Книга За Темными Лесами - Крис Риддел

А когда появился Хрящик, целый и невредимый после стольких приключений, выпавших на его долю, все как будто разом сошли с ума. Душегубцы затопали, закричали, засвистели и захлопали в ладоши. Их лоснящиеся лица зарумянились еще больше в отблесках яркого пламени. Трое из пирующих выбежали из-за стола и, посадив Хрящика на плечи, торжественно пронесли его трижды вокруг костра, а остальные душегубцы, ударяя в такт кружками по столу, хором затянули простенькую, но мелодичную песенку своими глубокими, сладкими как мед голосами:

Однажды душегубец забрел в дремучий лес.

Он в чаще заблудился и на три дня исчез.

Теперь он с нами снова. Ура! Ура! Ура!

И радуются взрослые, и рада детвора!

Они повторяли куплет снова и снова, но не все вместе, а по очереди. Когда за первым столом заканчивали петь первую строку, вступала группа за вторым столом и повторяла пропетое, а первый стол пел дальше. Потом вступал третий стол и четвертый, по очереди. Не удержавшись, Прутик присоединился к хору. И вот уже через несколько секунд он вместе с остальными распевал легко запоминающиеся слова песенки, ударяя в такт кружкой по столу.

Сделав третий круг почета с Хрящиком на плечах, душегубцы приблизились к Прутику. Они остановились позади него и опустили Хрящика на землю. Прутик вскочил и посмотрел спасенному душегубцу прямо в глаза. Все замерли. Затем, не говоря ни слова, Хрящик прикоснулся к своему лбу, торжественно сделал шаг вперед и положил пальцы на лоб Прутика. Лицо душегубца расплылось в улыбке.

— Теперь мы братья!

«Братья! Если бы так!» — подумал Прутик и вслух произнес:

— Спасибо тебе, Хрящик, но… Ой-ой-ой! — закричал он. Трое душегубцев внезапно подхватили его и усадили себе на плечи.

Весело раскачиваясь из стороны в сторону, Прутик сначала заулыбался, потом рассмеялся, и вот он уже хохотал от души, пока трое мужчин делали с ним круг почета, обходя столы, — и раз, и два, и три, и четыре, разгоняясь все быстрее. У мальчика даже голова закружилась от мелькавших мимо красных лиц, светившихся от счастья, и он подумал, что никогда в жизни его не принимали с таким теплом и радушием, как в деревне душегубцев. «Как хорошо было бы остаться здесь навсегда!» — подумал он.

В этот момент гонг прозвучал во второй раз. Трое душегубцев остановились как вкопанные, и Прутик снова почувствовал землю под ногами.

— Завтрак окончен, — пояснила Крепышка, когда душегубцы, все еще смеясь и распевая песню, поднялись из-за столов, чтобы вернуться к работе. — Не хочешь ли пройтись? — спросила она Прутика. Мальчик улыбнулся и потупил глаза:

— Я не привык разгуливать так поздно.

— Но еще только полночь! — удивился Хрящик. — Кто же спит в такое время!

Прутик снова улыбнулся.

— Но я был на ногах весь день! — объяснил он. Крепышка повернулась к брату:

— Если Прутик хочет спать…

— Нет, нет, — решительно возразил Прутик. — Пойдем прогуляемся.

Сначала ему показали загончики для ежеобразов. Прутик постоял у низких ограждений, любуясь косматыми животными с закрученными рогами и печальными глазами. Они сонно жевали жвачку. Прутик перегнулся через загородку и погладил одного зверька по спине. Но не тут-то было. Ежеобраз злобно мотнул головой и ударил мальчика рогом по руке. Прутик испуганно отскочил.

— Они только с виду такие тихие да безобидные, — пояснила Крепышка. — Ежеобразы непредсказуемы — это у них в крови. Никогда не поворачивайся к ним спиной — могут напасть сзади.

— И еще они неповоротливые, могут ногу отдавить. Вот почему мы все носим сапоги на толстой подошве, — добавил Хрящик.

— У нас есть поговорка: «Улыбка ежеобраза подобна ветру». Никогда ведь не знаешь, когда ветер переменится, — сказала Крепышка.

— Но мясо у них зато очень вкусное! — заключил Хрящик.

Потом Прутика повели в коптильню. Там Прутик увидел туши тильдеров, висевшие длинными рядами на крюках. Из огромной печи, которую топили краснодубом, шел густой багровый дым, который придавал ветчине из тильдятины такой характерный дух и цвет. Именно этот дым и окрашивал багрянцем кожу душегубцев.

При обработке всякая часть туши шла в дело. Кости высушивали и использовали как топливо, жир шел на приготовление пищи, его также жгли в масляных лампах и делали из него свечи, им смазывали шестерни на валах, из грубой шерсти плели канаты, а из рогов вырезали всякие разности, от ножей и вилок до буфетных ручек. Но самой ценной у тильдера была кожа.

— А вот здесь выделывают шкуры, — сказал Хрящик.

Прутик наблюдал, как меднолицые мужчины и женщины колотили по шкурам большими круглыми камнями.

— Я уже слышал этот звук, — сказал он. — Когда ветер дул с северо-запада.

— От этого кожа становится мягче, — объяснила Крепышка. — Ее легче обрабатывать.

— А это — красильные чаны, — показал Хрящик, когда они прошли дальше. — Мы берем для краски самую тонкую кору свинцового дерева, — с гордостью пояснил он.

Прутик наклонился над чаном и понюхал пар, поднимавшийся оттуда. Это был тот самый запах, который он ощутил, пролетая над деревней.

— Вот почему кожа, которую мы выделываем, нравится всем, — произнесла Крепышка.

— Самая лучшая в Дремучих Лесах, — добавил Хрящик. — Ее берут даже небесные пираты.

Прутик обернулся:

— А вы торгуете с небесными пиратами?

— Наши лучшие покупатели, — объяснила Крепышка. — Они нечасто заезжают, но уж когда появляются, то скупают все, что у нас есть.

Прутик кивнул, но мысли его витали далеко. Он еще раз представил себе, как он стоит на носу пиратского корабля: луна сияет над ним, ветер ерошит его волосы, а он плывет по небу на раздутых парусах.

— А они скоро вернутся? — спросил он наконец.

— Небесные пираты? Они были здесь недавно. Теперь долго не появятся, — ответил Хрящик.

Прутик вздохнул. Внезапно он почувствовал усталость. Крепышка заметила, что глаза у него стали слипаться, и взяла его за руку.

— Пойдем, — скомандовала она. — Тебе пора отдохнуть. Мамочка Татум скажет, где ты можешь лечь.

На этот раз Прутик возражать не стал. Он еле держался на ногах. В полном изнеможении он следовал за Хрящиком и Крепышкой. В хижине, куда они вошли, какая-то женщина сбивала в миске красное месиво. Оторвавшись от работы, она посмотрела на мальчика.

— Прутик! — воскликнула она, вытирая руки о передник. — Я так ждала тебя!

Засуетившись, она бросилась навстречу ему и крепко обняла своими пухлыми руками. Ее макушка едва доходила Прутику до подбородка.