Книга Конкурс неприятностей - Кирилл Кащеев

– Стой, стой! – В распахнутых воротах заметался какой-то мужик, пытаясь то ли закрыть их, то ли удержать лошадь…

– С дороги! – пронзительно прокричала Ольга. – Я спра-а-авлюсь!

Мужик сиганул в сторону. Грохоча копытами, Дама вылетела за территорию школы.

Мой Портосик заржал, дернул головой, и… наброшенные на колышек поводья с треском лопнули. Поник брыкнул задом – ой-е! Кажется, мой позвоночник вонзился мне же в мозг! Вскинулся передними – ай-е! И со всех копытец кинулся следом за Дамой!

Растянутая, точно на картине чокнутого художника, конюшня промелькнула мимо.

– Тебя-то куда несет?! – из кустов заорал мужик.

Ага, я вот могу остановиться и только из вредности не останавливаюсь!

– Полина-а-а! – кажется, это мама. И папа: – Полина, немедленно стой!

Ой, пап, лучше б ты Портосу орал, вдруг на него твой тон произведет впечатление!

За воротами расстилалось покрытое выгоревшей травой и чахлыми кустиками поле: его отгораживал речной заливчик, заросший по берегам осокой. От заливчика тянулась чахлая полоса деревьев – та самая рощица, к которой мы должны были ехать! За деревьями пряталась трасса, даже отсюда был слышен отдаленный гул машин. По полю к роще широким галопом, какой я только в кино и видела, неслась изабелловая кобылка. Ольга застыла в седле, и понять, пытается она остановить лошадь или просто сидит, было совершенно невозможно! Увидев вдалеке подружку, мой Портосик радостно заржал – и чесанул следом. Тоже галопом! Переброшенные через голову поводья болтались у него под мордой, то и дело норовя попасть под копыта. Я поняла, чем поле отличается от манежа! Оно неровное – то есть совсем! Кочка под копытом – бум! Портосик пошел боком, я начала сползать с седла. Вцепилась обеими руками в луку. Кустик рядом – хрясь! Ветки плетьми обожгли нам ноги – и понику, и мне! Я вякнула, он обиженно заржал – и прибавил ходу. Меня мотыляло в седле, как знамя на флагштоке. Пальцы на луке дрожали и скользили. Коленями, Саша сказала – держаться коленями! И я сжала ноги изо всех сил… Портосик всхрапнул… и понесся, будто я на скором поезде еду! Мир вокруг подпрыгивал и трясся, сливаясь в сплошную мешанину красок: синие мазки неба вертелись, смешиваясь с зеленью травы под копытами и блеском воды в заливе… Если-я-сейчас-что-то-не-сделаю-мне-хана! Я потянулась к болтающимся под мордой пони поводьям… Пони ударил задом, меня швырнуло ему на шею. Он гневно заржал, вскинулся на задние ноги, я отчаянно обхватила его за шею обеими руками. Седло начало сползать набок вместе со мной. Если Портосик сейчас угодит копытом в эту канавку… вот тут-то нам и конец!

Я успела увидеть, как изабелловая кобылка с Ольгой в седле на полном скаку пересекла открытое пространство – и исчезла в рощице.

– Ау-у! – взвыл воздух, и мимо меня с гулом паровоза пронесся громадный конь. Бахтат мчался точно ожившая гора – его грива и хвост развевались, глаза сверкали, выпуклая черная грудь лоснилась на солнце и, казалось, застилала собой весь мир! Портосик шарахнулся с пути гигантского коня, мои мокрые от пота руки скользнули по гладкой шкуре, и я поняла, что сейчас улечу под копыта… Скачущая на Бахтате девчонка даже не оглянулась, только привстала в стременах, хищно вглядываясь в качающиеся ветки, за которыми скрылась Дама со своей всадницей, – и тоже исчезла за деревьями.

– Держись! – ко мне на серой лошади скакала Саша. За ней, прыгая по кочкам, скакал черный джип – наверняка со всем моим семейством. Но Саша успела раньше. Она как акробатка перегнулась с седла и подхватила болтающиеся под ногами Портосика поводья. Портосик еще пытался бежать, но Саша уже навязывала ему свою волю. Толчки и рывки стихли, движение подо мной стало мягким и плавным, мир вокруг перестал крутиться и дергаться, я поняла, что Сашина лошадь уводит моего Портосика на широкий круг. Идущие бок о бок две лошади – большая и маленькая – плавно описали четкую, точно циркулем вычерченную, дугу, внутрь ее вписали еще одну, и еще, закручивая на поле похожую на раковину улитки спираль. И с каждым поворотом голова у меня кружилась все сильнее, руки-ноги дрожали все отчетливей…

– Вот только сейчас не вздумай сверзиться! – рявкнула у меня над головой Саша.

Я судорожно сомкнула пальцы на луке седла… и Портосик остановился. Его бока подо мной раздулись… и опустились. Я попыталась расслабить закаменевшие в судороге мышцы… и мешком свалилась на землю. Пони – маленькая лошадка, когда стоишь с ним рядом, а когда ты с него падаешь, так он ужас какой большой!

Джип заложил крутой вираж, обдав сухой землей и травой из-под колес, и встал. Ой, спасибо, что не задавили меня от большого беспокойства за меня же! Все четыре дверцы распахнулись – прям лепестки цветка на рассвете, – и оттуда, чисто семечки, сыпанули: папа из-за руля, мама с пассажирского, тетя Ася, тетя Наташа, Настя, завуч Светлана Викторовна… последним, сплющенный, будто все сидели на нем, выпал мужик из горадминистрации. И вся эта толпа ринулась ко мне!

Аа-а, помогите! Если меня лошади не потоптали, от любящей семьи я точно не увернусь! Я принялась в темпе подгребать под себя руки-ноги и вскочила. Ну, во всяком случае, попыталась.

– Где болит?! Что расшибла?! – первой до меня добежала мама и принялась ощупывать и вертеть во все стороны. Хоссссподяаа, какое счастье, что тут парней нет, она же меня сейчас раздевать примется на предмет осмотра!

– Как вы могли?! Нарушение техники безопасности! Девочка могла покалечиться! – Администратор наступал на Светлану Викторовну, как домашний попугай на кошку. Та брезгливо пятилась: точно кошка под присмотром хозяйки – сожрать попугая нельзя, терпеть невозможно.

– Девочку надо в больницу! – квохтала тетя Ася – еще одна представительница семейства птичьих. И нашего заодно.

– Девочку не надо в больницу! – выдираясь из маминых объятий, наконец выдохнула я. – Девочке… мне то есть… сперва надо посмотреть, куда ускакала Дама, потом отвести Портосика в денник, а потом заехать в магазин!

– Зачем? – прекращая мять мне кости, изумилась мама.

– Купить черные бриджи! В этих розовых я как полная идиотка! – горестно разглядывая покрытое конскими слюнями, соплями, пятнами навоза и травы бриджики, вздохнула я.

– Ты по-прежнему хочешь сюда ходить? – настороженно спросил папа.

– Могу на велике ездить! – воинственно окрысилась я. – Наш дом вообще-то на другой стороне заливчика… – я ткнула пальцем в отчетливо видные через залив дома нашего поселка. – Если через деревянный мост – двадцать минут. – Узенький деревянный мост был чуть выше по заливу, в отличие от солидного автомобильного, до которого отсюда пилить и пилить.

Светлана Викторовна поглядела на меня с одобрительным интересом. Саша протянула поводья Портосика.

– За Даму не волнуйся, вон ее девчонки ведут, – выпалила она и потерянно добавила: – Лида ведет.

Из-за отгораживающей трассу полоски деревьев действительно появилась та самая девчонка, что пронеслась мимо на Бахтате. Она шла пешком, ведя в поводу двух лошадей – огромного черного жеребца и изящную кремовую кобылку. О-о, они так смотрелись вместе, это был самый потрясающий pairing! И третий, в смысле третья, Лида, тут была совершенно лишняя. А Ольги так вообще не было. И я почему-то не думала, что она просто не хотела Бахтату с Дамой мешать.