Книга Заколдованный круг - Рут Валентайн

— Никаких сомнений после того, как мы договорились? — спросил Пол.

— Знаете, я собираюсь рассматривать это как долгие каникулы. Скоро мы приедем?

— Дорога занимает двадцать минут. — При такой скорости так оно и было. Обычно же Пол укладывался в шестнадцать.

Дом оказался изящным, спланированным с умом строением из другой эпохи. К нему вела широкая подъездная аллея. Пол не без улыбки отметил, что машина с багажом Мирабел, обогнав их, въехала в массивные ворота, и когда они прибыли, вещи гостьи уже внесли в дом.

Мирабел, естественно, ожидала, что сразу же поднимется в свою комнату. Путь она проделала не слишком долгий, но после такси, самолета и поездки на спортивной машине ей было необходимо немного освежиться и побыть одной.

Однако Пол повел ее по коридору нижнего этажа к какой-то комнате и постучал в дверь. Через минуту Мирабел уже стояла перед его дедом, который в ожидании ее прибытия работал дома. Когда они вошли, Сам «висел» на телефоне, одной рукой сжимая трубку, а другой, перебирая лежавшие перед ним документы, Он протянул правую руку, приглашая их занять кресла, стоявшие перед столом. Молодые люди послушно сели.

— Ты прав, — произнес в трубку Сам. — Нет, все нормально, Эдвард. Повтори еще раз последнюю цифру.

Пол с насмешливым сочувствием наблюдал, как Мирабел разглядывала его деда. Тот, бесспорно, производил впечатление — морщинистое, волевое, загорелое лицо и на зависть густая седая шевелюра. От него так и веяло внутренней силой. Несомненно, он намеренно заставлял Мирабел ждать, чтобы дать ей понять на будущее: ему надо подчиняться. Полу было интересно посмотреть, как Мирабел будет реагировать.

В течение следующих пяти минут, показавшихся ей бесконечными, Мирабел беспокойно ерзала в кресле. Наконец, как раз в ту минуту, когда Арчибалд собрался вешать трубку, она решительно встала и направилась к двери. Пол вежливо поднялся и пошел за ней.

— Мне надо в туалет, — негромко произнесла Мирабел и скорчила извиняющуюся мину.

Пол кивнул и повел ее по центральной лестнице и дальше по коридору к комнате, которую, как ему было известно, приготовили специально к ее приезду.

— Одно из неудобств, связанных с беременностью, — поведала Мирабел. — С тех пор как я жду ребенка, совершенно не могу терпеть.

— Ничего страшного, — заверил Пол. — Вот ваша комната, ванная рядом. Найдете сами дорогу в кабинет?

— Конечно.

— Тогда увидимся внизу.

Вернувшись в кабинет, Пол обнаружил, что дед ждет их.

— Где она? — раздраженно спросил Сам, увидев, что внук вошел один.

— Пошла в туалет. Сейчас придет.

Через двадцать минут, в течение которых старый джентльмен, тихо закипая, делал вид, что работает, а Пол, втихомолку ухмыляясь, просматривал спортивный журнал, в дверь негромко постучали, и снова появилась Мирабел. Пол отметил, что она переоделась и причесалась. На волосах ее поблескивала влага — наверное, успела принять душ.

— Вот и я! — весело сказала она. — Поскольку вы были заняты, я решила, что могу немного освежиться. Путь был долгим. Надеюсь, я не слишком задержалась.

— Ничего, — отозвался Арчибалд де Шателле-Норланд с плохо сдерживаемым раздражением. — Я велел Полу привести вас прямо ко мне, потому что меня время поджимает… но ничего страшного.

Мирабел улыбнулась ему широкой простодушной улыбкой.

— Я вас прощаю, — объявила она.

Прощение подразумевало некую вину. Пол не сомневался, что за последние пятьдесят лет едва ли у кого-нибудь хватило духу за что-то простить деда, и вынужден был собрать все силы, чтобы не расхохотаться в голос, увидев, как брови Арчибалда де Шателле-Норланда поползли вверх от возмущения и изумления.

Мирабел показалось, что двадцать минут, проведенные в машине с Полом, были единственными, когда ей удалось передохнуть. Сначала встреча с его дедом, затем ее провели по внушительному старому особняку, оборудованному, несмотря на почтенный возраст, всеми современными удобствами, начиная со скрытых камер охраны и кончая «джакузи». Чемоданы распаковала женщина, представившаяся ее личной горничной. После этого Мирабел пришлось подписать целую кипу бумаг — банковские карточки, кредитные карточки и, разумеется, брачное соглашение.

За этим последовал визит к семейному врачу Норландов, где понадобилось сдавать бесчисленные анализы крови. Потом началась суматоха с брачной лицензией и еще какими-то немыслимыми формальностями. Все это время Мирабел была как в тумане, и происходящее казалось ей нереальным. Единственный раз она ощутила себя снова самой собой, когда говорила по телефону с Вики.

По настоянию сестры текст брачного контракта срочно переслали в ее юридическую контору, лучшие умы которой были призваны оценить документ. В течение трех дней между Хьюстоном и Индианаполисом шел непрерывный обмен информацией. Пока наконец Вики не объявила:

— Наши считают, что устроили тебе очень приличную сделку, — гораздо более выгодную, чем у большинства женщин. Мне она явно по душе.

Однако единственным условием контракта, которое по-настоящему заботило Мирабел, был пункт, где говорилось, что права ребенка или детей, родившихся в этом браке, ни в коем случае не будут ущемлены или ограничены в будущем.

Сам не желал рисковать, боясь, что один из вступающих в брак передумает, и поэтому действовал с молниеносной быстротой. Спустя пять безумных дней после приезда Мирабел уже входила в двери небольшой церкви в Индианаполисе, где проходили все свадьбы, крестины и отпевания членов семьи де Шателле-Норланд с тех пор, как она была построена полтора столетия назад. Входила, чтобы сочетаться браком с мужчиной, которого видела всего раз в жизни. Ибо приходилось признать, что Пол оставил ее на произвол судьбы, бросив на растерзание своему деду.

Пол уже был в церкви и беседовал со священником. Он был очень хорош в светлом полотняном костюме и зеленой рубашке, выгодно оттенявшей цвет его глаз. Мирабел невольно залюбовалась им.

Поразительно, насколько ей стало легче, когда она увидела Пола. Словно он был оазисом в мире холодного безразличия, где она обреталась в последние дни. Он мог вести себя беспечно и азартно, но, по крайней мере, был человеком. Сейчас он казался Мирабел настоящим спасителем.

Капризы беременной, решила она, но тут же всерьез испугалась, впервые задавшись вопросом, что собирается натворить. Это ведь был уже не каприз. Боже, я не могу пойти на это! — в отчаянии подумала Мирабел, идя рядом с Эйбом Сигалом и Арчибалдом де Шателле-Норландом по приделу. Но тут священник, похлопав Пола по руке, с улыбкой повернулся ей навстречу, и молодая женщина поняла, что все пути назад отрезаны. Сердце учащенно забилось, и ей стало трудно дышать.

— Привет, — негромко произнес Пол, когда она встала рядом.

— Привет, — шепнула в ответ Мирабел, и внезапно подумала: «Ты ошибалась, мама. Пол — красавец, но я могу на него положиться. С первого взгляда видно, что он человек слова». И сразу успокоилась.