Книга Звонок - Кодзи Судзуки

— Скажите, пожалуйста, а без членского удостоверения там можно остановиться?

— Да, но проживание будет за отдельную оплату.

— Понятно. Тогда, будьте добры, подскажите мне номер этого туркомплекса. Я хотел бы туда съездить и посмотреть все на месте.

— Вы можете подать заявку нам, и мы сами все оформим.

— Нет-нет, спасибо. Мало ли, буду проезжать мимо, и решу заехать туда, так что… Короче, дайте мне телефонный номер.

— Одну минуту, пожалуйста.

Асакава воспользовался этой минутой, чтобы достать блокнот.

— Записываете? — спросил вернувшийся женский голос и продиктовал два одиннадцатизначных номера, с необычно длинным кодом межгорода. Асакава быстро записывал.

— Да, и на всякий случай. Какие-нибудь еще базы отдыха есть?

— Есть на озере Хамана, и еще в префектуре Миэ — там есть маленький городок Хамадзима, где находится примерно такая же комплексная база отдыха.

Нет, далеко! Для школьников или студентов это была бы слишком дорогостоящая поездка.

— Действительно, базы стоят на тихоокеанском берегу. Надо же, все соответствует названию!

Телефонистка тут же начала тараторить, какие прелести и золотые горы ожидают каждого, вступившего в клуб «Тихоокеанские курорты». Асакава некоторое время терпеливо слушал, но, в конце концов, прервал ее тираду.

— Все ясно. Подробности прочитаю в буклете. Вышлите его, пожалуйста, вот по такому адресу…

Он назвал свой адрес и положил трубку. Слушая телефонистку, он и вправду начал подумывать, что неплохо бы выкроить день и вступить-таки в вышеуказанный клуб. С того времени, как уснула Ёко, прошел час, родители уже уехали в Асикага, а Сидзука гремела тарелками в раковине на кухне, оставив сестру с ее мыслями.

Асакава взялся ей помогать и героически таскал посуду из гостиной.

— Слушай, ты сегодня правда какой-то не такой… — сказала Сидзука, не отрываясь от мытья посуды, — Ёко спать укладывать кинулся, на кухне со мной возишься. Что это на тебя напало? Просто чудо, а не муж — всегда бы так.

Меньше всего Асакава хотел, чтобы ему мешали думать, и был бы крайне рад, если бы жена на некоторое время стала живой иллюстрацией собственного имени[1]. Лучший способ заткнуть ей рот — просто не отвечать.

— Кстати говоря, ты когда Ёко укладывал, памперс ей надел? А то не хватало еще, чтобы она в гостях циновки замочила.

Не реагируя на вопрос, он молча разглядывал стены на кухне. Тиэко умерла здесь. Говорят, на полу были осколки стекла и разлита кола. Вероятнее всего, когда она доставала бутылку из холодильника, сработал тот самый злополучный вирус. Асакава открыл дверцу холодильника и, пытаясь воспроизвести сцену смерти, стал пить из воображаемого стакана.

— Ой, ты чего!?

Жена застыла с открытым ртом. Асакава продолжал. Не прекращая «пить», медленно обернулся назад, и его взгляд уперся в стеклянную дверь между кухней и гостиной. В ней отражалась лампа дневного света, висящая над раковиной. Снаружи было еще светло, в гостиной горел свет, а из кухни в стекле отражалась только лампа, но не лица людей. Если предположить, что в ту ночь, когда здесь стояла Тиэко, в кухне горел свет, а по ту сторону двери было темно, то получается, что… Именно! Дверь превращалась в зеркало и отлично отражала все, что было на кухне. Ему на секунду показалось, что дверь, как видеопленка, сохранила в себе все, что случилось. Удивительная вещь — стекло. Простая игра света и тени то придает ему прозрачность, то превращает в зеркало. Асакава вплотную приблизил лицо к стеклу.

Едва Сидзука коснулась его спины, как сверху раздался детский плач. Проснулась Ёко.

— Ёко проснулась, лапочка!

Почему-то показалось, что Ёко плачет неестественно громко, гораздо громче, чем обычно, когда просыпается среди ночи. Сидзука обтерла мокрые руки полотенцем и, взволнованная, побежала наверх. Вместо нее в кухню вошла Ёсими. Асакава протянул ей карточку.

Вот, возле пианино валялась, — сказал он как ни в чем не бывало и ждал реакции.

— Странно. Откуда это здесь? — недоумевая, покачала головой Ёсими.

— Может, это кто-нибудь из друзей Тиэко?

— Но я и имени такого не слышала — Нонояма. Даже не знаю, был ли у нее такой друг, — ответила Ёсими и, не скрывая удивления, посмотрела на Асакаву, — Ай-ай, это же, наверное, чья-то важная вещь. Боже мой, о чем только эта девочка думала?… — у Ёсими явно комок подкатывал к горлу. Асакава чувствовал, что даже самая мелочь будет во сто крат усиливать ее грусть, и не решался спросить.

— А… может быть, Тиэко летом на турбазу с друзьями ездила, или…

Ёсими только отрицательно покачала головой. Она доверяла дочери. Соврать родителям и укатить куда-то в компании с ночевкой, да еще перед самыми экзаменами Тиэко не могла. На нее это не похоже. Асакава понимал чувства Ёсими, и не хотел более касаться этой темы. Чтобы девочка на пороге экзаменов, против воли родителей, взяла и поехала с парнем отдыхать в отдельном домике на турбазе? Быть такого не может. Наверняка сказала, что пошла готовить уроки к подруге. Родители определенно ничего не знают.

— Давайте, я тогда сам разыщу хозяина и верну ему карточку, хорошо?

Ёсими безмолвно кивнула и быстро вышла из кухни: ее как раз позвал муж. Лишившийся единственной дочери отец сидел на коленях перед новеньким буддийским алтарем, глядел на стоящую там фотографию и как будто тихо говорил с ней о чем-то. Его голос был пугающе безмятежным, отчего Асакава почувствовал себя прескверно. Наверное, в глубине души тот все еще отвергает грубую реальность. Что ж, остается только молиться, чтобы эти люди сумели скорее оправиться от постигшего их горя.

Пока ясно одно: если бы этот Нонояма сам дал свою членскую карточку Тиэко, то, узнав о ее смерти, позвонил бы родителям и попросил вернуть. Но Ёсими ничего не знает. Вряд ли Нонояма забыл о карточке. Как и любой из членов его семьи, заплатив немалые взносы и потеряв билет, никогда не пустит все на самотек. Чем же тогда все это объяснить? Асакава принялся размышлять: «Нонояма вполне мог дать свое удостоверение кому-то из оставшихся троих, то есть Ивате, Цудзи или Номи. Но карточка могла каким-то образом попасть к Тиэко и остаться у нее. После этого Нонояма связывается с родителями того, кому дал карточку, те пытаются ее найти, но не находят, и вот она здесь». Так что, если попробовать связаться с семьями остальных погибших, то вполне возможно, что удастся выйти и на Нонояму. И позвонить им лучше сегодня же вечером. А если не получится ничего выяснить, то, по всей вероятности, карточка не имеет прямого отношения к делу. Но встретиться с Ноноямой в любом случае не помешает. В крайнем случае, можно попытаться найти его по членскому номеру «Тихоокеанских курортов». Если обратиться непосредственно на фирму, там вряд ли скажут его координаты, но дело мастера боится, и всегда можно пустить в ход журналистские связи.