Книга Падение Константинополя. Гибель Византийской империи под натиском османов - Стивен Рансимен

Не будь Осман гениальным лидером, новоприбывшие могли бы затопить его страну. Нам мало известно о том, как он с ними разбирался. Весьма примечательно, что старейшая из сохранившихся надписей, где османский правитель называет себя титулом султана, – надпись, сделанная сыном Османа Орханом на мечети в Бурсе, гласит так: «Султан, сын султана гази, гази, сын гази, маркграф горизонтов, герой мира». Именно так – как верховный вождь воинов-гази Осман установил свою власть. Пока другие эмиры-гази, неспособные расширить свои владения единственным знакомым им способом, ссорились друг с другом, Осман предложил жизнь воина-гази всем, кто признает его владычество.

Византийская империя не могла игнорировать этот вызов. Возможно, самым разумным решением для нее было бы в короткий срок вывести свои войска из Анатолии и оставить страну Осману, а внимание сосредоточить на военном флоте и сделать его достаточно сильным для того, чтобы не допустить его переправы через проливы в Европу. Позднее, когда Осман обнаружил бы, что его экспансия уперлась в море, его эмират, возможно, тоже пришел бы в упадок, а сторонники – рассеялись в поисках новых земель. Но трудно представить себе такую дальновидность и самообладание. В Константинополе поначалу не осознавали важности Османа. В последние десятилетия XIII века императорские армии посылали на айдынских и манисских тюрок, хотя и без успеха. Только когда в 1301 году Осман разгромил византийские силы при Бафеуме, между Никеей и Никомедией, и стал селить своих людей севернее горы Олимп, только тогда на него обратили серьезное внимание. Византийцы не могли смиренно позволить мусульманам отнять у них последние владения в Азии – землю, с которой можно было увидеть саму столицу. Но их сопротивление было организовано из рук вон плохо и ничего не дало. В 1305 году Каталонская кампания, которую нанял на службу император Андроник II, разбила Османа возле Левки. Но вскоре каталонцы взбунтовались против императора и на десть лет погрузили империю в гражданскую войну. В эти годы не только тюркские войска, нанятые императором или каталонцами, переправлялись взад-вперед через Дарданеллы, но Осман также сумел усилить свои позиции на территории вплоть до Мраморного моря. Кроме того, он возглавил несколько экспедиций, которые в строгом смысле не касались его владений. В 1308 году именно его войска сыграли главную роль в захвате последнего византийского оплота на побережье Эгейского моря – Эфеса, хотя город в итоге достался эмиру Айдына. В последующие годы Осман овладел византийскими городами на черноморском побережье от Инеболу до Сангариуса.

После ухода каталонцев в Византии начались династические междоусобицы. И вновь Осман почти не встречал сопротивления. Его армии в основном состояли из кавалерии, и осадных орудий у него не было. Для того чтобы захватить укрепленные города, ему приходилось совершать набег на окружающую местность, откуда он выгонял и обращал в рабов крестьян, а вместо них сажал своих людей. Таким образом город оказывался отрезанным от источников снабжения и, если к нему не пробивалась идущая на помощь армия, из-за голода был вынужден сдаться. Затем Осман сосредоточил усилия на городе Бурса, стоявшем на северных склонах Олимпийского хребта, прекрасно защищенном условиями рельефа и удачно расположенном для того, чтобы служить центром для операций на побережье Мраморного моря. Его фортификационные сооружения и богатство окружающего региона под стенами позволили ему сопротивляться Осману в течение десяти лет. Но император был не в состоянии прислать ему помощь. Осенью 1326 года голодом его принудили к капитуляции. Когда эта весть добралась до Османа, он уже лежал при смерти и умер несколько дней спустя, в ноябре того же года. Однако благодаря блестящему использованию возможностей он превратил мелкий пограничный эмират в главный таран турок и плацдарм гази для вторжения на христианские земли.

Осману повезло с детьми. Его трон унаследовал старший сын Орхан. Говорили, что, как того требовал турецкий обычай, он предложил поделиться верховной властью с братом Алаэддином, но Алаэддин великодушно настоял на том, чтобы не дробить эмират, и остался верным подданным. Орхан унаследовал от отца и талантливого министра, также по имени Алаэддин. Нелегко разобраться, правителю или министру Османское государство было обязано своим удивительным развитием. Как и его отец, Орхан был вождем воинов-гази, который поклялся воевать с неверными. В 1329 году на его милость сдался древний город Никея, как и Бурса, много лет находившийся в изоляции. Император Андроник III и его министр Иоанн Кантакузин предприняли попытку освободить Никею. Но после ничего не решившей битвы недовольство в собственных войсках и дурные вести из Европы заставили их отступить. Следующей целью Орхан поставил себе великий портовый город Никомедию. Она сопротивлялась ему девять лет, получая снабжение и подкрепления по морю. Но когда султану удалось заблокировать узкий залив, на котором располагался город, тот был вынужден капитулировать в 1337 году. Как только Никомедия оказалась в руках султана – так Осман стал себя называть, – он смог оккупировать всю страну почти до самого Босфора.

В тот период Византии не давала покоя великая Сербская империя Стефана Душана, а в 1341 году разразилась гражданская война между Иоанном Кантакузином и регентами, правившими от имени малолетнего императора Иоанна V. Какое-то время византийские полководцы нанимали к себе на службу тюрок из разных племен, несмотря на их неисправимую привычку разорять земли, через которые они проходили. Самыми опытными и дисциплинированными были подданные Орхана. Так что, пока сторонники Иоанна V нанимали солдат в Манисе и Айдыне, Иоанн Кантакузин в 1344 году заручился поддержкой Орхана, отдав ему в жены свою дочь Феодору. В ответ султан прислал шесть тысяч человек, чтобы воевать во Фракии. После победы Кантакузин продолжал звать на помощь османские войска во время своих войн с сербами. После окончания этих кампаний многие из османов, по всей видимости, поселились во Фракии.

Падение Иоанна Кантакузина в 1355 году дало Орхану желанный предлог вторгнуться в Европу в собственных интересах. В 1356 году армия под предводительством его сына Сулеймана переправилась через Дарданеллы. За год его войска захватили Чорлу и Дидимотихон и двинулись вглубь, чтобы захватить Адрианополь. Как и во время завоеваний в Азии, султан способствовал тому, чтобы тюркские племена следовали за вождями гази и сразу же занимали оккупированную страну. К моменту смерти Орхана, вероятно в 1362 году, турки уже были хозяевами Западной Фракии. Вдобавок султан расширил свои азиатские владения, не столько войнами, сколько благодаря желанию других тюрок влиться в успешное государство гази. По-видимому, он поглотил северо-западные эмираты Сарухан и Карасы. Гермиян потерял былое могущество, и Орхан смог установить свою власть в Эскишехире и Анкаре. Его главным противником в Азии был Айдынский эмират, который не давал ему продвигаться на юго-запад[12].

Но не только обширные завоевания сделали Орхана великим правителем. При помощи визиря он поставил свое государство на прочную основу, не лишив его при этом тех характерных черт гази, которые давали ему импульс к расширению. Орхан поощрял развитие городов, опираясь на ахи – цеховые братства ремесленников и торговцев, соблюдавших футувву. Он противодействовал умеренно подрывному влиянию дервишей, налаживая сотрудничество с улемами – официальными хранителями мусульманского вероучения и исламских традиций. Их проповеди обеспечивали правильное отношение к возраставшему числу христианских подданных Орхана. Если город или область сопротивлялись ему и были взяты силой оружия, христиане в них лишались любых прав. Пятую часть населения могли обратить в рабство, мужчин послать работать на земли завоевателей, а мальчиков – отдать в обучение, чтобы сделать из них солдат. Если же город капитулировал, то его жителям позволяли сохранить свои церкви и обычаи. Многие христиане предпочитали власть султана императорской, поскольку его налоги и подати были не такими грабительскими. Хотя некоторые из них принимали ислам из естественного желания примкнуть к правящему классу, насильного обращения не было. Поэтому в каждом городе, куда приходили мусульмане, улемы строили медресе, то есть школы при мечетях, и таким образом смогли дать султану образованную элиту, из которой он мог набирать государственных служащих.