Книга Приглашение в зенит - Георгий Гуревич

Винер, кажется, сказал, что американские генералы зря так носились с тайной атомной бомбы. Самое секретное было обнародовано в Хиросиме: бомбу можно сделать. Остальное — вопрос времени, денег и техники.

Нечто подобное ожидает первооткрывателей планет. Годы–годы–годы в полете, годы–годы–годы споров: есть там жизнь или нет? А выяснится в первый же час после посадки: “Да, есть!” Если она есть. Остальное — уточнения: какая именно?

Самое важное я узнал от Граве на Земле еще, что они существуют — наши братья по разуму. Узнал, что живут в скоплении М-13, шаровом Геркулеса, и что они хотят иметь с нами дело. Это самое важное… Остальное уточнения.

Целый век тянулся у нас спор в земной фантастике: похожи ли на нас эти братья, человекоподобны или нет? Спор тянулся сто лет, а ответ я узнал в ту секунду, когда открыл глаза. Оказалось, что похожи, так похожи, что я путал их с земными знакомыми, называл по имени–отчеству, допытывался, где же я на самом деле — на Земле или в зените. Была среди моих врачей вылитая Дальмира, жена Физика, тоже блондинка и тоже с “конским хвостом” на макушке Чужого языка я не понимал, но во взгляде читал любопытство: “А ты что принес в наш мир, пришелец, какие новые чувства?” И жена Лирика была, неторопливая, но ловкая и умелая, лучше всех помогала мне. Но смотрела строго, поджимая губы, как бы корила: “Что тебе дома не сидится, зачем шастаешь по космосу, свою Землю благоустроил ли, перекопал, прополол?” И Физик был, даже несколько физиков, все молодые и ушастые. Лирик тоже заходил, но смотрел неодобрительно, постоял у дверей и ушел.

Болеть на чужбине плохо, выздоравливать — еще хуже.

Представьте, приехали вы за границу — в Италию или в Индию. Приехали и слегли. Лежите на койке, изучаете узор трещин на потолке, а за окном Святой Петр или Тадж–Махал. Обидно!

За окном чужая планета, а я лежу и жду здоровья, лекарство пью с ложечки, кушаю жидкую кашку.

Языка не знаю. Говорить не могу. Читать не могу. Слушать радио не могу.

Телевизора нет. Смотреть не разрешают.

Тоска!

И вот, о счастье, дают собеседника.

Ничего, что он похож на чертенка, маленький, вертлявый, с рожками и хвостом. Ничего, что он неживой, штампованный, кибернетический. Главное: он обучен русскому языку. Ему можно задавать вопросы, он отвечает по–русски, комичным таким, чирикающим голоском.

Первый вопрос:

— Как тебя зовут?

— У нас, неорганических, нет имени. Я номер 116/СУ, серия Кс-279, назначение — карманный эрудит.

— И что же ты умеешь, карманный эрудит?

— Я отвечаю на вопросы по всем областям знания. Что не храню в долговременной памяти, запрашиваю по радио в Центральном Складе Эрудиции. Меня можно держать на столе, носить в кармане или в портфеле. Я буду твоим гидом во всех кругах нашего мира.

Проводник по всем кругам неба и ада! Данте вспоминается.

— Я буду называть тебя своим Вергилием. Хотя нет, чересчур солидное имя. Будешь Вергиликом, Гиликом. Запомни: Гилик.

— Запомнил. Перевел из оперативной памяти в долговременную. Номер 116/СУ, звуковое имя Гилик. Есть еще вопросы?

— Есть. Почему ты похож на чертенка, Гилик? Для чего тебе хвост и рожки?

— Отвечаю: в хвосте портативные блоки памяти. В случае необходимости можно наращивать, не меняя основной конструкции. В рожках антенны: одна для справок по радио, другая для телепатического общения.

Вот так, между прочим, решаются вековые дискуссии. А мы на Земле все спорим: есть телепатия или нет?

Отныне я не одинок. На тумбочке возле моей кровати дежурит вертлявое существо, бессонный неорганический неорганизм, готовый ночью и днем удовлетворять мое любопытство.

Вопросов тьма. Гилик отвечает на все подряд. Он‑то отвечает, я понимаю не все.

Один из первых вопросов:

— Где я?

— Куб АС-26 по сетке ЗД, сфера притяжения Оо, небесное тело 22125, центральная больница, специальная палата.

Чувствую себя профаном, хуже того — младенцем–несмышленышем. Ничего не понимаю в их координатах, сферах, кубах, не знаю, что такое Оо. Пробую подобраться с другого конца:

— Далеко ли до Земли?

— По вашим мерам — более десяти тысяч парсек.

Ого! Десять тысяч парсек — это тридцать две тысячи световых лет. 32 тысячи лет, если лететь на фотонной ракете со скоростью света. Неужели на Земле уже тридцать пятое тысячелетие?

— Но я вроде бы не на ракете летел?

— Нет, конечно. На ракетах не летают на такие расстояния. Тебя перемещали в зафоне.

— Как это в зафоне?

— Как обычно: идеограммой Ка–Пси. Стандартный эболиз в граничных условиях. Дедде, локализация в трубке Соа, сессеизация…

— Стой, стой, ничего не понимаю, тарабарщина какая‑то. Что такое граничные условия Дедде?

— Элементарная операция, Дедде у нас проходят дети в школах. Поскольку каждый предмет бесконечно сложен, для обращения с ним необходимо опустить несущественное. Дедде составил формулы несущественности. Простейший расчет, детский. Берется таблица — ВСЕ, применяется система уравнений класса Тхтх…

— Подожди, не будем путаться с классом Тхтх. Я еще не проходил вашу математику. Ты мне скажи, для чего эти Дедде.

— Я же объяснил: для эболиза.

— А что такое эболиз?

— Эболиз и есть эболиз, первый шаг во всяком деле, например приведение к виду, удобному для логарифмирования.

— Разве меня логарифмировали?

— Нет, я это все для примера сказал. Тебя эболировали. Понял?

Ничего не понял.

— Ладно, — говорю я, махнув рукой. — Ты попросту скажи, я со скоростью света летел?

— Нет, конечно. Со скоростью до света летят на фоне. Ты перемещался за фоном, с зафоновой скоростью, порядков на пять выше.

Понятнее не стало, но еще одно важное выяснилось. Можно летать на пять порядков быстрее света. В зафоне каком‑то.

— Значит, они умеют летать быстрее света?

— Умеют.

— А умеют они?.. — Три эти слова твержу с утра до вечера. И слышу в ответ: “Умеют, умеют, умеют! Все умеют!

— А умеют?.. — Что бы спросить позаковыристее? Мысленно перебираю в уме фантастику, допрашиваю Гилика по таблице будущих открытий XXI века и по альтовскому “Регистру тем и ситуаций”. Вот что еще не спросил: — Умеют они ездить в будущее и в прошлое? Машины времени есть у них?

Гилик долго молчит, перебирает сведения в своем хвосте.

— Вопрос некорректный, — говорит он в конце концов. — Видимо, задан для проверки моих логических способностей. Путешествие в прошлое — абсурд. Визитер в прошлое может убить своего дедушку и не родиться. Визитер в прошлое может продиктовать поэту его ненаписанную поэму. Может занести из будущего микробов, выведенных генетиками. От кого же они произошли?