Книга Все, кроме чести - Артур Василевский

Через полчаса вышли на большую дорогу.

Хотя… как сказать — большая. Скорее проселочная. Ни асфальта тебе, ни бетона, даже щебенкой и гравием не посыпана. И потом… странные колеи какие-то — узкие, явно от тележных колес. Друзья переглянулись — сюда, что, до сих пор прогресс не заглядывал? Все на лошадках, как в старину, ездят? Вон ведь, ясные отпечатки копыт…

Тут не только отпечатки, но звук и от самих копыт послышался. А вскоре в поле их зрения показалась самая настоящая телега. Или тарантас — черт знает, как это средство передвижения здесь называется?

На повозке, запряженной всего одной косматой лошадкой, сидел типичный селянин. «Пейзанин», — шутливо окрестил его про себя Антон.

— Ну, вот и цивилизация подоспела, — кивнул на смуглого, под стать своей лошадке, мужичка Столетов. — Сейчас выясним, куда нас нелегкая занесла?

Он вышел на дорогу и приветственно махнул рукой.

Мужик натянул поводья, остановил повозку. Облик его озадачивал — одет так, словно со съемочной площадки едет, где фильм снимают про времена былые, далекие. Длинная, до колен, рубаха, штаны в обтяжку, на ногах какие-то не то сапожки, не то ботинки с онучами…

Он что-то сказал — Роман не расслышал, так как стоял немного дальше. Увидел, как товарищ подался вперед и произнес: «А?»

Возница бросил еще несколько фраз.

Антон посмотрел на друга, лоб его наморщился, затем обернулся и переспросил на каком-то непонятном языке. Селянин бойко затараторил в ответ.

Злобин ни черта не понимал, о чем они там толкуют. Что-то в речи беседующих ему напомнило латинские выражения, которые он вынужден был учить в универе, а потом еле сдал на троечку в зимнюю сессию на первом курсе.

Тем временем Столетов повернулся, подошел к нему. Лицо его было бледным, вид — ошарашенным. И это еще мягко сказано.

— Что? — испугался Роман.

Антон покачал головой, не в силах вымолвить ни слова. Злобин подскочил к нему, схватил за плечи, затряс: «Ну что? Что такое?!»

Тот с усилием отстранился, вдохнул, затем с шумом выдохнул. И только после этого вымолвил:

— Слушай… Это романское наречие. Понимаешь?

Злобин отступил на шаг, покачал головой — не понимаю пока что…

— Романский язык, — начал излагать скучным тоном Столетов, — основывался на вульгаризированной народной латыни, в которую были примешаны отдельные слова и речевые обороты из галльского и франкского языков.

Злобин все никак не мог докумекать.

— И что? — спросил он.

— А то, садовая твоя башка! — неожиданно злобно прокричал лингвист. — Это язык франков. Слыхал о таких?.. В раннем Средневековье жили, создали могучее Франкское королевство на развалинах Римской империи… Короли у них были — Меровинги и Каролинги. Первые династии французских королей, мать их так!

Роман неловко шагнул назад, оступился и с размаху хлопнулся на пятую точку. Боли от падения он не почувствовал.

5

Антон присел рядом с другом, покусал губу, похмурился. Потом утвердительно произнес:

— Ну, вот и разобрались… Теперь ты понимаешь, куда мы попали? Благодаря опыту с книгой. С этой «Табулой магикой», чтоб ее автору пусто было на том свете!

— Постой, — наконец обрел дар речи Роман. — Но ты же утверждал, что мы никуда не перенесемся, а просто овладеем такой способностью — перемещаться во времени. Так или не так?

Тот кивнул:

— Так было написано там… Ну, точнее, так я понял — из текста.

Злобин вскочил, вызверился на друга:

— Ах, ты так понял?! Вот придурок! Понял он, видите ли!..

Тут и Столетов не утерпел, тоже вскочил, лицо пошло красными пятнами.

— Чего ты орешь? — окрысился он. — Думаешь, один такой умный? Откуда мне было знать, что в этой чертовой книге все следует понимать дословно!

Роман еще несколько секунд буравил его испепеляющим взглядом, потом сплюнул:

— Да пошел ты! Ботан несчастный…

— От ботана слышу! — не остался в долгу Антон.

Они отошли друг от друга, встали, глядя в разные стороны. Послышалось деликатное покашливание со стороны дороги. Селянин пытался привлечь их внимание.

Антон подошел к телеге. Кратко переговорил с возницей. Повернулся к товарищу, тот по-прежнему маячил неподалеку, упорно избегая глядеть в их сторону.

— Эй, Рома, — примирительным тоном позвал Столетов, — завязывай дуться. По-любому нам надо попасть к людям… А этот чел едет в город. И согласен подвезти нас. Давай, двигай сюда. И не злись. Потом будем выяснять отношения, сейчас не до того.

Роман нехотя повернулся, посмотрел на товарища и, еще раз сплюнув, потопал к телеге.

Дорога пролегала посередь густых лесов — дубравы, буковые и грабовые чащи временами перемежались зарослями ясеня и каштановыми рощицами. Ну конечно же! Типичная западноевропейская природа, черт ее побери!

Под скрип деревянных колес Антон попытался разговориться с аборигеном. Объяснил тому, что они чужеземцы из далекой страны. Тот косился на них с некоторым подозрением, но отвечал охотно, правда, как-то тупо-односложно. Недалек умом, простолюдин ведь — решил криптограф. Много информации из него вытянуть не удалось, но и то, что парни узнали, заставило их сердца забиться в отчаянии.

— Он говорит, что сейчас правит король Теодорих Четвертый, — поведал своему другу результат расспросов Столетов, — а это, если память мне не изменяет, восьмой век нашей эры.

Роман лишь скрежетнул зубами в ответ.

Вскоре повозка выехала на открытое место — дорога теперь шла среди полей, и до самого горизонта простиралась равнина. Возница что-то коротко произнес и указал вперед рукой.

— Там — Кёльн, — перевел Антон. — А за ним — большая река, Рейн.

— Разве это не Германия? — удивился Злобин.

Столетов лишь покачал головой:

— В это время здесь не было никакой Германии. Королевство франков занимало почти всю Западную Европу. А по ту сторону Рейна проживали многочисленные германские племена. Но у них не было своего государства.

— А эти франки — они что же?.. — полюбопытствовал переставший хмуриться спутник.

— Франки в это время — уже цивилизация, дружище! — со значением произнес более знакомый с историей лингвист. — Как-никак наследники Рима.

— А нам-то что с того?! — неожиданно злобно переспросил вновь помрачневший физик. — Ты вообще как жить дальше думаешь?..

На это Столетову ответить было нечего. Но после продолжительного молчания, когда каждый был погружен в свои невеселые мысли, Антон все же сказал:

— В любом случае нам нужно как-то устроиться здесь — в этом мире, в этом времени. Язык их я знаю, так что на первых порах не пропадем. Найдем какую-нибудь работу. Наймемся батраками к какому-нибудь хозяйчику.