Книга Как мы победили смерть - Равиль Бикбаев

Вихрем, нет, ураганом, ворвался в нашу палатку ротный командир. Я встал, скромно потупив глаза, готовый принять самую искреннюю, горячую благодарность за мой кулинарный талант.

— Ты!!! — Раненым бугаем заревел офицер. Надо сказать, что был он парень на редкость спокойный и выдержанный, и даже неизбежный армейский мат, употреблял не с намерением оскорбить, а так, для связки слов.

— Так тебя и раз этак, рыбак ты раз эдакий — заорал он, и помянул всех моих предков, начиная с легендарного Чингисхана. Выговорившись, но, не успокоившись, ротный швырнул в меня рыбой, и вероятно, чтобы не расстрелять на месте, убежал.

— Не верьте ему ребята! — пытался оправдаться я, — на него не угодишь. Рыба хорошая, кушайте на здоровье.

В зловещем молчании мои товарищи, те с кем я прослужил и провоевал больше года, приступили к дегустации. Вкус у рыбы был не просто отвратительный, он был более страшный, нежели похмельные выделения. Когда мои сослуживцы посмотрели на меня, я понял, что означают чеканные слова военной присяги: «Суровая кара советского закона. Всеобщий гнев и презрение трудящихся».

— Это сорт такой, это враги специально такую рыбу разводят, чтобы погубить нас, — начал выкручиваться я.

Мои боевые друзья были справедливыми людьми, они не хотели казнить безвинного человека. В качестве эксперта был вызван с батальонной кухни, старший повар.

— Да, ты просто желчный пузырь раздавил, когда рыбу потрошил и чистил, — дал он квалифицированное заключение.

Первый раз в своей жизни я позорно бежал с поля боя, когда меня хотели уничтожить.

Через два часа нагулявшись по свежему воздуху, вдоволь поразмышляв о несправедливости жизни, и проголодались, я, посыпав голову пеплом вернулся в родной дом, то есть в ротную палатку. Рядом с кастрюлей, в которой была такая же несчастная, как и я, жареная рыба, стояла налитая в котелок моя порция водки, с запиской: «Надеемся, закуски тебе хватит». Выпил я водку, закусил ее родимую, черствой корочкой хлеба, и, захмелев, дал слабину, пожаловался на судьбу злодейку, своим подчиненным. Подчиненные мои, как и положено молодым воинам, не вмешивалась в разборки старшего поколения, они были молчаливыми свидетелями моего позора.

— Так вы товарищ сержант рыбку кушать не будете? — тихо поинтересовался пулеметчик из первого отделения.

Я, поскольку они тоже собирали эту проклятущую рыбы в ледяной воде, покаянно покачал головой.

— А можно, тогда мы ее съедим? — робко спросил солдатик.

Я, только рукой махнул. Ешьте. Съели всем взводом, только за ушами трещало. Я вот только понять не могу, было ли это с их стороны, дань заслуженного уважения к своему командиру, то бишь ко мне, стремление закрыть его своей грудью, точнее желудком, от неудачи, или просто голод, который мучил каждого молодого солдата? А вы как думаете?

С тех пор, до дембеля, когда заходила, промеж солдат, речь о родимых краях, я скромненько отмалчивался.

А рыбу жарить, я так и не научился, боюсь.

Афган — навсегда

— Ну, что мне с вами дальше делать? — спросил меня мой начальник. С такой же интонацией полной грусти, и крохотной затаенной надежды на исправление, меня много лет назад спрашивал командир учебного взвода в Гайжунае.

Меня вызвали в Москву, для отчета, о деятельности филиала. Компания, в которой я работал, имела представительства, во всех субъектах Российской Федерации. И директоров часто вызывали в Москву, на ковер. Впрочем, ковра, в кабинете моего начальника не было, но суть дела это не меняло.

Мне нравился мой начальник, эта была женщина моих лет, то есть за сорок, грамотная, умная, спокойная. Мелочной опекой она до умоисступления никого не доводила. Давая неизбежные выволочки, а как иначе прикажете руководить, грани вежливости не переступала.

Вооружившись моими отчетами, женщина — руководитель, мечта и идеал феминисток, пошла в наступление. Мне указывали, что объемы реализации не растут, клиентская база не расширяется, и прочее, прочее………

Я бросился в контрнаступление, чистая прибыль в условиях конкуренции составила тысячу процентов на каждый вложенный рубль, (кстати, истинная правда) доказывал я. На рынке данных услуг, при низкой покупательной способности населения, узости рынка, и огромной конкуренции сделать больше не в человеческих силах, и так далее и тому подобное.

Но мой начальник, быстро подавил мои жалкие попытки оправдаться. С цифрами в руках мне было доказано, что другие филиалы, в таких же, а то и в худших условиях, дают до пяти тысяч процентов прибыли, что мои слова о трудностях не есть оправдание. Трудности существуют, для того, чтобы их преодолевать, с офицерскими, командными раскатами в голосе было заявлено мне.

Что делают при полном разгроме? Капитулируют. Но, я не зря был десантником, пусть и бывшим. Капитуляция? Нет, это не для меня! Я применил практически безотказный, веками отработанный прием.

Со времен Иоанна Грозного, и вхождения Астраханского — Ходжи — Тарханского ханства в лоно Российской государственности (если, кто не знает, то словом лоно, кроме прочих его значений, называют женский половой орган), воеводы, губернаторы, партийные секретари и всякая чиновная сошка помельче, везли в Москву ясык, или говоря иначе дань. Красная рыба, черная икра, смягчали белокаменные сердца московских вершителей судеб людских и государственных. И хотя с тех легендарных времен, москвичей — вершителей стало больше, а рыбы и икры меньше, традиция была жива.

— Э….. вот, — замялся я, — вам сувениры из Астрахани, — и передал пакет.

В конце концов, все могло быть и хуже, читал я мысли начальника, прибыль пусть небольшая, но идет, а этот и денег не просит, и с глупыми прожектами не пристает.

Я, был временно, помилован. И милостивым кивком головы, отправлен из кабинета восвояси.

— Привет девочки, — радостно после начальственной амнистии, поздоровался я. Хотя девочек в помещении было немного, большинство составляли, тридцатилетние тети. Но я свысока своих сорока с лишним лет, тоже, знаете ли, далеко не мальчик, называл их фамильярно девочками.

— Здравствуйте господин директор филиала, — сразу устанавливая надлежащую дистанцию, поприветствовали, меня сотрудники регионального управления компании, ведающие отчетами филиалов.

— Я вам гостинцев привез, — обрадовал я их и положил еще один предусмотрительно захваченный пакет, на стол самой старшей девочки.

Могу признаться, что привез я им подарок не ради весьма сомнительной выгоды, показатели работы есть показатели, и ради моих далеко не прекрасных глаз, менять цифры никто ни собирался. Но девочки всегда помогали мне правильно составить отчеты, снисходительно относились к задержкам в сроках, начальству на меня не жаловались, и за это я их любил, и всегда старался порадовать гостинцем.

Вопреки законам физики, рыба растопила, «ледяные» сердца москвичек. Меня усадили, стали поить кофе, и даже не морщились, когда я упорно продолжал называть их девочками.