Книга Огонь его поцелуев - Александра Хоукинз

Граф рассмеялся.

— Хотя подшучивание над вами, признаюсь, доставляет мне огромное удовольствие, я все же не склонен сверх меры очернять себя в ваших глазах. По правде говоря, я стараюсь держаться подальше от невинных девиц и их бдительных матерей.

Мисс София отвернулась, обдумывая его слова.

— Но, несмотря на это, вы здесь, в парке, со мной, — повернув голову и искоса глядя на Габриеля, произнесла девушка.

— Следует ли мне беспокоиться насчет вашей матушки?

Девушка поспешно отвернулась.

— Нет, милорд. Вы в полной безопасности. Моя мама умерла, когда я была еще совсем маленькой.

Лорд Габриель решил, что мать девушки умерла при родах, но тень давней трагедии оставила след в душе мисс Софии.

— Простите… за бестактность…

«Снова».

Не глядя в его сторону, девушка подняла правую руку, давая понять, что извиняться не стоит, и кивнула.

Она не произнесла ни одного колкого слова, но Рейн чувствовал себя полным невежей.

— Я глубоко скорблю о вашей утрате… Моя мать тоже умерла, когда я был еще мал, — произнес Габриель, сам удивляясь тому, что упомянул в разговоре с малознакомой девушкой о своей матери.

К тому же мисс София не изъявила особого желания рассказать ему о своей семье. Даже в наилучшем расположении духа граф никогда прежде не заговаривал на эту тему.

Девушка тоже казалась очень взволнованной. Сердце лорда Габриеля сжалось при виде сочувствия, промелькнувшего в ее взгляде.

— Мне жаль, милорд. Примите мои соболезнования.

Фрост и Вейн от души бы развеселились, случись им подслушать беседу, которую Габриель вел сейчас с мисс Софией. Рассказами о мертвой матери невозможно разжечь страсть в сердце юной девицы.

Граф Рейнекортский чувствовал себя участником какого-то фарса.

Если у него в голове еще осталась хоть капля здравого смысла, надо извиниться перед мисс Софией за дурные манеры и удалиться.

Но он остался.

Лорд Габриель решил не задумываться о причинах, побудивших его нарушить собственные правила. Присутствие лорда и леди Бурард на балу в доме лорда Харпера, быть может, невольно спровоцировало его на выходку, способную шокировать светское общество, а случайная встреча с Энрайтом познакомила его с мисс Софией, но — и в этом граф прекрасно отдавал себе отчет — он оставался подле девушки потому, что ее общество было ему очень приятно.

Мисс София совсем не напоминала лорду Габриелю его первую жену и последовавших за ней любовниц. На первый взгляд она казалась хрупкой и беззащитной, но граф уже успел убедиться, что юной мисс не занимать упрямства. Белокурые волосы девушки подчеркивали изящество ее высоких скул, гладкость кожи и большие сине-зеленые глаза. Из-за слабого зрения мисс София смотрела на мир как-то по-особенному, словно была не обычным человеком из плоти и крови, а неземным созданием.

— Что вы видите? — тихим голосом осведомился лорд Габриель, прекрасно понимая, что подобного рода вопросы воспитанные люди не задают.

Мисс София, казалось, не обиделась, что навело графа на мысль: ее часто об этом спрашивают. Она слегка прикусила нижнюю губу и уставилась на льющийся из бального зала свет.

— Представьте себе, что в бутылку налили воды, растительного масла и расплавленного дегтя, а потом долго трясли ее, размешивая содержимое. Я как бы нахожусь внутри этой бутылки. — Девушка прищурилась, вглядываясь в то, что происходит в освещенном зале. — Черный деготь непрозрачен, масло искажает и затемняет видимое мной, и только вода — тот якорь спасения, который поддерживает мою связь с реальностью и предоставляет некоторую степень независимости.

Лорду Габриелю такое существование показалось сущим адом. Его восхищение мисс Софией все возрастало. Граф подумал о скандале, учиненном им в бальном зале, о том, как она восприняла его возмутительное поведение, когда он сгреб ее в объятия и настоял, чтобы девушка вальсировала с ним. Разве можно назвать ее хрупкой и беззащитной? Инфантильная девица, безусловно, упала бы в обморок или завизжала бы от страха при первом же его прикосновении. У мисс Софии храбрости не меньше, чем у неукротимой Боудики[2]. Или она является поэтическим воплощением Аты, древнегреческой богини одержимости и помрачения рассудка? Сравнение показалось Габриелю не таким уж натянутым. Каждая лишняя минута пребывания подле мисс Софии увеличивала риск ссоры с лордом Бурардом и его друзьями.

Вместо того чтобы уйти, Габриель спросил у девушки:

— Вы родились близорукой?

Мисс София отрицательно покачала головой.

— Нет. В детстве со мной приключился несчастный случай. Я получила по голове удар такой силы, что запросто могла бы умереть.

— Господи! Что за чудовище может ударить ребенка?!

Девушка изящно пожала плечами, явно не желая удовлетворять его любопытство.

— Несколько дней я провела в забытье. А когда наконец очнулась, то обнаружила, что нахожусь в мире теней.

В душе графа неожиданно поднялась волна нежности. У него появилось желание защитить девушку. Где друзья и семья мисс Софии? Как они могли оставить ее на милость проходимцев ради эгоистичной погони за наслаждениями?

— Как вы живете с этим недугом? — спросил Габриель, сразу же пожалев, что задал этот бессмысленный вопрос.

— А разве у меня есть выбор? — ответила вопросом на вопрос мисс София.

Ее дружелюбная и несколько простодушная улыбка подействовала на графа, словно боксерский удар в висок. Позже, вспоминая этот вечер, Габриель решил, что им овладело своего рода безумие. Подчиняясь внезапному порыву, граф нагнулся и нежно поцеловал девушку. Мисс София замерла, ощутив прикосновение его губ. Габриель удивленно вздохнул и с наслаждением вкусил сладость ее мягких, податливых губ.

Заостренный кончик тросточки с силой ударил по каменной плите парковой дорожки.

— Значит, вот какова невинность на вкус, — с нескрываемым изумлением прошептал Рейн.

— Убери свои окровавленные руки от моей сестры!

Мисс София охнула, узнав голос сердитого джентльмена. Лорд Габриель легонько укусил ее нижнюю губку в игривом прощании.

— Бедная дорогая мисс София, — прошептал он ей на ухо.

Его пальцы легонько погладили голубые банты, пришитые у декольте девушки. Именно они привлекли его внимание, когда он стоял в глубине заполненного гостями бального зала.

— Ваш поцелуй — неземное блаженство.

— Блаженство, — чуть слышно повторила за ним мисс София.