Книга Повесть о несостоявшейся любви - Эдуард Снежин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну ладно, ладно – я рад за тебя.
– Я тоже, – бросил армянин и насупился.
Потом что-то вспомнил и заявил:
– Но я буду Ереван искать девушка без ребёнок.
– Накладно, что ли?
– Дим, ты никогда не трахал девушка, которая не рожала?
– Только будущую жену, – ответил я, как есть. Вспомнил Таню, но не знал – есть ли у неё ребёнок?
– Э, ты не знаешь один интересный момент. У нерожавший девушка – во влагалище поперечные складки. Когда рожает, они растягиваются и исчезают. Совсем уже не то!
– Не знал, Липарит.
– Тебе ещё много надо знать, – удовлетворённо заявил опытный сластолюбец.
Подъехал поезд. «Наташ», и вправду, оказалась «очень даже ничего», яркая блондинка, из тех, которые так привлекают кавказцев.
– Мой друг, Дима – представил ей меня Липарит.
Молодая женщина что-то чересчур пристально задержала на мне взгляд.
А мне не хотелось встречаться ни с кем из женщин. Как-то в коридоре здравницы меня поймала страстная медсестра – понятно зачем.
– Что ты, Таня! – ужаснувшись от одной мысли об интимной близости с кем-нибудь, кроме Лены, – сказал я. – Ко мне приехала жена, поселилась рядом у частника, может появиться в любой момент.
– Про жену ты мне ничего раньше не говорил.
– Да мы, вообще-то, ни о чём с тобой и не говорили!
– Ладно. Всё понятно.
Медсёстры дорожили своим местом в престижном заведении. Татьяна после этого исчезла из корпуса и перешла в другой, так я с ней больше и не встретился.
Бравый сосед мой снял комнату в городе, и теперь я редко его видел. Как-то он заскочил в номер после процедуры.
– Ой, как вкусно! Как вкусно было вчера с Наташ. Мы ездили ресторан «Кавказский аул», кушали шашлык, а потом в комнате я два раз делал шашлык ей. Ой, как вкусно!
Липарит знал своё дело. Наташу он, на всякий случай, держал от меня подальше. Однажды он попросил меня развлечь любовницу у входа в санаторий, ему надо было переодеться, но, запыхавшись, уже через три минуты вернулся с подозрительным блеском в глазах.
– Липарит, у нас в России не принято отбивать девушек у друзей, – сказал я ему.
– Я знаю, что ты, Дима, честный! – ответил армянин, но по всему чувствовалось, что он не верит ни мне, ни Наташе, никому.
Втроём мы отправились в ресторан. На сцене, под мелькающим красным светом, толпа полуголых, но в сапогах, танцовщиц выламывалась, как могла. На переднем плане в микрофон надрывалась певица:
Называют меня тёлкой, Как пройду, все вслед глядят На лицо с задорной чёлкой На крутой призывный зад.
Пусть я тёлка, пусть я тёлка!
Но тебя я уведу От твоей родной кошёлки
У народа на виду!
Танцующая в беспорядке рядом со сценой пьяная толпа с восторгом подвывала:
– Пусть я тёлка, пусть я тёлка!
Но мне было нерадостно. Сознание ещё в первый день знакомства с Леной настроилось на визит в ресторан вместе с ней и не принимало веселья среди пёстрой толпы размалёванных красоток и гогочущих мужиков. «А вот Лена бы сюда не попёрлась», – почему-то подумалось мне, словно ресторан был вертепом, куда порядочным девушкам вход воспрещён.
Завлекающих улыбок в мою сторону хватало. Я станцевал с одной девчушкой, совсем молоденькой, с детским личиком и тонкими талией и шеей, но с несоразмерно развитыми верхними и нижними полушариями. К ней меня подтолкнул армянин, облизываясь на ее многообещающие выпуклости, допуск к которым ему самому был закрыт смеющейся, но ревнивой белокурой пассией.
Певица на сцене перевоплотилась и теперь изображала неприступную красавицу:
Ты подошёл ко мне сегодня Крутой, развязный, молодой.
Сказал, что выгляжу я модно И пригласил к себе домой.
А там – в шампанском ананасы, И мебель чистый бельведер, И все другие прибамбасы, Уж развлечёмся! – ты поверь.
Но! (Выбрасывает вверх руку)
Ты не лапай, кошка, лапой Птичку – соловья!
И у птички, невелички!
Го-о-рдость есть своя!
Девушки в томных позах изгибались вслед за певицей под куплеты, а под припев тряслись в бешеной вакханалии вместе с толпой посетителей кабака. Режиссёр своё дело знал.
Я, впрочем, не трясся и медленно вёл девушку в танце. Она рассказала, что приехала только вчера, в ресторане была с подружкой и непрозрачно намекнула, что очень не прочь провести сезон с партнёром, «который войдёт в её положение».
Меня не прельстила перспектива разменять свои скудные курортные средства на созерцание и обладание завидным седалищем, и больше обольстительницу не приглашал. Как, впрочем, никого другого. Я извинился перед Липаритом и «Наташ» и покинул злачное заведение.
Город искрился тысячами радужных огней. Тёплая, влажная атмосфера с чувственными вечерними запахами от засыпающих пальм и цветов и налетавших терпких ароматов с моря пробудили у меня пронзительное, щемящее чувство тоски, безнадёги и одиночества. «Как странно, – думал я, – столько красивых женских лиц вокруг, а не хочется общаться ни с кем А долговязый, наверно, Ленку сейчас целует у подъезда гостиницы».
Тут на глаза мне попалась и ослепила, по мере приближения к ней, наверно, самая яркая в Сочи мерцающая вывеска: «КАЗИНО».
Я никогда не страдал игорной страстью, просто подумал, что, может быть, именно это спасёт меня от холодной мертвящей тоски…
В «предбаннике» группа кандидатов на удачу, окружённая толпой, видимо, уже проигравшихся болельщиков, яростно сражалась с «однорукими бандитами». Этот «лохотрон» меня не прельстил.
Я приобрёл необходимый минимум фишек для пропуска в игорный зал и с проснувшимся любопытством обозрел роскошные апартаменты.
По залу сновали изящные девушки с бокалами и рюмками на подносах и предлагали посетителям бесплатную выпивку.
Я проглотил бокальчик шампанского. Потом подошёл к рулетке в центре зала. Игроки с «нервенными» лицами по команде крупье швыряли фишки на сектора огромного круга.
Я раздумывал, на что бы поставить мне, ожидая следующей команды.
– Ставьте всё на восьмёрку! – вдруг услышал я за спиной негромкий, но отчетливый женский голос. Я обернулся.
Женщина на вид была несколько старше меня – чёрные волосы, удлинённое холёное лицо с римским носом, твёрдый взгляд, ободряющая улыбка.
– Но я хотел поиграть подольше. У меня мало фишек.
– Ставьте все! Возьмите и туда же поставьте мои.
