Книга Путешествия в тропики за самоцветами - Алексей Александрович Беус

окраски. Спрашиваю у шри Менона: «Да это хризоберилл, и неплохой. Откуда же он?» Мистер Менон доверительно сообщает мне, что хризоберилл добывают крестьяне-старатели в южной части Кералы и эти камни оттуда. Он лезет куда-то под прилавок, с минуту копается там и достает что-то завернутое в плотную бумагу. Это что-то оказывается мешочком, наполненным маленькими конвертиками из восковки. На каждом непонятная надпись и в уголке начерчены мелкие цифры.

После внимательной перетасовки конвертиков ювелир вынимает один из них и осторожно разворачивает его. На темно-коричневой ладони с более светлыми подушечками пальцев мы видим чудесный зеленый камень. В нем не меньше трех карат. Но это еще не все. Шри Менон приглашает нас в глубь лавки, поворачивается спиной к солнцу, берет с полки электрический фонарик и, создав своей ладонью тень, направляет на камень луч света. Между гранями зеленого красавца, где-то внутри камня, пробегает яркий багряный блик и мгновенно исчезает. Тогда хозяин из взятого с полки журнала делает над камнем подобие домика, внутри которого почти темно. Освещенный фонариком в этих условиях камень весь загорается красным светом.

Неужели это александрит? Самая редкая разновидность хризоберилла — александрит — известна лишь в единичных месторождениях мира, и Южная Индия между ними никогда не числилась. Открытая в изумрудных копях Урала разновидность хризоберилла, имеющая удивительное оптическое свойство менять свой цвет с зеленого на багряно-красный при смене естественного освещения на искусственное, была названа александритом в честь русского царя Александра II. Позднее этот камень был обнаружен на Шри-Ланке и в Бразилии. Вот практически и все. Найти этот редкий и необычный самоцвет у ювелиров как в Европе, так и в Америке исключительно трудно, и стоит он очень дорого. Под видом александрита покупателям предлагают синтетический корунд, в котором примесь некоторых элементов (главным образом кобальта) создает похожий оптический эффект. Зеленая или голубовато-зеленая окраска ограненного искусственного камня при естественном освещении сменяется на фиолетово-красную или вишнево-красную при вечернем электрическом свете. Поскольку настоящий александрит хорошего качества удается увидеть даже далеко не каждому ювелиру, то только немногие знают, что природный камень заметно отличается от синтетического по оттенкам цвета и чистоте тонов.

В течение нескольких минут все мы молча рассматриваем этот замечательный камень. Оказывается, что никто из нас раньше не видел александрита такого качества и величины. Шри Менон очень горд впечатлением, которое на нас произвел этот камень. Он показывает еще несколько мелких александритов, но они несравнимы с первым. Да и огранены они не так тщательно. Оказывается, камень, который только что поразил нас, шри Менон самолично возил для огранки в Бомбей, а остальные гранились в Тривандраме местными кустарями в мастерских, оснащенных примитивным оборудованием. При этом мы узнаем, что александрит, оказывается, может быть стопроцентным в случае полного изменения окраски при смене освещения, а также 50 %-ным, 25 %-ным и даже 10 %, если окраска изменяется лишь частично. Показанный нам 10 %-ный александрит представлял собою почти обычный хризоберилл. При искусственном освещении в нем лишь при определенном ракурсе на мгновение вспыхивал багряно-красный блик — вот и все.

После александрита, вызвавшего оживленную дискуссию, нас уже мало привлекают другие камни, хотя шри Менон старается всячески заинтересовать нас, вероятно, надеясь, что вдруг мы что-нибудь и купим. Наконец, видя, что его усилия тщетны, он убирает все камни, запирает свою лавчонку и неожиданно приглашает нас пить чай в соседнюю харчевню, откуда доносится ощутимый аромат южноиндийских специй. Свободное время у нас еще есть, и все охотно соглашаются продолжить беседу с осведомленным торговцем. Мы рассаживаемся за столиком, заказываем душистый индийский чай и начинаем задавать ювелиру вопросы.

Своим ремеслом он занимается с шестнадцати лет и знаком хорошо не только с торговлей, но и с обработкой самоцветов. Нам, естественно, больше всего хочется узнать — где и с какого времени добывают самоцветы в штате Керала, ведь этот район нигде и никогда не числился в списке месторождений хризоберилла и тем более александрита. Шри Менон по этому поводу знает только одно: добыча самоцветов в Керале ведется старателями, и каких-либо опубликованных данных об этих месторождениях нигде нет.

Однако самоцветы в этой части Индии были известны очень и очень давно. Древнеиндийское название хризоберилла на языках майялалам и санскрит — вайдуриам. Это название с различными приставками в Керале используется и для других самоцветов, например, вайдуриам-ни-ила (синий вайдуриам) — это сапфир. Менон поведал нам, а позднее я подтвердил это по книгам, что первое упоминание о хризоберилле было встречено в древнеиндийском медицинском тексте Расараджа Тарангини, написанном приблизительно 2 тыс. лет до н. э. Там же приводятся три разновидности вайдуриама: «цвета бамбукового листа» (обычный хризоберилл), «блестящий и переливающийся, как павлиный глаз» (по-видимому, александрит), и «сверкающий, как кошачий глаз» (разновидность «кошачий глаз»). В этом трактате древний исцелитель рекомендует принимать растертый вайдуриам против ревматизма, артрита, ангины и других болезней.

«И сейчас еще есть охотники лечиться вайдуриамом, — улыбнулся Менон, — только лекарство очень дорогое».

В те давние времена хризоберилл добывался именно в южной части Керала, недаром же в древнем эпосе «Махабхарата» рассказывается, что при коронации властителя Юдхишмитры, которая, как считают, происходила где-то 2000–1400 лет до н. э., ему был преподнесен драгоценный вайдуриам, добытый в горах вблизи западного побережья Южной Индии.

Заканчивая беседу с дружелюбным торговцем самоцветами, мы попросили его рекомендовать нам одного из его знакомых в Тривандраме, который мог бы помочь нам связаться с кем-либо из старателей, знающих, где добывают хризоберилл. «О, лучше всего найдите шри Каранана, он участвует в этом бизнесе с самого начала, — посоветовал Менон. — Ранее он владел маленькой лав-тонкой и торговал всякой мелочью. А вот как переключился на самоцветы, разбогател; теперь он владелец спичечной фабрики, ездит на французском «пежо».

Попрощавшись с шри Меноном и взяв на всякий случай его адрес, мы медленно побрели к своему отелю, не переставая обсуждать полученную от торговца информацию. Она для пас имела первостепенное значение. Нам предстояло подготовить программу геолого-поисковых работ в штате Керала, а для этого нужно было знать по возможности все, что уже известно о минеральных богатствах штата. Обсуждаем и программу нашей дальнейшей деятельности. Что сначала? Посетить местное отделение Геологической службы Индии, где можно познакомиться с материалами, или поехать в поле и посмотреть месторождения и известные проявления рудной минерализации? Нужно также встретиться с шри Каранана и узнать все, что можно, о хризоберилле. Дружно решаем, что выезд в поле — задача первоочередная, ведь мы же геологи.

С остановками и осмотрами обнажений гранитов и гранито-гнейсов добираемся до Тривандрама уже во второй половине дня. Все окрестности города и ближайшие горы — сплошные рощи кокосовых