Книга Канун Всех святых - Рэй Брэдбери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мальчишки бежали. На колоннах, прямо перед ними, солнцеснова возгорелось, как после затмения.
«Вот здорово, – подумал Том. – Так и знал? Оно взошло!»
Но в тот же миг солнце вновь было убито. На каждой колонне,мимо которой они пробегали, солнце гибло осенью и погребалось в ледяной зиме.
«В середине декабря, – думал Том, – мне часто кажется, что солнценикогда, никогда не вернется! Зима воцарится на веки вечные? На этот раз солнцеумерло взаправду!»
Но когда мальчишки к концу коридора замедлили бег, солнцеуже снова возродилось. В пенье золотых труб пришла весна. Весь коридор залилсвет – чистый, яркий огонь.
Неведомый Бог, сверкая, стоял, изображенный на каждой стене,его лицо пылало огнем торжества, золотые лучи струились вокруг.
– Эй, а я знаю, кто он! – задыхаясь, крикнул Генри-Хэнк. –Видел в кино – где страшные египетские мумии!
– Озирис! – сказал Том.
– Озирис-ссс, – донеслось шипенье Смерча из глубины гробниц.– Урок Номер Один из исссто-рии Кануна Всех святых. Озирис, Сын Неба и Земли,каждую ночь погибает от руки своего брата, Мрака. Озириса убивает осень, егокровная родня – Ночь. Так бывает в разных странах, мальчики. В каждой странеесть свой праздник смерти, связанный с временами года. Черепа и кости, ребятки,скелеты и призраки. Здесь, в Египте, созерцайте смерть Озириса, Царя Мертвых.Глядите во все глаза.
И они глядели во все глаза.
Потому что перед ними открылась широкая дыра в стенеподземелья, и через это отверстие им была видна деревушка в Древнем Египте, гделюди, суетясь в сумерках, выносили еду на глиняных и медных блюдах и ставили напороги и подоконники.
– Для душ-шшш, спешащ-щ-щих домой, – прошептал Смерч изглубины тьмы.
На всех домах теплились гирлянды масляных светильников, иполупрозрачный дымок кружился над ними, как заблудшие души.
Так и казалось, что видишь привидения, пробирающиеся вдольмощенных камнем улочек.
От солнца, канувшего в бездну на западе, тянулись длинныетени, норовившие ощупью пробраться в дома.
Но парок над горячими блюдами, выставленными на крыльцо,заставлял тени кружиться, трепетать.
Легкий аромат курений и древнего праха долетал до мальчишек,глазеющих на этот старинный праздник мертвых, где «сласти» были выставлены недля толпы ряженых, а для бесприютных душ.
– Ух ты, – шептали мальчишки.
О любимые, милые тени родных,
Навещайте живых, навещайте живых.
Не сбивайтесь с пути, ослепленные тьмой.
Возвращайтесь домой, возвращайтесь домой!
Над неяркими светильниками курился дымок.
И тени вступали на крыльцо и, едва касаясь, принимали пищу,дар живых.
Мальчики увидели, как в одном доме древнюю мумию какого-топрадедушки вынесли из чулана, и посадили на самое почетное место во главестола, и поставили перед ним угощение. И вся семья, собравшаяся к ужину,поднимала бокалы и пила за мертвого, сидящего с ними, давным-давнопревратившегося в горстку праха, в безгласную пыль…
– А ну-ка, быстрей, догоняйте, ищите!
Это звал их, хохоча, сам Смерч.
– Сюда! Нет, сюда! Сюда!
Они побежали по тонкой ленточке, какой обвивают мумии, всамую глубь земли.
– Сюда! Я здее-с-сь.
Они завернули за угол и остановились – длинная полотнянаялента вилась по полу гробницы и вверх по стене, обвивалась вокруг ног иссохшейкоричневой мумии, стоявшей стоймя в освещенной свечами нише.
– Эт-то… – заикаясь, пробормотал Ральф Бенгстрем, одетый всамодельный костюм Мумии, – эт-то настоящая мумия?
– Точно, – прошелестело облачко пыли, выбившись из-подзолотой маски на лице мумии. – С-с-ссамая насстоящая.
– Мистер Смерч! Это вы!
Золотая маска свалилась и покатилась по полу, звеня, какколокол, поблескивая.
Маска обнажила лицо мумии, похожее на бурое дно высохшей поднеистовым солнцем лужи. Один глаз был сплошь затянут паутиной. Из другого какслезы лились пыльные струйки, а в глубине блестело ярко-голубое стеклышко.
– Признавайтессс-сь, кто тут у вас-ссс одет мумией? –спросил глухой голос из-под тесного савана.
– Я, сэр! – пропищал Ральф, протягивая руки, показывая насвои ноги и грудь, туго забинтованные аптечными бинтами, – он полдня ухлопал нато, чтобы превратиться в мумию.
– Ссс-лавно, – выдохнул Смерч. – А теперь хватай заполотняный бинт. Тяни!
Ральф нагнулся, взялся за бинт, обвивавший древнюю мумию, –да как дернет!
Бинт завертелся, разматываясь, освобождая нос, похожий наклюв древнего ящера, чешуйчатый подбородок и высохший, застывший в улыбке рот,полный сухого праха. Скрещенные руки Смерча упали, освободившись.
– Спасибо, малыш! Свободен! Мало радости – быть спеленутым всверток, как погребальное подношение Стране Мертвых. Но – тшшш! Быстро, ребятки,прыгайте в ниши, стойте! Сюда идут! Замрите, умрите!
Мальчишки попрыгали в ниши и застыли, скрестив руки,зажмурив глаза, не дыша – словно череда маленьких мумий, высеченных изпервозданной скалы.
– Тиш-ш-ше, – шептал Смерч. – Слышу… Все ближе…
Погребальная процессия.
Толпа плакальщиц, в шелках и золоте, несущих игрушечныепарусные кораблики и медные сосуды с едой.
А в середине – гроб с мумией, невесомый, как солнечныйзайчик, на плечах шестерых мужчин. А следом – свежезапеленутая мумия, с едвавысохшей росписью и в золотой маске, скрывающей лицо.
– Замечайте, ребятки, – еда и игрушки, – прошелестел Смерч.– Они клали в могилу игрушки, ребятки. Чтобы боги собрались поиграть,повозиться, поводить хороводы – и увлечь ребенка в разгаре игр и веселья – вСтрану Мертвых. Видите – лодочки, воздушные змеи, скакалки, игрушечные сабли…
– Смотрите-ка, а мумия маленькая! – сказал Ральф, закутанныйв свои душные марлевые бинты. – Там мальчишка лет двенадцати! Как я! А золотаямаска на этой мальчиковой мумии – на кого она похожа?
– Пифкин? – крикнули все осипшими голосами.
– Тшш-шш? – зашипел Смерч.
Процессия остановилась, и великие жрецы озирались вокруг,озаренные скачущими огнями факелов, окруженные мечущимися тенями.