Книга В погоне за Памелой - Виктория Лайт

— Дэнни, ты идешь? — позвала его Грейс.

Они вышли на улицу. Погода — серое небо, подмерзшие лужицы под ногами, порывы ледяного ветра — меньше всего располагала к прогулкам. Но Дэниэл терпеливо шел рядом с Грейс, не задавая ей вопросов. Золотистые завитки ее волос выбились из-под шапочки, и ему хотелось протянуть руку и поправить их. Просто по-дружески, точно так же, как это мог бы сделать Майк. Но о реакции Грейс можно было лишь догадываться. Она вполне способна расценить этот невинный жест как... скажем, как проявление мужского интереса. А это было бы лишним.

— У тебя есть выбор, — внезапно сказала Грейс. — Кинотеатр, каток или пойти посмотреть на замерзающие пруды в Центральном парке.

Дэниэл улыбнулся. Грейс не мешало бы поучиться правильно строить предложения.

— Итак, это отвечает твоему представлению о пикнике? Лично я всегда думал, что это уничтожение вкусной еды где-нибудь на лоне природы, — произнес он с иронией. — Если честно, то я не хочу ни в кино, ни на каток, ни в парк.

Грейс остановилась, в ее глазах читалось недоумение. Она явно не подумала о том, что ее план может не понравиться Дэниэлу.

— Что же тогда мы будем делать? — пробормотала она, растерянно глядя на молодого человека, словно это он вытащил ее на улицу в такую погоду.

И тут Дэниэл не выдержал. Он протянул руку и ласково дотронулся до щеки Грейс. Исключительно из братских чувств, чтобы поддержать девушку. Щека была мягкой и необыкновенно нежной. Грейс чуть отвела голову и нахмурилась. Дэниэл быстро отдернул руку.

— Не грусти, малышка, — сказал Дэниэл, чтобы как-то оправдать свой жест. — Что-нибудь придумаем. Как насчет какой-нибудь выставки?

Дэниэл вовремя вспомнил, что она увлекается искусством. Глаза Грейс загорелись энтузиазмом.

— О, один мой друг сейчас выставляет свои картины! — воскликнула она с воодушевлением. — Как же я могла забыть... Он очень обрадуется, если мы придем...

Не теряя времени на ненужные пояснения, девушка схватила Дэниэла за руку и потащила к станции метро. От неожиданности он чуть не упал.

— Подожди ты, неугомонное существо, — сказал Дэниэл, смеясь. Он обхватил ее за плечи и развернул к себе. — У меня уже голова разболелась от твоих планов. Куда надо ехать? Может быть, на такси мы доберемся быстрее?

Грейс наморщила лоб, прикидывая про себя что-то. Она не двигалась, и Дэниэл по-прежнему обнимал ее за плечи. Со стороны они смотрелись как самая настоящая влюбленная парочка. Было бы забавно, если бы кто-нибудь из знакомых увидел нас сейчас, машинально подумал Дэниэл. А еще лучше, чтобы увидела Памела...

— Точного адреса я не помню, — наконец выговорила Грейс, бросив боязливый взгляд на молодого человека.

Дэниэл выразительно закатил глаза.

— Но я обязательно узнаю дом, когда увижу его, — затараторила Грейс. — Такой большой и желтый. Это Мэйпл-стрит, где-то на севере...

Дэниэл присвистнул. Далековато будет. Да и райончик не самый престижный. Он и не подозревал, что там есть какие-то галереи.

— Там, конечно, не шикарно, — кивнула Грейс, — но начинающему художнику и это было тяжело найти. Везде требуют огромные деньги, а где их взять, если картины пока не очень продаются?

— Ничего страшного. Мы в два счета туда доберемся, — успокоил ее Дэниэл.

В такси Грейс рассказывала ему историю Артура Лонга, талантливейшего художника и невезучего человека. Дэниэл слушал внимательно. Девушка говорила с неподдельным жаром, и ее осведомленность о делах Лонга поистине поражала воображение.

— Ты, похоже, признанный специалист по творчеству Лонга, — пошутил он, когда они выходили из такси.

— Одно время мы были с Артом очень дружны, — смущенно засмеялась Грейс. — Вот это здание.

Дэниэл смотрел на высокий желтый дом с неброской вывеской «Галерея Эдвардс» и не видел его. Как можно быть таким болваном!

Несомненно, этот Артур Лонг — тот самый художник, в которого когда-то была влюблена Грейс. Дэниэл ничего не имел против, но смотреть его картины ему уже расхотелось.

Он послушно поднялся за девушкой по выщербленным каменным ступенькам на третий этаж, сознавая, что сам вызвал это несчастье на свою голову. Не без труда открыв массивную дверь, они попали в небольшую комнату с перегородкой, на которой было от руки выведено зеленой краской «Касса». За перегородкой сидела девушка, рядом с ней стоял высокий мужчина в кожаном костюме. Его длинные темные волосы были аккуратно причесаны и разложены по плечам. Их подозрительный блеск наводил на мысль о неумеренном использовании геля для волос.

— Арт, как я рада тебя видеть! — воскликнула Грейс и бросилась к нему.

Дэниэл с неудовольствием наблюдал за теплой сценой приветствия. Длинноволосый, никого не стесняясь, обнял Грейс и принялся осыпать ее жаркими поцелуями. У девицы за перегородкой округлились глаза. Поведение мужчины ей явно не нравилось. Дэниэл не собирался так очевидно выражать свои чувства, но его отношение было похожим. В конце концов, она пришла сюда со мной, хмуро размышлял он, стараясь смотреть куда угодно — в окно, на потолок, в пол, — лишь бы только не видеть обнимающуюся парочку. И должна вести себя прилично, а не позволять этому нахалу хватать себя...

Наконец Грейс вырвалась из объятий мужчины.

— Дэнни, познакомься, пожалуйста, — сказала она, раскрасневшись, — это Арт Лонг, изумительный художник и мой хороший друг. Вот увидишь, он еще станет знаменитостью. Арт, это Дэниэл Эверетт.

Называя Дэниэла, Грейс ничего не добавила к его имени. Ни приятель, ни коллега, ни родственник. В воздухе повисла многозначительная пауза, которую каждый истолковал по-своему. Дэниэл решил, что она просто не стала объяснять странный характер их отношений «своему хорошему другу», зато Лонг нахмурился и пробормотал себе под нос, протягивая руку Дэниэлу:

— Рад. И давно вы с Грейс знакомы?

В его голосе не слышалось и капли дружелюбия. Грейс быстро проговорила:

— Это совершенно не важно, Арт. Мы пришли смотреть твои картины.

Девушка подошла к Эверетту и взяла его под руку. Кажется, она пытается вызвать ревность художника, догадался Дэниэл. Надо было признать, что стрела Грейс попала в цель. Будущая знаменитость мрачнела с каждой секундой и угрожающе поглядывала на Грейс и ее невозмутимого спутника. Однако тщеславие художника оказалось сильнее гордости мужчины.

— Пойдемте, я лично все покажу вам, — процедил Лонг сквозь зубы, открывая дверь, которая вела в соседнее помещение.

Там оказался большой выставочный зал, гораздо более приличный, чем можно было ожидать от здания в таком районе. С высокими потолками и натертым до блеска паркетным полом, он напоминал бальную залу прошлого века. Сходство портило лишь цветовое оформление — стены были выкрашены в ярко-желтый цвет, на окнах висели гардины канареечного оттенка.