Книга Мое имя Мора - Алиса Алтера

— Итак, — провозгласила Клото, — мы начинаем судебный процесс по делу Мортем, так же Смерти, и Атропос — старшей из Сестер Мойры.

Анти улыбнулась, словно ее короновали.

— Мортем, ты обвиняешься в превышении своих полномочий. Сегодня выбор будет сделан.

Я кивнула, надеясь только на четность Суда и беспристрастность.

— Итак, давайте начнем…

— Подожди, Клото, — перебила ее Атропос, — у меня есть кое-что для Суда.

Я удивленно посмотрела на Анти, она светилась уверенностью.

— Пожалуйста, — разрешила ей Лахесис.

Атропос подошла к трибунам и передала какие-то бумаги помощнику.

Сестры быстро пробежались глазами по тексту. По их лицом прошло удивление. Я напряглась. Что же там такое?

— Это совершенно не касается этого дела, — начала Клото, — но мы не можем игнорировать такие факты.

— Мортем, ты обвиняешься в превышении полномочий за 1754 год. У нас появились все основания, чтобы закончить этот процесс прямо сейчас.

— Что? — вскрикнула я. — О чем вы?

— У нас появились неопровержимые доказательства твоей вины в том деле, 12 мая.

Я склонила голову. Это конец. Я не ожидала, что Анти способна на такую подлость. Она не только предала меня, но и уничтожила.

— Суд удалиться для принятия решения, — сказала Лахесис и поманила Атропос за собой.

Та обернулась на меня, в ее глазах светилось торжество. Она знала, как избавиться от меня. Она последовала за Сестрами, а я осталась одна.

— Мортем, — услышала я и обернулась.

Передо мной стоял мой Жнец, он выглядел виноватым.

— Простите, — только и сказал он.

Я покачала головой и махнула на него рукой, он испарился. Что уж теперь извиняться. Нет ни малейшего шанса, что меня оставят.

Сестры вышли на трибуны. Теперь они красовались там втроем. Странно, но Анти совсем не выглядела победительницей. Она кисло озиралась по сторонам и похлопывала рукой по трибуне.

— Мортем. — объявила Клото, я задержала дыхание. — Ты признаешься виновной в деле 12 мая 1754 года за превышение полномочий.

Воздух со свистом вылетел из меня. Это крах.

— Но! Так как мы не можем быть уверены в твоей виновности в последнем деле, то никакого наказания не будет. У тебя испытательный срок. Мы проследим за тобой, за твоей работой. И если произойдет что-то еще, то это будет уже другой разговор.

Я опустила голову. Я остаюсь! Ликование поднималось во мне, но я быстро его пресекла. Это еще не конец. Все только начинается. Может сейчас Анти не смогла убедить Сестер в моей повинности в обоих делах, но она не остановиться. Она добьется своего, рано или поздно.

— Спасибо, — выдавила я, глядя на Сестер.

Мгновение и я оказалась в Промежутке.

— Не думай, что тебе все сойдет с рук, — сказала Анти, появившаяся у меня за спиной.

— Я и не думаю, — ответила я, не оборачиваясь. — Но знай, что однажды ты сама попадешь под Суд за свои деяния.

— Я еще не уничтожила тебя только потому что не могу, — прошипела Анти злобно и пропала.

Не уничтожила, потому что не может? Как это? Зачем она мне это сказала и что это значит? Да, она сделала меня сильнее, чем рассчитывала, но… неужели настолько? Такого просто не может быть.

— Мортем, — один из Жнецов появился в Промежутке, он выглядел настолько уставшим, что мне стало его жаль. — Нам нужна ваша помощь.

— Как обстоят дела? — спросила я, ожидая ужасающего ответа.

— Хуже, чем вы можете предположить. Ни одна душа не дошла до своего окончательного пункта назначения. Они все ходят по Земле и не понимают что происходит. Вы нужны нам.

— Ну конечно я вам нужна, — сказала я тихо, зная, что сейчас мне придется исправлять такой кошмар, что мне и не снился. — Пойдем.

Глава 7

Он был прав. То, что сейчас творилось в мире людей — это просто кошмар. Я даже не знаю, как описать это. Души метались, стенали и не понимали, почему они застряли между двух измерений. Они были в реальном мире, но не могли быть его частью. Так и появляются призраки. Только призрак должен находиться в Лимбо довольно долго, чтобы приспособиться и освоиться.

Эти же люди были здесь совсем недолго, но у всех была паника. Я забирала их одного за другим. Ведь это так ужасно, умереть и думать, что после того, как умирает твой мозг все, что ты можешь делать, это быть на другой стороне и смотреть, как живут другие люди. Видеть счастье, любовь, рождение и другие прелести жизни. И все, что ты когда-то считал проблемами — решается само — собой. Ведь ты жил! Ты мог хоть что-то исправить. И люди слишком поздно понимают это. К сожалению, в основном только тогда, когда умирают.

— Но как же мой сын? — женщина металась из стороны в сторону, мешая мне подойти к ней.

И столько боли отражалось в ее глазах, что я не могла забрать ее силой, да и не хотела. Она должна последовать за мной. Да, я могу забрать насильно, но нравится ли мне это? Отнюдь нет.

— Вы ничем не сможете ему помочь, — сказала я, поднимая руки.

— Но он чувствует мое присутствие, он сам так сказал!

Я подавила вздох.

— Он сможет справиться сам, вы должны пойти со мной.

— Как это, я должна? — взвилась она. — Я вам ничего не должна.

— В первую очередь вы должны самой себе, — начала я. — Я знаю, что вам сложно, да, и не делайте такое лицо, вы не знаете с кем имеете дело. Но вам же будет хуже, если вы не пойдете со мной.

— Это угроза? Кто вы такая? — ее нижняя губа дрожала, выдавая ее ужас с потрохами.

— Меня зовут Мора. Но чаще всего вы знаете меня под именем Смерть.

Женщина побледнела и отступила на шаг.

— Вы должны пойти со мной, — сказала я жестко, не оставляя ей выбора, хоть он и был.

— Но как же он? — она обернулась и посмотрела мальчика, почти парня, который спокойно читал книгу в своей комнате.

— Он уже взрослый, — сказала я, — он справится.

Да, я не могла этого знать наверняка, но я не хотела давать ей лазейку. Никому не стоит оставаться в Лимбо. Это потерянные души, которые уже миллион раз пожалели о своем выборе, но изменить ничего не могут.

Женщина в последний раз глянула на сына и тихо вздохнув, подошла ко мне.

Я коснулась ее и она исчезла.

— Что же, это была последняя, — оповестил меня Жнец.

— Ну наконец-то, — выдохнула я, передавая ему души.

— Да, это была одна из самых ужасных катастроф за последнее время, — сказала он тихо.