Книга Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке» - Сильвия Макникол

«Жук» припаркован у трёхместного гаража. Это же старый дом Джесси! Он никогда не говорил, кто купил дом. Теперь это дом миссис Ватье? Я не вижу её TZX, что вполне логично, если она вернулась домой на «жуке».

Мне интересно, а вдруг скейтбордист живёт по соседству с нашим директором? Или он просто катается здесь, чтобы родители не увидели его опасных трюков? Мы обходим квартал и снова пересекаем Брант-стрит. Но вместо того чтобы идти через парк, я веду собак через район таунхаусов. Там живёт много собак, поэтому Пингу и Понгу будет к чему попринюхиваться. Мы идём навстречу бегунье в толстовке и штанах цвета лайма. Рядом с ней, задыхаясь, бежит большой ротвейлер.

Мы подходим ближе. Хвост ротвейлера рассекает воздух, словно пропеллер моторной лодки воду.

– Он дружелюбный? – кричу я, потому что она в наушниках.

– Бадди любит других собак, – отвечает она.

Собаки тут же переплетаются поводками. Вдруг ротвейлер начинает низко рычать. Понг рявкает в ответ, и начинается потасовка: они лают, обнажив клыки, и то и дело кусают друг друга. Пинг заливается истеричным лаем, пока я распутываю поводки. Вдруг ротвейлер поворачивается и бросается на Пинга, который пищит, как его игрушка.

«Она сказала, что Бадди любит собак или что он любит их есть?» – задаюсь я вопросом про себя. Наконец я оттаскиваю свою команду от ротвейлера.

– Они и сами разобрались бы, – говорит леди.

Намного проще смотреть на это со стороны, когда у тебя самая большая собака. Мои действия расходятся с моими мыслями: я улыбаюсь и достаю визитку. На всякий случай – вдруг Бадди нужно будет размяться, когда она будет в отъезде.

Я увожу команду прочь.

Как только я вхожу в дом, звонит мобильник папы.

– Королевский выгул собак, Джим Нобель. Чем могу помочь? – Пауза. – Здравствуйте, миссис Беннет. – Пауза. – Вас обоих не будет в городе? – качает он головой. – Хорошо, но решение должен принять Стивен. Должен признаться, обычно мы не берём никого на передержку. – Ещё одна пауза. – Я согласен, их нельзя оставлять одних на целых три дня. Хорошо, обсудим позже. – Он вешает трубку и закусывает губу. – Ох уж эти люди из авиации.

– Что же ты будешь делать? – сочувственно спрашиваю я.

Я знаю, что папа хочет развивать дело и продавать домашнюю еду и лакомства для собак. Он не хочет отказывать ни одному клиенту.

– Значит, мамы тоже не будет дома ещё три дня? – говорю я.

– Точно, поэтому всё обойдётся.

Я улыбаюсь. Настоящие собаки намного лучше квадратных из «Майнкрафта».

– Придётся провести генеральную уборку.

– Или ты можешь отвести их домой, и мы просто будем кормить и выгуливать их. Беннетов устроит и тот, и другой вариант.

– Это жестоко, потому что собаки очень общительные. – И всё же оставить их у нас дома – не ещё ли одна большая ошибка?

– Следи за тем, чтобы они не заходили в наши спальни, – предостерегает папа. – Не надо разносить аллергены там, где мы спим.

– Точно, они могут спать в ванной. Там нет ковров и можно всё легко вымыть.

– Хорошая идея.

Ночью я расстелил спальный мешок на керамическом полу в ванной, закинул друзьям старые мягкие игрушки и высыпал полпакета собачьих вкусняшек.

– Папа, у нас почти закончились печёночные байтсы, – говорю я. – Наверно, хватит только на завтра.

– Хорошо, в среду я наготовлю ещё.

Отлично. Собаки с аппетитом хрустят байтсами. Все мирно укладываются спать.

Не-а.

Они заводят свою песню, как только я начинаю засыпать.

Лай, рычание, скулёж и всё по кругу. Я думаю о том, что могу просто не обращать на них внимания. Я знаю, что могу. Рано или поздно они всё равно заснут.

Но потом я слышу, как Понг кидается на дверь. Бах, бах, бах! Дверь не выдержит его атаки.

Я выбираюсь из спальни и иду в ванную в мерцании трёх ночных светильников. Я открываю дверь. Трудно злиться, когда собаки так рады тебя видеть. Они глупо виляют хвостами и прыгают мне на ноги.

– Ну ладно, пошли за мной. – Я расстилаю спальный мешок в своей комнате. Надеюсь, все аллергены останутся в мешке. Кажется, они уютно устроились. Я быстро погружаюсь в глубокий сон.

Посреди ночи собаки принимаются лаять. Это адские псы, трёхголовые твари из древних мифов! Пару дней назад Рене сделала доклад на эту тему. Я вскакиваю.

– Что такое? – спросонья говорю я. – Вам надо по-маленькому?

Понг скачет у окна, которое выходит на Брант Хиллз. Пинг запрыгивает на кровать, чтобы хоть что-то разглядеть. Сколько же аллергенов! Я высовываюсь из окна, чтобы понять, что же их так завело.

Слабый свет от парковых фонарей падает на школьную парковку. Его хватает, чтобы увидеть маленькую машину, которая едет по парковке. Это снова оранжевый «жук». Машина останавливается, а я оттаскиваю собак от окна. Это не может быть миссис Ватье. Уже так поздно. Или может?

– Да просто кто-то ездит на машине, – говорю я собакам.

Моё объяснение не успокаивает их. Понг скулит. Пинг звонко лает несколько раз. Даже я не верю в то, что говорю.

Папа заходит в мою комнату, потирая глаза.

– Бога ради, что они здесь делают?

– Им было одиноко, – нахмурившись, я тычу пальцем в окно. – По школьной парковке ездит машина.

– Тоже мне проблема. Там наверняка часто катаются на машинах. Просто мы об этом не знаем, потому что обычно нас никто не будит. – Он почёсывает щетину. – Слушай, если ты их не успокоишь, придётся отвести их домой. Нам нужен сон.

– Они будут хорошо себя вести, пап. Просто им всё в новинку. Пинг, тсс!

Папа качает головой и плетётся в свою комнату.

Я подбираю Пинга и забрасываю его на кровать. Понг запрыгивает сам. Я постираю бельё и пройдусь пылесосом по кровати, когда они уедут. Они сворачиваются клубочком, но всё равно занимают бо́льшую часть кровати. Вдалеке кто-то заводит мотор. Пинг низко и грозно рычит.

Я снова выглядываю в окно. «Жук» ездит взад-вперёд по парковке, немного напоминая робота-сапёра.

Я вздыхаю и устраиваюсь в свободном углу кровати. На мобильнике 12:01. Технически можно сказать, что уже наступило завтра. И снова раздаётся низкое рычание, на этот раз это Понг. У меня по спине бегут мурашки. Почему эта машина так их волнует? Последняя, десятая, ошибка этого дня – недостаточно тщательно проведённое расследование.

День второй

День второй. Ошибка первая