Книга Ты шутишь, наверное? - Джеймс Хедли Чейз

Подъехав к гаражу, он включил автоматический замок и въехал. Довольно долго сидел в машине, размышляя. Потом вышел из машины, открыл дверь, ведущую в коридор, и прошел в темную гостиную. Подошел к окну, чтобы посмотреть на улицу. Три виллы напротив были погружены в темноту. Он задернул плотные шторы, впотьмах пересек комнату и зажег свет.

Пока вроде бы все хорошо. Он был уверен, что его никто не видел.

Кен приготовил себе порцию виски с содовой и сел. Мысли метались, как испуганные мыши. Сначала нужно будет убедить Бетти. Он сделал усилие, чтобы собраться. В конце концов он решил, что следует рассказать часть правды. Бетти не идиотка. Он продумал историю, которую расскажет ей, а затем вспомнил о Карин.

Боже! Как он был неосторожен. Он вздрагивал от мысли, что увидит ее завтра в конторе. Совершенно опустошенный сексуально, сейчас он считал, что Карин представляет собой угрозу для его семьи и карьеры. Потом он подумал о бородаче, которого они встретили. Если полиция доберется до него и он расскажет, что видел Кена вместе с Карин!..

Он вытер пот на лице.

Кен все еще сидел в кресле, когда послышался шум автомобиля Бетти. Он глубоко вздохнул и встал.

Через некоторое время вошла Бетти.

– В чем дело, Кен?

Он редко видел ее в гневе, но сейчас чувствовал, что она на пределе.

– Я рассказал Джону. У меня была поломка, – сказал он спокойно. – Как юбилей, прошел успешно?

– Кен! Почему ты не приехал? Все спрашивали меня. Мери вне себя.

– Что-то с зажиганием. Извини, дорогая. Я потерял на этом больше часа.

– Но потом-то ты мог все-таки приехать!

– Да, конечно, я мог бы приехать, но после фиаско в школе, после ремонта машины мне, честно говоря, было не до юбилея. Извини, но это так.

– Фиаско? – переспросила Бетти с участием.

– Можно так сказать. После всех трудов по расстановке пятисот стульев – всего тридцать четыре человека! Потом я сел в машину, и она не завелась. Я был вне себя. Черт возьми, я чуть с ума не сошел. Я проверил все свечи, и после этого у меня пропало всякое желание ехать на юбилей.

– Ты не заключил ни одного контракта?

– Подписали только несколько человек. Поэтому я сразу же вернулся домой, чтобы прийти в себя.

Бетти подошла к нему и обняла. Он зарылся в ее волосы, чувствуя, что первое препятствие позади.

– Прости меня, дорогой. Я думала, что у тебя все хорошо, – сказала она.

– Ты меня тоже прости. Я знал, что должен ехать, но чувствовал себя таким подавленным, что просто сил не было.

Она отодвинулась и с улыбкой, которая ему очень нравилась, посмотрела на него.

– Пошли спать. Завтра я все объясню Мери.

Когда они раздевались, Бетти спросила:

– А мисс Стернвуд что делала?

Кен почувствовал, как желудок у него сжался.

– У нее было свидание, и она уехала еще до того, как я попытался завести машину, – ответил он.

Бетти прошла в ванную, чтобы принять душ. Кен улегся в постель и, вытянувшись на спине, уставился в слабо освещенный потолок.

Все идет нормально, думал он. Осталось еще только болезненное ощущение в нижней части живота, как результат обработки со стороны Карин.

Бетти скользнула в постель, погасила свет и крепко прижалась к нему.

– Я хочу тебя, милый, – нежно прошептала она.

В первый раз со времени их женитьбы Кен не удовлетворил ее желания.

На следующее утро Кен проснулся, когда Бетти еще спала, быстро сварил себе кофе и отправился в контору.

Он открыл дверь и включил оба кондиционера. Он работал над контрактами, которые подписали родители на собрании в школе, когда пришла Карин.

– Добрый день, – сказала она, улыбаясь. – Проблем нет?

– Нет.

Он смотрел на нее. На ней были те же джинсы, свитер, подчеркивающий ее груди, глаза блестели, но она на него не действовала.

– Ты очень бледен, Кен, – сказала она. – Все было замечательно.

Он пододвинул к ней тринадцать контрактов.

– Зарегистрируйте их, пожалуйста, остальные сейчас будут готовы.

Она рассмеялась.

– Конечно. – Она подошла и взяла контракты. – Сегодня утром только работа, а?

Он не поднял глаз и нахмурился, глядя на лежавшие перед ним бумаги.

– О! О! – Она продолжала смеяться. – Мистер в плохом настроении! Пройдет!

Она пошла к своему столу, покачивая бедрами.

Кен откинулся на спинку стула. Нужно избавиться от Карин. Так не может продолжаться. Но как это сделать?

Уставившись в пустоту, он слушал стрекот пишущей машинки Карин. Как убедить Стернвуда забрать дочь в главную контору?

К реальности его вернули предсказания Генри Брайна, директора школы.

Внимание Кена вдруг привлек шум голосов в приемной. У стойки стояла большая толпа негров. Все они хотели знать, какие гарантии получит клиент от страховой компании, если вздумает застраховать своих детей.

С этого момента Кен и Карин были очень заняты. Время пробежало быстро. Они заказали пару сандвичей на обед из кафе напротив. Только в шестнадцать часов они облегченно вздохнули.

– Ух! Какой день, – сказала Карин. – Папа будет доволен.

– Значит, фиаско не полное. Я позвоню Хаймсу. Есть чем порадовать его.

Он прошел в кабинет, набрал номер и в этот момент услышал, как открывается входная дверь. Еще один клиент, подумал он.

Высокий, стройный, голубоглазый мужчина стоял перед перегородкой. Кровь Кена застыла в жилах. Он сразу узнал инспектора Тома Лепски из центрального комиссариата. Хотя они никогда и не разговаривали, Кен часто видел его в городе. Один из партнеров по гольфу как-то сказал Кену: «Видал этого типа? Он будет шефом полиции, когда Террелл уйдет в отставку. Крепкий парень».

Кен достал платок, чтобы вытереть холодный пот. Он сразу связал появление Лепски с бородатым хиппи. Видимо, тот дал полиции его приметы.

Лепски наклонился над перегородкой и одобрительно осмотрел Карин. Он питал слабость к аппетитным девочкам.

Карин прекратила печатать и подошла к перегородке. От глаз Лепски не ускользнуло подрагивание ее грудей и покачивание бедер.

– Мисс Стернвуд?

Карин тоже знала, что этот мужчина – коп. Видя, как он улыбается, она тоже улыбнулась.

– Если это не я, то это кто-то, надевший мою одежду, – ответила она. – Вы – полицейский офицер, – продолжала она. – У вас есть дети, мистер Лепски?

Лепски открыл рот.

– Дети? Честное слово, нет. Я…