Книга Курортное пугало - Елена Пронина

лишь выполняла Ваше поручение.

– Думал, поймете правильно. И я велел это оставить в детской, – Князев указал на прячущегося за Любой Гаврика.

Люба, конечно, понимала, что перечить работодателю – плохая идея, но за Гаврилу было обидно. Пусть он и непослушный ребенок, но все же личность.

– Он не это, он мой сын, – возмущенно заявила она и замерла.

– Я велел ему оставаться в детской, – повторил Князев свою претензию, поправившись, но даже не подумав извиниться за оскорбительную реплику.

– Ему там скучно будет одному.

– Идемте в кабинет, – Эдуард Борисович переключил каналы, остановившись на детском. – Он пусть смотрит мультфильмы.

– Я уже видел этот мультик, не хочу больше, – объявил Гаврик.

Князев направился к своему кабинету, не обращая внимания на возражения мальчишки.

Гаврик пошел за ним, пародируя его походку.

Люба растерялась. Одернуть сына и привлечь внимание работодателя к новой шалости ее непослушного чада? Или сделать вид, что ничего не заметила и надеяться, что Князев тоже не заметит?

Не растерялся сам Эдуард Борисович. Возле своего кабинета он резко развернулся и схватил остолбеневшего на мгновение хулигана за ухо.

– Больно! Пусти! – закричал тот, заколотив кулачками по корпусу обидчика.

На эти удары Князев никак не отреагировал и ухо не отпустил. Прямо за него он повлек Гаврика по коридору к «детской». Тот расплакался, вцепившись в сильную руку своими пальчиками, и вспомнил всю нецензурную часть словарного запаса, зло прокричав каждое слово в бок Эдуарда Борисовича, тянущего его за собой.

Дойдя до «детской», Князев на мгновение отпустил мальчика, но убежать тот не успел. Мамин «спонсор» ловко подхватил его и бросил на кровать. Пока Гаврик вскакивал с нее, мужчина захлопнул дверь, и мальчик услышал, как в замке поворачивается ключ. Подскочил к двери, подергал ручку – было заперто. Отчаянно заколотил по двери кулаками и ногами, но услышал только удаляющиеся шаги и робкий мамин голос, просящий у своего друга прощение за него, Гаврика. Стало совсем обидно, ведь он чувствовал себя пострадавшим и надеялся, что мама заступится за него, а она…

– Предательница! – крикнул Гаврик в дверь, и еще раз с силой пнув ее, бросился на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

– В кабинет, – односложно распорядился Князев, пропуская Любу перед собой. Она послушно вошла в распахнутую перед нею дверь, которую хозяин только что отпер собственным ключом.

Перед ней оказался книжный шкаф и большой письменный стол, часть которого занимал ноутбук и какая-то офисная техника. Стол стоял у большого окна. Напротив, у стены возле двери, ведущей в коридор, разместился диван, перед ним был прямоугольный журнальный столик. Влево и вправо из кабинета куда-то вели двери.

– Слева санузел с душевой кабиной, справа – спальня, – ответил на незаданный вопрос Князев. И, указав на диван, добавил: – Присаживайся.

– Вы хотите рассказать мне, в чем будут состоять мои обязанности? – догадалась Люба о цели, заставившей их уединиться.

– Дам инструкции. Постарайся запомнить и ничего не перепутать, – подтвердил ее догадку работодатель. – Начнем по порядку.

Инструктировать Князев умел. В двух словах он объяснил Любе, зачем ему нужно жениться и почему только на три недели, даже меньше. Потом объяснил, почему согласился на ее приезд вместе с сыном:

– Когда работал у тестя, несколько раз бывал в ваших местах, теоретически мог закрутить с тобой роман. Если б ты забеременела от меня тогда, сын был бы ровесником Гаврилы. Легко поверить, что узнав о сыне, захотел встретиться с тобой, проснулись былые чувства, решил жениться. Так всем и будем говорить.

– А в вашей компании не было мужчины, которого звали так же, как Вас? – поинтересовалась Люба, начиная о чем-то догадываться.

– Не было, и я не разрешал перебивать, – поставил ее на место Князев. – Нам нужно продумать детали, чтобы не противоречить друг другу. Теперь можешь говорить. Предлагай!

Люба напрягла фантазию, вспомнив множество прочитанных ею любовных романов, и сочинила неплохую историю их предполагаемого знакомства и кратких встреч. Образ любовника Любы не соответствовал характеру Эдуарда, но он решил, что посторонние вряд ли сразу же это просекут. В результате одобрил легенду, созданную Любой, и даже поблагодарил ее за способность придумывать сказки.

Обсуждение легенды и планов на ближайшие дни заняло несколько часов. В завершение беседы Князев велел Любе называть его Эдиком и обращаться на ты, а Гаврику как-нибудь мягко намекнуть, чтобы он не спорил, если его кто-нибудь назовет сыном Князева.

– Никто, включая детей, не должен знать, что наш брак фиктивный, так что спать будем вместе, и это не обсуждается, – объявил Эдуард напоследок и, заметив Любино замешательство, усмехнулся: – Как и обещал, приставать не буду. Кровать широкая, так что мы даже не будем касаться друг друга. И смотреть ночью друг на дружку тоже не обязаны.

Люба покраснела, пробормотала что-то бессвязное, что можно было истолковать и как согласие, и как возражение – она сама не поняла, что промямлила. После чего приняла из рук Князева ключ от «детской» и пошла отпирать сына.

Почти все время, пока Эдик и Люба беседовали, мальчик вел себя тихо. «Наверное, заигрался», – подумала женщина. Но она даже представить себе не могла, что за игрушки он себе нашел.

Глава 5. Фиктивный папа

Гаврик спал, раскинувшись поперек кровати, а вокруг него по покрывалу были разбросаны презервативы. Несколько пакетиков было вскрыто, и вынутые из них изделия источали пошлый клубнично-банановый аромат.

– Гаврик, что это такое! – возмущенно возмущено вскрикнула Люба. – Где ты это взял?

Мальчик сел на кровати, протирая глаза.

– Я на тебя обиделся, – вспомнил он, отойдя ото сна.

– Что случилось? – поинтересовался, подходя, Эдуард – он встревожился, услышав крик гостьи.

– Не время выяснять отношения, – отрезала Люба, обращаясь к сыну. – Что это такое? – она брезгливо ткнула пальцем в благоухающие фруктами колечки.

– В тумбочке нашел, – сообщил Гаврик. – Думал, там жвачка. А для чего эти штуки?

– Не знаю, – соврала Люба.

– Правда, не знаешь? – зачем-то захотел смутить ее еще сильнее Эдуард.

– А ты знаешь? Для чего? – обратился мальчик уже к нему.

Тут уже стало неловко самому Эдуарду. Как объяснить юному сыну гостьи назначение презервативов, он не знал. Решил говорить правду, не вдаваясь в подробности.

– Чтобы детей не было, если взрослые пока не хотят, чтобы они рождались.

– А как эти штуки от детей помогают?

– Подрастешь – сам разберешься.

– Я уже большой, объясни, – заныл Гаврик.

– Мама объяснит, – попытался самоустраниться Эдуард.

– Мам, как эти резинки от детей помогают?

– Взрослые мужчины что-то с ними делают, когда ложатся спать рядом с женщиной, – краснея, сообщила она.

– А если без них переспать с