Книга За неделю до любви - Ким Лоренс

Это была не шутка.

Потрясенная, Миранда перевела дыхание и почувствовала, как желудок сжался у нее в животе, прежде чем ухнуть куда-то вниз.

— Я польщена.

С сильно бьющимся сердцем она опустила ресницы. Никогда в жизни ни один мужчина не смотрел на нее, не скрывая своего вожделения.

— Я изучала домоводство в колледже.

Миранда и ее сестра учились в одном и том же колледже, только Тэм собиралась изучать моду и дизайн. За две недели до начала семестра случайное знакомство перевернуло жизнь Тэм.

Мысли Миранды вернулись к тому дню, когда они с матерью стояли на платформе и ждали поезда, возвращаясь домой.

В поезде они всю дорогу посмеивались над мужчиной, который дал Тэм и маме свою визитку. Он почти не смотрел на Миранду, так как, очевидно, счел ее непривлекательной и бесперспективной. Этот человек объяснил, что он занимается кастингом в одной из телевизионных компаний.

Дома Тэм достала его визитку из мусорного бака, куда мать ее бросила, и, втайне от родителей, позвонила по указанному на ней телефону. Оказалось, случайный спутник не солгал, и спустя три недели Тэм успешно прошла кастинг для съемок в одном шоу. Шоу не показывали в Великобритании, поэтому Тэм, хотя поклонники в других странах помнили о ней даже спустя два года после закрытия шоу, могла спокойно ходить за покупками в местный супермаркет, у нее не просили на каждом шагу автограф…

— Так, значит, вы работаете в сфере общественного питания? — поинтересовался Джанни.

Миранда помотала головой:

— Нет, я преподаю… преподавала в одной из местных общеобразовательных школ.

Кажется, она слишком разговорчива. Тем более с мужчиной, который ясно дал понять, что желает ее как женщину.

Миранда закрыла глаза, чувствуя, как ее охватывает неведомое до сего момента чувство восторга.

— Не так уж это интересно, я знаю. — Ей не понравилась легкая извиняющаяся нотка в голосе. Она лишь надеялась, что Джанни не станет выяснять, с чем это связано.

Она напрасно надеялась.

— Вот как?

Миранда моргнула и отвела взгляд, не выдержав блеска его обсидиановых глаз.

— Не так интересно в сравнении с чем? — продолжал Джанни.

Как быстро он сделал нужные выводы! Это ее тревожило. Миранда резко вскинула голову и уж совсем некстати подумала: «Какой у него красивый рот».

— Лайам любит яичницу-болтунью? — спросила она.

Мужчина смотрел, как она взбивает яйца. Похоже, он задел чувствительный нерв. Но это не его дело.

— Так он любит?

Джанни непонимающе посмотрел на девушку.

— Лайам любит яйца?

Краем глаза заметил, что сын вернулся в кухню, и, не подумав, ответил:

— Я не знаю.

Миранда ничего не сказала. Да ей и не нужно было ничего говорить — взгляд, которым она наградила Джанни, яснее всяких слов говорил о том, что она думает насчет отцов, не имеющих представления о том, что любят их дети. Взглянув на мальчика, Миранда адресовала тот же вопрос ему.

Лайам, бросив на отца быстрый взгляд, ответил так же, как и Джанни.

— Что, если ты попробуешь немного вместе с беконом? — предложила Миранда. — А как ты относишься к помидорам?

В теплице, помимо томатов, которые она поливала накануне, также росли самые разные фрукты. Миранда собрала немного фруктов и овощей с намерением приготовить чатни[1].

— Вы не хотите их порезать для Лайама? — обратилась она к Джанни.

Он именно это собирался сделать, чтобы его сын не испачкался, однако после ее предложения покачал головой:

— Он сам справится.

Миранда перевела взгляд на мальчика, который справлялся с ножом и вилкой лучше, чем его упрямый отец следовал чьим-либо советам.

— Надеюсь, вы привезли с собой смену одежды.

Ее улыбка заставила его… Впрочем, дело было даже не в улыбке. Джанни поймал себя на том, что он хочет поцеловать эти чувственные губы. Вонзив вилку в кусок бекона, мужчина нахмурился. Уже не первый раз он обнаруживает, что его влечет к неподходящей женщине. Слово «неподходящая» в его представлении означало любую женщину, которая намеревалась получить от него больше, чем он мог или хотел ей дать. Но еще никогда Джанни не встречал женщину, которую его тело желало бы с такой силой, как эту рыжеволосую красотку.

Да, он с удовольствием снова увидел бы ее обнаженной, но этого не будет.

Довольно того, что он мало видится со своим сыном, а еще работа… Джанни слегка покачал головой, запрещая своим мыслям устремляться в опасном направлении. Вдобавок ко всем его проблемам не хватает только закрутить роман и получить осложнения, которые этот роман обещает.

А с Мирандой осложнения возникнут, можно не сомневаться.

— В чем дело? — спросила она, махнув вилкой в его сторону, так как была не в силах игнорировать пристальное внимание Джанни. — Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что неприлично и грубо смотреть на человека так долго? — Миранда поджала губы, негодуя на себя за то, что остро реагирует на все, связанное с практически незнакомым мужчиной.

Джанни уперся локтями в стол.

— Мне еще не приходилось видеть, чтобы женщина вашей комплекции поглощала столько еды, — сообщил он, наблюдая за тем, как Миранда воткнула вилку в омлет с золотистой корочкой.

— У меня быстрый метаболизм, — с некоторой резкостью ответила она.

Стало настоящим облегчением то, что Лайам уронил стакан с соком и тревожащие ее темные глаза обратились на мальчика.

Когда Лайам закончил завтрак, Джанни велел ему отправляться во внутренний двор, а сам налил себе еще чашку кофе.

Миранда собрала тарелки и поставила их в посудомоечную машину. Кожей ощущая присутствие Джанни, она убрала кувшин с молоком в холодильник. Воздух уже прогрелся, и, если верить прогнозу, день обещал быть недождливым и теплым.

Миранда постаралась скрыть радость и обратилась к Джанни:

— Могу приготовить сэндвичи для вашей дальнейшей поездки.

— Поездки? — эхом отозвался он, не сводя глаз с мальчика, бегавшего за курами по вымощенному булыжниками двору.

— Ну, я полагаю, вы хотите вернуться… — Ее плечи поднялись, и она закончила про себя: «Откуда бы вы ни приехали».

— Ваше предположение ошибочно, — протянул Джанни, повернул голову к ней и бросил на нее взгляд — ледяной и оценивающий. За прекрасной внешностью и обаянием скрывался, как поняла Миранда, холодный человек. Эта холодность пропадала лишь тогда, когда он смотрел на своего сына.