Книга Одержимость - Доминика Магницкая

Я сама приблизилась к нему, подняла руку Марка и нацелила оружие на свою голову. Глаза мужчины раскрылись от удивления. Я почувствовала, как его ладонь задрожала, но этого было недостаточно.

— Тогда стреляй. Я не смогу этого сделать, и ты прекрасно это знаешь. Зато ты можешь. Давай, вперед! Избавь себя от этой зависимости, стань свободным. Убей меня!

Я сделала шаг вперед, он — назад. Наши взгляды скрестились и не собирались уступать.

Еще одно движение. Из моих глаз непроизвольно полились слезы, хотя я и старалась их сдержать, и, тем не менее, я не прекращала наступать на него.

Вы, наверное, думаете, что я совсем спятила? Может быть и так.

В подобной жизни ты очень быстро начинаешь терять понимание того, что нормально, а что нет. Но сейчас я просто хотела максимально вывести его на эмоции и убедиться в том, что он не способен меня убить. Да, мучает, истязает, порабощает, контролирует.

Но я хочу быть точно уверена в моей относительной безопасности рядом с ним.

— Лина, стой на месте!

Мы оказались у противоположной стены, поменявшись ролями. Теперь я наступала, а он уходил в сторону, лишь одно осталось неизменным — прицел у моей головы.

— Так почему ты медлишь, Марк? Ты же сам наверняка понимаешь, что это ненормально! Ты на мне помешался, ты пытаешься контролировать любой мог шаг, я буквально стала твоей зависимостью, но любой наркоман относительно излечим. А ты нет. Пока я жива. Зачем нацеливаешь на мою голову пистолет, если не готов им воспользоваться?

Брюнет нажал на заднюю панель оружия, и густую тишину между нами разрушило падение патронов. Они падали один за другим, и мне показалось, будто это происходило целую вечность. Адреналин бурлил в крови, стук сердца отдавался в ушах. Мужчина дождался момента, когда оружие осталось полностью без патронов, и откинул его в сторону. Поскольку мы стояли максимально близко друг к другу, ему ничего не стоило схватить меня за шею. Марк резко повернулся и прижал меня к стене, крепко сдавливая ладони вокруг моей шеи. Резко появился недостаток воздуха в легких, тело ослабело настолько, что я бы упала, если бы не его руки, вытягивающие из меня жизнь.

В этот момент я по-настоящему поверила в то, что он меня сейчас убьет. Просто невозможно описать силу его ненависти. Синие глаза полыхнули ледяным светом, они неотрывно следили за моими мучениями и как будто впитывали в себя этот момент.

Картинка вокруг стала меркнуть, как я ни пыталась оторвать его руки от моей шеи, ничего не получалось, он слишком силен.

Марк приблизился к моим губам, и я ощутила горячее дыхание у щеки. Вдруг он отстранился, и я кубарем упала на пол, отчаянно кашля и вдыхая новые порции воздуха.

Мои легкие горели, сердце будто жгло огнем, и я с каждой прожитой минутой лишь сильнее удивлялась тому, что еще способна чувствовать физическую боль. Несколько минут мы просто молчали, я лежала на полу, прижавшись спиной к стене, и не хотела делать ничего — даже дышать.



Наверное, если бы не моя сестра, которая во мне нуждается, я бы просто взяла пистолет и закончила все это на месте, потому что мои духовные и физические силы были на исходе, и я просто уже потеряла всякую надежду.

Он обещал подарить мне весь мир, но вместо этого отнял все, что у меня было, и сузил мою Вселенную лишь до него одного. И с каждой прожитой секундой моя ненависть к нему окрашивалась новыми цветами. Никогда бы не подумала, что умею так сильно ненавидеть.

Но тогда это было лишь начало.

Мужчина сел на кровать и посмотрел на меня сверху вниз.

— Я знаю, во что ты играешь. Пытаешься строить из себя сильную и смелую, в то время как на самом деле ты дрожишь от любого моего прикосновения. Однако ты права.

Я подняла голову и посмотрела на него с сомнением. Марк пожал плечами и продолжил:

— Я действительно не смогу тебя убить. Никогда, потому что с того момента, как я тебя увидел там, на сцене, я перестал дышать. Ты забрала у меня любые другие чувства, осталась лишь любовь к тебе. И желание сделать тебя своей.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Чтобы ты знала, что я не монстр. Я просто безумно люблю тебя и мысль о том, что ты не рядом со мной в буквальном смысле пожирает меня изнутри. Я горю каждый раз, стоит мне от тебя отдалиться. Ты — мое проклятье, которое дарит мне и Рай на земле и сущий Ад. Я могу дать тебе все, но только не то, что ты просишь.

— Любовь должна быть взаимной. Дарить счастье, радость и чувство безопасности, а ты просто болен.

Мои слова явно его разозлили. Марк сцепил руки на коленях, видимо, сдерживая очередное желание просто подойти ко мне и снова показать его «любовь».

— Даже если бы была такая вакцина, которая могла бы помочь мне тебя забыть, я бы её уничтожил. Никакой наркоман не откажется от новой дозы, а тебя мне всегда мало.

Брюнет резко подорвался с места, поднял меня и усадил вместе с собой на кровать. Я оказалась на его коленях, и мое тело словно пронзило током от очередной порции страха. Я ненавидела его и себя за то, что не могу подавить эти чувства внутри себя.

Марк носом зарылся в мои волосы, а ладонями обхватил меня за талию. Он сделал глубокий вдох и прикрыл глаза от удовольствия. Я смотрела на нас в зеркало, что стояло около двери. Временами мне казалось, будто все по-прежнему. Что мы любим друг друга, что он обо мне заботится и защищает. А потом розовые очки слетают после очередных синяков на теле. Я настолько привыкла носить кофты с длинными рукавами и воротником, что это даже пугало. Будто я и правда начинаю приспосабливаться к той жизни, которую он мне создал.

Марк коснулся губами моей шеи, и тихо сказал:

— Я никогда не причиню тебе боли, но ты просто вынуждаешь меня своими поступками. Давай заведем ребенка? Я уже представляю, какая красивая у нас будет дочка с твоими удивительными рыжими волосами и моими голубыми глазами. А затем сын, которого я научу всегда быть сильным и защищать нашу семью. Представь, как здорово будет, когда мы будем возвращаться домой, а наши дети — встречать нас. Как же счастливо тогда мы заживем.

Его рука коснулась моего плоского живота. Я просто замерла на месте, не зная, плакать мне или смеяться от ироничности данной ситуации. Я хочу развестись, а он говорит о ребенке.

Нет уж, такую власть надо мной и моим телом ты никогда не получишь.

— Марк, какой ребенок? Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Как после всего, что произошло сегодня, ты можешь говорить о таких вещах. Дети должны появляться в любящих семьях, которые дадут им правильное воспитание и хороший пример своими отношениями. Пистолет, лежащий в том углу, явно доказывает, что мы такими не являемся.

Я говорила усталым голосом, потому что больше ни на что не была способна. Он выпил все мои силы, и осталась лишь ужасающая пустота.