Книга Есть время жить - Игорь Негатин

— Андрюс, слушай, а у тебя аптечек армейских нет? Штук пять-шесть.

— Есть, First Aid Kit. По составу так себе, но на безрыбье…

— Нам бы еще лекарств каких-нибудь достать. — Я вспомнил, что его мать работает в аптеке. — Не поможешь?

— Завтра позвони, узнаю…

Роберт

23 марта, вечер

Вечером решили не разъезжаться по своим квартирам, а ночевать у меня. Было о чем поговорить, о чем подумать и что решить. За свои тридцать семь лет я ни разу не стрелял в человека. Вчерашний вечер изменил эту ситуацию. Вспомнились слова одного знакомого из Вильнюса, которому пришлось применить оружие, когда на него напали четверо пьяных отморозков. Пришлось выбирать: или убивать, или быть убитым. Выбрал первое — один из нападавших был убит, еще двое отделались легкими ранениями, один стал инвалидом. Знакомого, конечно, оправдали — не превысил меры необходимой самообороны. Так вот, он сказал хорошие слова: «Роберт, если ты решил стрелять, то запомни, что свою жизнь уже разделил. На жизнь до и жизнь после. И неважно, каким будет решение суда». По-моему, кратко и точно. Оружие я любил, как его любит каждый нормальный мужик, но стрелял только на соревнованиях и на тренировках в тирах, посвящая этому увлечению почти все свободное время. Даже на охоту не ходил — мне было жаль животных, которых убивают ради сомнительного удовольствия. Изредка выбирался на тренировки в тактический центр, где ребята из подразделения «Арас» пытались из меня выбить «джентльменство» выстрела. Они так называли спортивную стрельбу, хотя сами в наших соревнованиях активно участвовали; этот спорт дает нужные рефлексы владения оружием. В чем джентльменство, спросите вы? А вот представьте себе стрельбу по мишеням. У вас уже на подкорку мозга записана информация о безопасном обращении с оружием. И это прекрасно, это вещь нужная, как воздух; технику безопасности всегда писали кровью. Поэтому вы никогда не направите ствол на человека, — просто не воспринимаете людей как возможную мишень. Даже если прицелитесь в человека, будет происходить внутренняя борьба с табу, которое запрещает направлять оружие на людей. Придется себя ломать, приучая к мысли, что зомби — это не люди, а обычные мишени, в которые можно и нужно стрелять. Иначе можно так подставиться, что в скором времени будешь так же бродить по улицам и драться за кусок послаще. Легко сказать, но тяжело сделать.

Во-первых, надо обсудить с соседями ситуацию. В подъезде пока тихо, но чувствую — это ненадолго, скоро и тут зомби появятся. Надо укреплять квартиру, подъезд, дежурства какие-то организовывать. Во-вторых, надо созвониться с семьей, узнать, как у них дела, и вытаскивать их оттуда. Ехать? Среди всего этого хаоса я просто не доеду. Значит, надо укрепляться здесь, они сделают то же самое в Украине, а уж когда все более-менее прояснится — двигать за ними. Айвар, пока я размышлял, пытался дозвониться до своей жены Инги в Америку — увы, безрезультатно.

Роберт

24 марта, утро

Утром позвонил Андрюс и сказал, что есть кое-какие лекарства, но в обмен на патроны. Ого, уже бартерный обмен начался, а не рановато ли? При попытке предложить ему деньги он назвал такую цену, что мы слегка обалдели. По его словам, за ночь ситуация так усложнилась, что цены на товары растут не по дням, а по часам. Обещали подумать и позже перезвонить. Позавтракали, просмотрели новости и прошерстили Интернет — ситуация и правда ухудшилась. Был один репортаж из Вильнюса, где показали, как полицейские расправлялись с зомби на проспекте Гедиминаса. Причем мое внимание привлекла не сама сцена расстрела, а то, что на заднем плане зомби было гораздо больше. Оператор благоразумно вперед не высовывался, но работал толково, чувствуется, что профессионал. А вот у журналиста, хоть и пытался придать своему голосу оптимистичный тон, нотки страха проскальзывали. Естественно, это тебе не у эстрадных девочек интервью брать. Потом опять включили обращение комиссара полиции, но мы уже не слушали, стали собираться. Сегодня планировали доехать до родительской дачи, забрать оттуда кое-какие вещи и разведать обстановку; может, есть смысл перебраться туда на время? До нее недалеко, всего тридцать километров, можно хоть каждый день ездить, был бы бензин…

Поездка настроения не улучшила. На выезде из города стояли военные; они осмотрели машину, посоветовали быть осторожнее и отпустили. Айвар, правда, попытался разговорить их сержанта, но тот в разговоры не вступал, мол, проверили вас, и езжайте с богом, и без таких собеседников проблем хватает.

— Чего ты к нему с разговорами полез? — спросил я, когда мы отъехали от поста.

— Думал, может, что-нибудь выменять получится, нам какой-нибудь автомат не помешал бы.

— Размечтался… — Я задумался. Вообще, Айвар прав: с тем, что у нас есть, мы долго не продержимся. Патроны — это такая вещь, которая имеет привычку заканчиваться в самое неподходящее время. У меня сайга под 7,62 — калибр в наших краях, можно сказать, редкий, если не в магазинах покупать. Армия G-36 использует, а они под 0.223 Rem. У полиции есть АК-74 м и АКСу, но они под советский 5,45x39. И чего я сайгу под 0.223 Rem не купил, были же в магазине? Чего, чего… Ну не люблю я этот калибр, хоть он и точнее, и отдача меньше — уж слишком пуля легкая, рикошеты от камней на стрельбище бывают. А вот с 7,62 уж приложишь так приложишь… С гарантией.

Через десять километров заметили две столкнувшиеся машины и каких-то людей рядом с ними; судя по позам, кому-то из них нужна была помощь. Пустую дорогу не поделили, идиоты. Сейчас будем с ними возиться, не бросишь же на дороге. Подъехали и ох… в общем, сильно удивились.

У машин копались трое зомби. То, что когда-то было женщиной, и с ней двое мужчин. Все они что-то, а точнее, кого-то жрали, жадно вырывая куски из рук друг друга. На земле перед ними лежало уже изрядно объеденное человеческое тело.

— Робби, меня сейчас стошнит! — Айвар еле успел приоткрыть дверь.

— В полицию звонить, наверное, уже не будем, — предложил я. — Незачем, да и не приедут они.

До чавкающей нежити было, наверное, метров двадцать — двадцать пять. На нас они еще не обратили внимания, но мы за это не в претензии — вы кушайте, кушайте, не отвлекайтесь. Я уже почти собрался вылезти наружу, когда обратил внимание, что эти зомби заметно подвижнее, чем мужчина у офиса. Хм… Они что, питаясь, ускоряются? Этого нам еще не хватало, радости такой! Достал глок из поясной кобуры — не люблю я оперативные кобуры на плечо. В кино это красиво выглядит, брутально, а поясные — они все равно быстрее и удобнее.

— А ведь они похожи на людей, — отплевываясь, сказал Айвар.

— Это как бы и есть люди, только дохлые, — досылая патрон в ствол, ответил я.

— Не в том смысле, Робби, посмотри, в обычной жизни люди ведут себя так же. Грызут себе подобных, стараясь вырвать у жизни кусок побольше и послаще, занять место повыше. В погоне за мнимыми благами мира народ озверел окончательно, такое чувство, что это кто-то свыше послал эпидемию.

— Ты становишься верующим?