Книга Рекрут - Владимир Васильев

– Ага. – Виорел обернулся к Косте и выразительно качнул головой. – Помогай! Держи!

Костя метнулся к столу и взял вещмешок за горловину. Виорел принялся складывать туда коробочки со стола – так же аккуратно и плотно, рядами и слоями.

Уложились, навьючились. Костя ожидал, что они с Виорелом сразу покинут канцелярию, но не тут-то было: Виорел остался стоять перед столом зервара. Тот угрюмо перелистывал какую-то не то книгу, не то толстую тетрадь для записей.

Виорел ждал довольно долго, потом кашлянул в кулак и несмело (Косте показалось, что именно несмело) поинтересовался:

– Так что с сатио, господин зервар? Разрешите первую ходку без него? Парень не знал, куда идет. Он и сейчас плохо представляет, куда попал. Я его от безысходности взял, напарник угодил в больницу, а у меня сделка горит, все договорено…

– Двадцать пять процентов, – глухо произнес начальник заставы. – На обратном проходе мы снимем двадцать пять процентов твоей выручки.

Виорел несколько секунд оставался неподвижен; потом шевельнулся, посмотрел, повернув только голову, на Костю и тяжело вздохнул:

– Чего не сделаешь ради товарища…

Взгляд у него был недовольно-печальный.

Зервар выудил из ящика стола бумагу размером в половину листа А4, что-то вписал в нее, шлепнул прямоугольный штамп и уронил на стол, но не перед собой, а в направлении Виорела. Виорел эту бумагу тотчас сцапал, сложил и упрятал в нагрудный карман гимнастерки.

– Так мы пошли? – снова обратился он к зервару.

– Да, ступайте. Носильщика твоего я запомнил, и ребята мои запомнят. Так что во второй раз обойтись без сатио не надейся.

– Я и не надеюсь, – пожал плечами Виорел. – Только идиот после визита в Центрум пойдет туда вторично без шайдалле вопросов и двух шайдалле ответов. А он парень неглупый и любопытный.

– Рад, что ты все понимаешь.

И громче:

– Йо-он!

Секунды через три дверь в канцелярию отворилась. Заглянул крепкий белобрысый парень – викинг викингом, даром что в камуфле. Зервар изобразил правой ладонью жест, которым обыкновенно начальство отсылает подчиненных: свободны, мол.

– Пшли, – шепнул Виорел Косте и напоследок повернулся к зервару: – Всего доброго, господин зервар!

Вообще-то если дословно, то Виорел произнес не «доброго», а скорее «приемлемого», «достойного», но Костя уже с ходу транслировал местные обороты в соответствующие понятия. Сам он хозяину канцелярии коротко и уважительно кивнул, даже с неким намеком на поклон.

Они вышли, сначала в комнату с печью и столом, потом в предбанничек, а затем и на улицу. Викинг Йон молча сопровождал их, остановившись только у ворот. Виорел выскользнул наружу в приоткрытую щель, Костя последовал за ним. Уже знакомый пограничник вопросительно поглядел на них, но тут высунулся Йон, что-то коротко и неразборчиво пробормотал (во всяком случае, на этот раз Костя не понял), после чего к Виорелу вернулись его сверток и обрез.

– Удачи, Вира! – улыбнулся пограничник. – Успешно поторговать!

Виорел кивнул. Вид у него был чуточку кислый, видимо, из-за грядущих незапланированных расходов.

Когда они отошли от заставы шагов на сто, Виорел встрепенулся и неожиданно похвалил Костю:

– Молодец, отлично себя вел!

Костя не нашелся что ответить. Зато рискнул уточнить:

– Из-за меня тебе повысили дань?

– Ну, в общем, да, – подтвердил Виорел. – Вместо двадцати процентов придется отдать двадцать пять. Видишь ли, всем торговцам с Земли в Центруме делают татуировку. Вот такую.

Виорел продемонстрировал Косте запястье. Примерно на стыке большого и указательного пальцев виднелась небольшая, с пятирублевую монету, синеватая наколка: тонкая линия, образующая замкнутую окружность.

– Кто делает? – тупо спросил Костя.

– Пограничники. Когда тебя ловят с товаром – а ловят практически всегда, – для начала делают колечко и объясняют: либо плати процентик, либо по второму отлову будет плохо, и тебя с этого момента станут считать контрабандистом. Для начала колечко это заштрихуют. Потом… – Виорел выразительно помолчал. – В общем, плохо будет. А уж если поймают в третий раз, да с уже заштрихованной татуировочкой, точно шлепнут на месте, и дело с концом. По правилам, раз ты тут появился, пустое колечко должны были наколоть и тебе, прямо сейчас. Но я тебе не успел всего рассказать. Времени совсем не было, поверь. А раз я тебя не предупредил, что придется делать татуировку, то попробовал договориться на один раз, чтоб не делали… иногда это срабатывает. Как вот сейчас.

– А если бы на этот раз не сработало? – спросил Костя, чувствуя в груди неловкую пустоту.

– Накололи бы, – признался Виорел, глядя в сторону. – Даже если бы ты вздумал трепыхаться.

– Знал бы наперед – точно не пошел бы с тобой, – сердито заявил Костя.

– Я догадываюсь. – Виорел продолжал глядеть в сторону. – Извини. Но я был практически уверен, что уболтаю зервара. И уболтал ведь, а?

– Уболтал, – согласился Костя с некоторым сомнением и после короткой паузы развил мысль: – Я вот о чем думаю, Вира: ты меня пригласил вроде как в турпоход, а тут, оказывается, то яйца могут отстрелить, то татуировку нашпандолить… Сутки всего прошли. Что ж дальше-то будет?

– Самое сложное уже позади. – Виорел наконец повернул голову к Косте. Вид у него был виноватый, но не сказать, чтобы очень. Так, самую малость. – Остались пустяки. Ну, извини, ну пришлось мне, пришлось! Зато скоро будем в шоколаде: погранцов прошли, от татуировки отмазались… Она, кстати, по-джавальски называется «сатио».

– Я запомнил, – проворчал Костя уже в общем-то спокойно. – Долго еще топать-то? У меня ноги, блин, гудят!

– Да вон уже станцию видно! – усмехнулся Виорел, указывая куда-то вперед, в степь.

Костя поглядел – в указанном направлении просматривался некий невзрачный сарайчик, к которому справа от самого горизонта тянулась темная, темнее желтовато-рыжей степи, ниточка. У сарайчика она заметно изгибалась и дальше уходила к горизонту не налево, а скорее прямо, лишь чуть-чуть левее и наискось. Тропа, по которой они с Виорелом топали от заставы, вела как раз к этому сарайчику.

– Станция? – переспросил Костя.

– Ага. Железнодорожная. До темноты хоть один поезд, но пройдет. Идут они все в столицу, а нам туда и нужно.

* * *

Станция и при ближайшем рассмотрении оказалась небольшим запертым на висячий замок сарайчиком, плюс к сарайчику примыкал навес три на пять метров, видимо, защита от дождя для случайных пассажиров. Перрона, разумеется, никакого не было, просто слегка утоптанная земля вдоль поросших травой рельсов и шпал. Шпалы лежали прямо на земле, даже на сантиметр не были вкопаны, что Костю очень удивило. В двух шагах от навеса, со стороны, противоположной рельсам, росло несколько корявеньких деревьев, практически не дающих тени. На стене сарайчика, как раз там, где примыкал навес, виднелось нечто вроде расписания – клочок грубой бумаги с типографски нанесенным текстом, который потом правили от руки. Начертание букв показалось Косте чем-то средним между знаками иврита и грузинским мхедрули.