Книга Как мы с Вовкой. История одного лета. Книга первая - Андрей Асковд

Видимо, мысли и фантазии мной настолько завладели, что я даже не обратил внимания на какие-то моменты. Единственное, что я запомнил в тот момент, так это огромные глаза Жоподрыща в сердечке… и его нечленораздельные и неповторимые ругательства. И мы бежали с Вовкой из огорода, не оглядываясь до самого дома…

Ну потом мы, конечно, целую неделю были без сладкого и гуляли только во дворе за то, что мы пошли кормить Жоподрыща. Но зато дед начал ходит в домашний туалет. Бабка сказала нам, что с Жоподрыщем покончено, а туалет чуть позже разобрали. Вот так мы с Вовкой победили этого страшного монстра. И пускай нас наказали за это, но мы чувствовали себя героями. Избавили деда от непосильной обязанности кормить страшное туалетное чудище. Да и консервы целее будут.

Глава 10. Чапаев в мундире

Чтобы мы не слонялись без дела во дворе, бабка решила с нами позаниматься. Мне осенью идти в школу, и она решила проверить мою подготовку.

– Будем с вами арихметихой щас заниматься.

Честно говоря, я запереживал. Что такое «арихметика», я не знал, но это слово не внушало мне доверия.

– Баб. А может, не надо. Мы же ничего не сделали плохого, – попытался я уговорить бабку, чтобы она не занималась с нами этим.

– Сразу видно, профессор с дипломом по дебилизму, – похвалила меня бабка. – Это в школе ты скажи так, тебе сразу освобождение дадут от занятий. Арихметика – это сложение и вычитание. Тебя что, родители дома не учили?

– Почему это не учили? Учили. Только это математикой называется, – оправдывался я.

– Как это называется сейчас, не важно. – Бабка пошла на кухню и принесла несколько картофелин.

– Вот. Будете картошку считать, – высыпала она перед нами на стол с десяток картофелин.

– А мы дома яблоки считаем, – встрял Вовка.

– Дома вы можете хоть вшей друг у друга пересчитывать, а тут я вам преподаватель и педагог.

Бабка расставила на столе картофелины в ряд.

– Ну, кто самый умный? Сколько тут картофелин? – бабка посмотрела на нас, видимо выбирая самого умного.

– Так неинтересно, – сказал Вовка. – С яблоками интереснее.

– Конечно, интереснее, – согласилась бабка. – Вы тут щас вместо сложения яблок обожрётесь, а потом в сортире подсчитывать будете, кто больше насрал.

Бабка из ряда взяла одну картофелину и поставила перед нами.

– Ну, вундеркинды. Начнём с задачек для особо одарённых. Сколько картофелин перед вами?

– Одна, – ответил я.

– Всё. Охренеть! Удивил. Не иначе как на золотую медаль идёшь, – усмехнулась бабка.

– Это командир на боевом коне, – оживился Вовка, показывая на картошку.

– Причём тут командир? – удивилась бабка. – Тебе совсем солнышко голову перегрело?

– Ну как же? – не унимался Вовка. – Я в кино видел про Чапаева. Там они тоже в арихметику играли.

– Фу ты! Я уж подумала, последним умом двинулся.

– А это боевой отряд за ним, – продолжал Вовка.

Так незаметно наши занятия перешли в идентификацию личностей среди картофелин. Вовка присвоил каждому клубню «арихметического» персонажа.

У нас на столе стояли – Чапаев, Петька, я, Вовка, его друг Серёга, мама, папа, воспитатель из детского сада и дед с бабкой.

Бабка долго всматривалась в свою картофелину и никак не хотела соглашаться, что это она.

– Вот не шиша не я, – сделал окончательный вывод бабка.

Затем в дом вошел дед, и Вовка познакомил деда с его картофелиной и со всей остальной командой. Дед согласился, что бабка один в один. Такая же, с гнильцой и глазками, как бородавки.

– Свою повнимательней разгляди. Вон, гляди, трещина, а из неё уже песок сыпется.

Дед не согласился и сказал, чтобы ему поменяли на другую.

– Так. Нехер играться, приступим к занятиям. – Бабка сгребла всю картошку в кучу. – Значится так, боевой отряд. Нужно поделить всё, чтобы в каждом отряде было поровну.

Вовка в наш отряд отобрал Чапаева, себя, меня, папу с мамой и Петьку.

– Перебор, – сказал дед. – Сдаём заново.

Я объяснил Вовке, что кем-то нужно пожертвовать. Иначе получается не ровно. В нашем отряде шесть бойцов, а в бабкином с дедом четыре. Да и то, какие там бойцы? Бабка с дедом, воспитательница и друг его Серёга. Вовка долго думал. Чапаева отдавать было не резон, а Петьку жалко. Остальные так вообще родственники. В итоге пришлось расстаться с Петькой.

– Теперь, – продолжила бабка, – если сложить папу с мамой (взяла она две картошки), сколько получится?

– Четыре, – ответил Вовка.

– Тебя не спрашивают. Сколько будет? – обратилась бабка ко мне.

Я, конечно, знал ответ. Задачка-то для младшей группы. Но меня опередил дед.

– Малец правильно ответил. Чё ты докопалась-то?

– С какого хрена-то четыре? – не поняла бабка.

– Да вот с него-то и четыре, – пояснил дед. – Папка с мамкой два раза сложились, и получилось четыре. Нет, ну сначала-то было три, и нам полегче было. А как они второй раз сложились, так и стало четыре.

– Да ну вас в задницу с вашими задачками. Я ребёнка хотела к школе проверить, а вы тут устроили Чапаева с половым воспитанием.

Бабка бросила картофелины на стол и ушла.

– Дед. А почему четыре? – не понял я решения задачи. – Ведь получается два.

– Подрастёшь, поймёшь. Занимательная эта вещь, сложение, – дед мечтательно посмотрел в потолок. – Правда, я уже не очень помню, но у вас всё ещё впереди.

Вечером, когда мы сели ужинать, бабка поставила на стол сковородку с грибами и котелок с картошкой.

– Это что? Из задачки? – спросил Вовка.

– Из той самой, – бабка полотенцем сняла горячую крышку. – Ешьте, пока горячая. В мундире.

Бабка разложила по тарелкам запеченную картошку.

– Я не буду, – отвернулся Вовка.

– Это чёй это ты?

– Там папа с мамой, да и все мы, и воспитательница, хоть я её и не люблю. И Чапаев тоже.

– Чё-то да, – согласился дед. – Негоже родственников есть.

– Вы случайно головой не стукнулись? – Бабка посмотрела на всех. – Так если чё, надо к ветеринару тогда.

– Ветеринар скотину лечит, – сумничал дед.

– А вы кто? Бабка вас кормит, а вы морду воротите. Скоты и есть.

Бабка наткнула картошку на вилку. И стала сдирать с неё шкурку.

– Щас посмотрим, что у вашей «воспитательницы» внутрях.

Есть, конечно, хотелось, а одни грибы в глотку не лезли. Я посмотрел на свою тарелку, где лежала одинокая картофелина. «Петька», – подумал я.