Книга Соврати меня - Яна Лари

мне нравишься.

Вот теперь я оборачиваюсь. Рука срывается всего на долю секунды и звонко впечатывается в колючую скулу Арбатова.

– Не смей издеваться!

Ладонь печёт от силы удара, но облегчения эта вспышка гнева не приносит, как не приносит его и эхо моих шагов, отбивающих торопливый ритм в душной предгрозовой ночи. Одиночеству нет дела до личных антипатий, оно просто ищет утешения, порою даже в самых неподходящих людях. Только я Мирону в этом ни за что не признаюсь. А он не спросит. Какое дело кошке до мышкиных слёзок? Ни-ка-ко-го.

– Сначала дослушай, – Мир хватает меня за плечо и разворачивает к себе. – Ты мне правда нравишься. Когда не трёшься рядом с Димой.

– Вот и возвращайся к своему Диме, спаситель. Я не прошла экзамен, – вымучено улыбаюсь, заглядывая в обсидиановые омуты его глаз. – Да, возможно, я неопытна и идеализирую мужскую дружбу, но не до такой степени, чтобы оправдать твои домогательства симпатией. Ты ведь не просто так навязал мне эти грязные танцы. Решил сделать по-своему, сыграть на его гордости?

Мир не спешит ни отрицать, ни оправдываться. Да и какой в том смысл, в конце концов? Жалкая, униженная девушка ничем не сможет ему навредить. Я не вижу смысла продолжать наш разговор, поэтому пытаюсь стряхнуть его руку, но добиваюсь только усиления хватки и понуро опускаю голову, стараясь проглотить рвущуюся из горла душу. Если маленькими эти мальчики играли в солдатиков, то теперь им живых кукол подавай. Не буду я никого развлекать. Его в особенности.

– Маша, твою мать! Ну поплыл я, бабы давно не было, так бывает. Дима подошёл в самом конце и ничего криминального не видел. Уж поверь, напоказ я бы устроил шоу погорячее.

– Конечно, – усмехаюсь, едва сдерживаясь, дабы не плюнуть на носки его туфель. – Дима просто так накинулся, ведь танец со сводным братом весомая причина, чтобы оправдать любую грубость, так? Да мы до твоего приезда даже ни разу толком не ссорились!

– Какого чёрта я вообще оправдываюсь? Раз такая рассудительная, то обоснуй для начала свою ответку там, на танцполе. Это было "да", твёрдое и безоговорочное. Послушай, Дима в тебе уверен настолько, что готов дать мне зелёный свет на твоё соблазнение. А я абсолютно уверен, что соблазнять даже не придётся. Рассуди нас.

– Вы оба идиоты, здесь нечего рассуждать.

– И снова о себе ни слова...

Его ироничная усмешка промозглым холодом отзывается в груди. Непросто осуждать чужие поступки, когда у самой на рыльце пуха больше, чем съедено на самом деле кур.

– Ты мне никто, поэтому не жди откровений. Если добавить больше нечего, убери, пожалуйста, от меня свои руки. Я не собираюсь терпеть твои прикосновения, какими бы умелыми они ни были.

– Замётано, я только "за", – оставив в покое мои онемевшие плечи, Мир отступает на шаг назад. – Поехали, домой отвезу, а то ещё вляпаешься в приключения. Куда такой красивой в одиночестве пилить?

Он снисходительно кивает в сторону своей машины.

Я исполняю свою давнишнюю мечту – независимо показываю ему средний палец. Глаза в глаза, изумление против отчаянной удали. Стресс творит чудеса.

Ноги гудят от высоты шпилек, и всё равно соглашаться на совместную поездку нет никакого желания. Сумочка осталась в салоне Ниссана Исаева, в кармане лёгкой куртки только севший телефон, и ловить среди ночи попутку так себе перспектива. Всё вопит о поспешности моего отказа, но я даже одна в тёмной подворотне буду чувствовать себя в большей безопасности, чем наедине с Арбатовым.

– Прикрути капризы, паучонок, – с деланным весельем подмигивает он. – Дважды звать не буду.

– Вот и хорошо. Хватит лезть, куда не просят.

Засунув руки в карманы штанов, Мир пару секунд прожигает меня пристальным взглядом, от которого щёки начинает покалывать нестерпимым жаром. Нет, после сегодняшнего конфуза находиться с ним рядом, да ещё в тесном пространстве автомобиля выше моих сил. Не говоря больше ни слова, я направляюсь в сторону центрального сквера.

– Поверить не могу, что я это делаю, – бормочет Мир, пристраиваясь сбоку.

– Меня не нужно провожать. Дорогу знаю.

– А я домой иду. Не принимай всё на свой счёт, – резко отрезает он.

Я обречённо плетусь рядом, чувствуя благодарность за этот неожиданный жест поддержки, но не могу заставить себя открыть рот и поблагодарить его вслух. Потому что в упор не верю в байку про танец "не напоказ". Да, возможно, я как-то неправильно понимаю свои к Диме чувства, но между собой мы сами со временем разберёмся. Арбатову вмешиваться никто не давал права. Он мой сводный брат, а не кровный родственник, так что пусть придержит нравоучения при себе.

Дальнейший путь проходит в нервирующем молчании. Мир слишком быстро и размашисто шагает, а я уже на середине пути начинаю задыхаться от боли в боку. Каждый шаг, причиняя физические мучения, заставляет чувствовать себя всё более несчастной, но с моих губ не срывается ни единой жалобы. Просто потому что я отлично отдаю себе отчёт, насколько это Арбатову безразлично и почему он на самом деле со мной возится.

Уязвлённое самолюбие, которое у Димы развито о-го-го, не позволило позаботиться о распутнице самому, вот обиженный рыцарь и отправил своего верного оруженосца доставить меня в целости домой. С одной стороны благородно, а с другой стороны – благословить друга на проверку моей верности при любом раскладе мерзость хоть куда.

Идти на самом деле недалеко, но когда мы проходим мимо коттеджа Арбатовых и останавливаемся у моих ворот, я готова целовать тротуарную плитку, ведущую к парадной двери.

– До кровати доберёшься сама? – подчёркнуто иронично интересуется Мир, явно довольный красноречивыми последствиями моего упрямства.

В этот момент мне нестерпимо хочется выключить его хоть на полминутки, чтобы отдышаться и не выдать жалким писком всю тяжесть своего состояния. Ну, может быть, ещё мстительно стукнуть коленкой в пах, дабы больше не вздумал осквернять им мои ягодицы. Естественно подобная благодать мне не светит, поэтому гордо расправив плечи и едва переставляя ноги, молча направляюсь во двор.

Оказавшись в окружении родных стен, ставлю телефон на зарядку, наспех принимаю горячий душ, переодеваюсь в майку и пижамные шорты, затем сажусь на кровати, поджав под себя гудящие ноги. Нет, сперва подумываю устроиться на своём любимом месте, на подоконнике, но окна наших со сводным братом спален расположены друг напротив друга. Не хочу лишний раз мозолить ему глаза. Вернее не хочу будоражить себя мыслью, что