Книга Серенада для любимой - Дженнифер Льюис

— Это несправедливо.

Ее охватило негодование. Это было глупо, учитывая то, что она не хотела, чтобы ее сын стал королем. В то же время его слова подразумевали некоторое пренебрежение по отношению к Ники и пробуждали в ней чувство вины, связанное с тем, что она решила зачать ребенка нетрадиционным способом и растить его одна.

— Вы правы. Это действительно несправедливо. Я мог бы изменить закон, но не вижу в этом срочной необходимости.

— Разрешить внебрачный секс было куда важнее.

— Точно. — Его глаза заблестели.

Стеллу бросило в жар, и она разозлилась на свое тело за то, что оно так реагирует на его обольстительные улыбки и взгляды. Она не собирается заниматься с ним сексом. У нее не было интимной близости с тех самых пор, как два года назад она порвала с Тревором, и она ничуть из-за этого не страдает. Когда ночью по несколько раз встаешь к ребенку, сексуальное желание пропадает. Может, сейчас, когда Ники стал реже просыпаться по ночам, оно вернулось? Если так, то это произошло в неподходящее время.

Переведя взгляд на свою тарелку, Стелла взяла на вилку немного риса.

— Как вы начали заниматься реставрацией книг?

Столь внезапная смена темы удивила ее.

— Это произошло случайно. У моей матери было старое издание «Алисы в стране чудес», которое раньше принадлежало ее прабабушке. Она подарила мне эту книгу, когда я училась в колледже. Корешок начал отрываться, и я попросила совета у одного местного букиниста, который рассказал мне о курсах по реставрации книг. Я записалась на них и сразу увлеклась этой работой. Так здорово реставрировать чье-то сокровище, зная, что оно доставит радость новым поколениям читателей.

— Уважение к прошлому — это то, что нас с вами объединяет. Мои предки жили здесь больше тысячи лет, и я, когда рос, пользовался их мебелью, читал их книги. — Он указал на длинный полированный стол с крошечными зазубринами, оставленными предыдущими поколениями.

— Должно быть, приятно иметь чувство принадлежности к какому-то месту.

— Да. До тех пор, пока тебя оттуда не выгонят. — Он поднял бровь. — Потом ты начинаешь искать для себя новое место, где ты будешь ощущать себя своим.

— Вы нашли такое место?

Васко рассмеялся:

— Нет. До тех пор пока не вернулся домой. Хотя я много путешествовал и долго его искал. — Выражение его лица стало серьезным. — Я хочу, чтобы у Ники было такое же чувство принадлежности. Чтобы он рос, дыша воздухом страны его предков, пел наши песни и ел нашу еду.

Стелла сглотнула. Васко увлекся. Ей следует прямо сейчас установить некоторые границы.

— Я могу понять, почему вы этого хотите, но вы не упоминали об этом... — Наклонившись, она прошептала: — В вашей донорской анкете. — Она положила вилку. — Если бы вы это сделали, я бы не выбрала вас в качестве донора. Придя в «Вестлейк криобанк», вы отказались от своего права решать, что будет с вашими потенциальными детьми.

Его глаза сузились.

— Я совершил ужасную ошибку.

— Нам всем приходится жить с нашими ошибками. — Она могла бы сказать, что совершила одну из них, когда выбрала Васко в качестве донора, но именно благодаря ему у нее есть Ники, смысл ее жизни. — Не думайте, что можете указывать мне и Ники, что нам делать, — решительно произнесла она. — То, что вы король из тысячелетней династии, не делает вас более важным или особенным, чем я или Ники. Я выросла в свободной демократической стране, где все равны, и хочу, чтобы мой сын рос в таких же условиях.

В его глазах загорелись огоньки веселья.

— Мне нравится ваш пыл. Я не стал бы принуждать вас остаться. Но я сомневаюсь, что после нескольких недель, проведенных в Монтмейджере, вы захотите жить где-то еще.

Золотистый свет свечей отражался в бокалах, и на стенах из песчаника танцевали причудливые тени. Наклонив голову, Васко улыбнулся:

— Давайте прогуляемся перед десертом.

22

Поднявшись, он обошел стол и протянул Стелле руку.

Когда их пальцы соприкоснулись, по ее руке пробежал электрический разряд. Все же она поднялась и, постукивая каблуками, проследовала за ним через высокую галерею на веранду.

На западе опускалось за горизонт солнце. Впереди лежали горы, похожие на складки смятой бумаги. Их вершины прятались в тумане. Никаких признаков присутствия людей не было видно. Только черепичная крыша отдаленной фермы и извилистая лента дороги.

— Удивительно, — пробормотала она, переведя дух. — Готова поспорить, в Средние века здесь все было точно так же.

— В Средние века здесь было больше людей, — улыбнулся Васко, и в уголках его глаз появились лучики морщинок. — Здесь был центр ткачества и выделки кож. Сейчас наше население вполовину меньше, чем в десятом веке. Наша страна — один из самых укромных уголков в Европе, и, я думаю, большинство жителей хотят, чтобы все так и оставалось.

Его большой палец поглаживал ее запястье. Ее соски затвердели под одеждой, и она, глубоко вдохнув, отдернула свою руку.

— А как насчет школ? Здесь детям дают хорошее образование? — спросила она, изо всех сил стараясь сосредоточиться на разговоре.

— В городе только одна школа. Это одно из лучших образовательных учреждений в Европе. Дети здесь изучают основные европейские языки. Сейчас также популярен китайский. После нашей школы дети поступают в Гарвард и Кембридж, университет Барселоны и другие престижные учебные заведения по всему миру.

— Разве таким образом Монтмейджер не теряет лучших людей? Ведь они наверняка остаются работать в других странах.

— Да, на какое-то время. Но они всегда возвращаются. — Васко жестом указал ей на пейзаж. — Где еще ты сможешь жить, если твое сердце принадлежит Монтмейджеру?

Стелла ощутила странный трепет в груди. Это красивое место уже начало на нее действовать.

— Я бы хотела посмотреть город. Вы мне его покажете?

Он ослепительно улыбнулся:

— Завтра я с удовольствием устрою вам экскурсию по городу. А сейчас давайте закончим ужин.

Стелла напряглась, когда он взял ее под руку. Ей следовало возразить против его прикосновений, но она не стала. Скорее всего, он считает все эти жесты проявлением гостеприимства. Люди в этой части света другие. Они ведут себя более раскрепощенно, и ей не хотелось прослыть чопорной и зажатой. Ведь она сама выбрала на роль отца своего ребенка представителя средиземноморской расы.

От его прикосновения волоски на ее руке встали дыбом. Каждая частичка ее тела звенела от напряжения, когда он вел ее через галерею с каменными колоннами назад в столовую.

Пока они гуляли, им принесли чистые тарелки. Когда они с Васко сели за стол, появились официанты с глазированными грушами и домашним мороженым.

Глаза Стеллы расширились.