Книга Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх - Луи Лохнер

В качестве примера его кажущейся наивности я упомяну, в частности, о таком случае.

Однажды Крупп фон Болен решил принять на вакантное место в своем совете директоров Карла Гёрделера, учитывая его большой административный опыт бывшего мэра Лейпцига и бывшего рейхскомиссара по ценам. Любой, кто хоть немного разбирался в политике, знал, что Гёрделер был не только открытым противником нацизма, но и лидером активного сопротивления. Однако Болен послушно попросил у Гитлера разрешения принять на работу Гёрделера и был поражен решительным возражением фюрера.

Тогда Болен обратился к Гёрделеру за советом, кого бы он порекомендовал вместо себя. Бывший мэр предложил Эвальда Лозера, которого немецкое Сопротивление тайно прочило на пост министра финансов в том случае, если бы мятеж против фюрера увенчался успехом. Болен последовал его совету, пребывая в блаженном неведении относительно антинацистских связей Лозера. 20 июля 1944 года гестапо арестовало Лозера за соучастие в покушении на Гитлера.

По мере того как вездесущее гестапо подчиняло себе всех и вся, понадобилось назначить доверенного служащего, который служил бы буфером между правлением и тайной полицией Гиммлера. И Болен выбрал не кого-нибудь, а Фрица фон Бюлова! Это был мягкий, интеллигентный и очень деликатный человек, в то время служивший директором берлинской конторы Круппа. Было совершенно очевидно, что человек подобного нрава не в состоянии тягаться с обнаглевшими подчиненными Гиммлера. На Нюрнбергском процессе прокуратура представила Бюлова – человека безукоризненной честности и порядочности – одним из самых гнусных преступников среди промышленников только на том основании, что он подписывал распоряжения Круппа, принимавшиеся под давлением гестапо, которому он не имел права отказать и которое категорически настаивало на исполнении всех своих приказов.

Думаю, эти примеры достаточно иллюстрируют мою точку зрения. Следует иметь их в виду, когда в дальнейшем мы узнаем о роли Круппа фон Болена в преобразовании в соответствии с нацистскими требованиями Имперского объединения германской промышленности и в развале уникальной маленькой группы крупнейших промышленников под названием «Рурладе»; когда мы узнаем, как больно он был уязвлен тем, что его назначили руководить лишь одним из семи экономических департаментов, образованных при нацистах, вместо всеобъемлющего Имперского объединения германской промышленности, которому он отдал столько сил на посту ее президента.

Карл Дуйсберг

Вторым среди крупнейших немецких промышленников был Карл Дуйсберг (1861–1945), основатель химического треста «ИГ Фарбен» – полное название Интерессен-Гемайншафт Фарбениндустри Акциенгезельшафт[17].

Карл Дуйсберг, которого английский химик Генри Армстронг в напечатанном в лондонской «Таймс» некрологе по случаю его смерти в возрасте восьмидесяти четырех лет, в 1945 году, назвал «величайшим промышленником современности», родился 29 сентября 1861 года. Он был сыном производителя волокна в Бармене, Вестфалия. Отец хотел, чтобы сын продолжил его дело, но мальчик с раннего детства увлекся химией. Родители не понимали, что это за профессия, но мать верила в способности сына и откладывала всю выручку от продажи овощей с огорода, где усердно трудилась, чтобы он мог посещать школу и изучать химию.

Уже в возрасте 20 лет Карл защитил докторскую диссертацию по химии в Йенском университете и в течение года работал в нем научным сотрудником. Благодаря ходатайству матери перед ее бывшим одноклассником Фридрихом Байером, основателем Химического концерна Байера (байеровский аспирин и пр.), через год его приняли в штат байеровской компании в Эльберфельде.

С этого момента началось его стремительное восхождение. Сделанные им открытия в области химии принесли такую финансовую выгоду, что находящийся на грани выживания концерн Байера настолько окреп, что пришлось даже расширять производство. Дуйсбергу было поручено планирование и надзор за возведением нового завода. Именно тогда и проявился его редкий организаторский талант и ответственность перед обществом. Он выбрал для строительства маленькую рыбацкую деревушку Леверкузен-на-Рейне. Со свойственной ему педантичностью сначала он написал целый трактат о том, каким должен быть новый завод. Этот трактат, написанный в 1895 году, до сих пор является образцом для немецких предпринимателей.

Основное значение Дуйсберг придавал человеку, то есть рабочим и служащим. Работники должны сознавать, что это их завод, где они будут трудиться всю жизнь. Прежде всего необходимо обеспечить химиков прекрасно оснащенной лабораторией, что поможет им объединить свои усилия. Он отказался от принятого порядка, когда каждый химик работал в отдельной маленькой лаборатории, и предложил для них общее помещение, где их будут разделять только лабораторные столы. Его идея состояла в том, что если каждый химик концерна будет заниматься своим конкретным заданием в общем помещении, то вскоре появится живой интерес к работе коллег. Неизбежно возникнут научные дискуссии, которые будут взаимно обогащать друг друга полезными предложениями.

И еще он считал совершенно необходимым сделать место работы привлекательным и приятным. Он очень ценил скульптуру и живопись, декоративное садоводство и парковую архитектуру, благодаря чему завод в Леверкузене стал образцовым по преображению окружающей его территории. «Прикладная наука может быть красивой», – часто говорил он.

Но он не забывал и о многих социальных аспектах, казавшихся революционными в то время: удобных и уютных домах для рабочих, льготных условиях для беременных женщин, спортивных площадках, плавательных бассейнах и социальном страховании. Подобно другим умным немецким промышленникам, он выстроил себе дом на этой же территории, чтобы рабочие, служащие и научные сотрудники всегда могли прийти к нему и понимали, что он действительно считает себя членом рабочего коллектива, а не недоступным боссом.

Дуйсберг часто разъезжал по свету, посещая разные химические предприятия и заимствуя у них полезные идеи. Особенно продуктивной была его поездка в Соединенные Штаты, откуда он привез множество идей и предложений по улучшению производства.

Главное, что он понял во время поездок, – что постоянный и широкий обмен информацией служит научному прогрессу в области химии. «Мир – это поле для взаимодействия химиков» – было его второе излюбленное изречение.

Эта мысль послужила основой для его грандиозного плана объединения как можно большего числа химических производств Германии. Не стремление к власти подтолкнуло его к идее создания огромного треста «ИГ Фарбен». Как ученый, он считал, что если все производства объединить в одно, то это позволит добиться значительного успеха в исследованиях. А как талантливый организатор и администратор, он видел, что на разрозненных предприятиях работа зачастую дублируется, понапрасну расходуются огромные средства, особенно для приобретения сырья, к тому же между ними возникает ненужная конкуренция. Его мечта частично осуществилась до начала Первой мировой войны, когда сделанный им в 1904 году доклад об объединении химических предприятий привел к слиянию концернов БАСФ (Бадише Анилин унд Сода фабрик) из Людвигсхавена, берлинского акционерного общества по производству анилина АГФА и «Фарбенфабрик Байер и Ко» из Леверкузена. Но полностью его план воплотился в жизнь только в 1925 году, когда, усвоив уроки войны, химики поняли, что такие проекты, как гидратация и производство искусственного волокна и пластмассы, могут принести коммерческий успех лишь в том случае, если научные исследования и изучение рынка будут проводиться объединенными силами предприятий.