– Может быть, для Вас это пустяки и Вы совершаете подобные поступки каждый день, но уж мы точно это не забудем никогда, – сказал Павел. – Если желаете, я могу Вам напомнить, что с нами тогда произошло.

Это случилось два года назад. Мы тогда учились на последнем курсе института, и у нас были последние студенческие каникулы, которые мы решили напоследок провести на природе, вдали от городской суеты. Тем более для этого был хороший повод: мы только что поженились и решили себе устроить медовый месяц да ещё совместить его с пленером – как-никак оба художники. Отправились мы на гору Конжаковский Камень в августе, чтобы запечатлеть краски наступающей осени на фоне уральских гор. Мы с Олесей давно хотели побывать там. Это было наше первое путешествие на Конжак и вообще на Северный Урал. Конечно, природа там изумительная – есть, где остановиться глазу художника.

Я слушал рассказ Павла. Олеся доставала из папки этюды, написанные акварелью и наброски, выполненные карандашом, и показывала нам с Дядей Геной. На рисунках были запечатлены горы, разноцветные луга и травы, ощетинившаяся тайга, летящие птицы, облака над горизонтом, пурпурное небо перед заходом солнца.

Я рассматривал рисунки и, хотя я никогда не был на Конжаковском Камне, под впечатлением рассказа и виденных пейзажей я мысленно переносился туда, на его скалистые склоны, на его вершину, шёл к ней сквозь леса, переправлялся через бурные реки…

– А эта работа была сделана как раз накануне того происшествия, – сказал Павел, указывая на акварельный рисунок с заходящим за горизонт солнцем. – Этот этюд нарисовала Олеся, стоя на вершине горы, уже перед самым закатом. Я поторапливал её, чтобы нам вернуться к своей стоянке затемно.

– Ты тоже медлил, – перебила вдруг Олеся, – никак не мог оторваться от звёзд, их в ту ночь столько высыпало на небе! Ты ещё тогда радовался, что луны не было, иначе бы она мешала рассматривать звёзды.

– Да! Однако если бы была луна, то, может быть, не было бы так темно в ту ночь, – добавил Павел.

В общем, когда мы с Олесей стали спускаться с горы, наступила такая темень, что хоть глаз коли: на расстоянии пяти шагов ничего не видно. Ещё, как нарочно, батарейка в фонарике стала садиться. В результате свернули мы не на ту тропу и заблудились. Луны нет, фонарь не работает, спички остались на стоянке, лес стоит сплошной мрачной стеной – куда идти, не знаем. Пошли на ощупь и попали в курумник. Вот здесь всё и произошло.

Павел сделал паузу, отпил чай из кружки и посмотрел на девушку. Она покачала головой в ответ, как бы давая разрешение на продолжение рассказа.

Павел продолжил:

– Олеся оступилась, и нога её провалилась в щель между огромных камней. Видно, падение было таким неудачным, что застрявшая нога сломалась. Вы не представляете, как я тогда напугался за Олесю. Я сперва растерялся, не знал, что мне делать. Ситуация ужасная, идти за помощью некуда. Я попытался достать ногу из щели, но сделал только хуже – от болевого шока Олеся потеряла сознание.

Предполагая, что в окрестностях этого склона горы могут находиться люди, будь то заночевавшие охотники, туристы или ещё кто-нибудь, я стал кричать и звать на помощь.

Не помню, сколько прошло времени, может, полчаса, может, больше, но каждая минута мне казалась вечностью. На мой крик из глубины леса отзывалось эхо, но когда оно стало более отчётливым, я понял, что ко мне приближается человек. Между деревьев замаячил свет, и вскоре мне навстречу вышел человек с фонарём в руке. Это были Вы.

Павел сделал паузу и посмотрел на меня в надежде, что я всё вспомнил и теперь сам могу продолжить его рассказ.

– И что же было потом? – спросил я.

– Вы помогли мне сдвинуть один из камней, придавивших ногу Олесе. Затем положили на место перелома шину. К этому времени Олеся пришла в себя. А потом мы с Вами на руках перенесли Олесю на место Вашей стоянки, которая, к счастью, оказалась относительно недалеко. Вы разбили свой лагерь на берегу горной реки. Мы его обнаружили, когда вышли из леса по отсвету горящего костра.

Скромность Вашей походной стоянки мне тогда сразу бросилась в глаза. Напротив костра был натянут между деревьями тент, под ним лежал спальный мешок, а в стороне к дереву был прислонён горный велосипед с рюкзаком. И всё. Было видно, что Вы путешествуете налегке, довольствуясь в пути малым.

В ту злополучную ночь Вы предоставили нам ночлег, приютив под своим тентом и обогрев у костра, напоили горячим чаем и вселили надежду на лучшее. Вообще своими уверенными действиями, спокойствием и молчаливой выдержанностью Вы вселяли в нас чувство уверенности и надежду на благополучный исход нашего приключения.

Измученная и уставшая от боли, Олеся заснула, укутавшись Вашим спальником, а я до утра не смог уснуть, возбуждённый событиями ночи, и наблюдал за Вами. Вы сидели всю ночь у костра, подбрасывали в него сухие ветки и молча смотрели на огонь, а когда заметили, что я Вас пытаюсь нарисовать, поворачивались ко мне в половину оборота спины, тем самым давая понять, что не желаете, чтобы я запечатлел Вас на бумаге. Вы даже не пожелали назвать своё имя! Это единственная жестокость, которую Вы проявили по отношению к нам, – Вы не предоставили ни малейшего шанса поблагодарить Вас за наше спасение. И теперь делаете вид, что ничего не помните и нас видите впервые.

– Я знал, что ты большой скромняга, но не до такой же степени, старина! – восхищённо произнёс дядя Гена, похлопывая меня по плечу.

– Как Ваша нога? – спросил я Олесю.

– Спасибо, нога зажила. Теперь бегаю как прежде, – ответила девушка. – В посёлке Кытлым, куда Вы доставили нас на следующий день, оказался замечательный фельдшер. Он так хорошо наложил мне гипс, что, когда вернулись домой, не требовалось делать никаких перекладок и дополнительных реабилитаций.

– А разрешите полюбопытствовать, Вы сказали, что обязаны мне спасением вашего малыша. Но о нём в рассказе не было сказано ни слова?

– Он пережил с нами то приключение от начала до конца: я была на втором месяце беременности, – улыбаясь, ответила Олеся.

– Теперь Вы представляете моё состояние, когда я видел свою жену с моим будущим ребёнком, лежащей на холодных камнях, без сознания, со сломанной ногой, – обратился ко мне Павел. – Осознав свою беспомощность, охрипнув от крика, я упал на колени и начал молиться. Я редко обращаюсь к Богу и не знаю ни одной молитвы. Той ночью в лесу я молился неистово, слёзно, молился своими словами, как мог. Когда я закончил молитву, то громко крикнул от отчаяния, и в тот же миг эхом в глубине леса отозвались Вы. А когда я Вас впервые увидел тогда, с окладистой бородой и длинными волосами, освещённого светом фонаря, то на мгновение мне показалось, что сам Иисус Христос пришёл мне на помощь.