Книга Валерьянка для кота. Вторая книга - Ольга Гринвэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Черт, Лерка, как же ты меня напугала! — крепко обхватил ладонями ее плечи, притягивая к себе.
Запах ее волос мгновенно снес крышу. Господи, как же он счастлив, что отыскал эту дуру. Домой! А там разберётся. Все разговоры потом... Он потерся лицом о ее макушку, впитывая запах. Чувствовал, как Лера дрожит, и ему хотелось согреть ее. Обхватил ладонями ее щеки, губы сами нашли ее рот, обволакивая его нежностью и страстью.
— Поехали домой, — прошептал.
Всю дорогу до дома на Мичуринском проспекте Михаил молчал, не в силах справиться со смущением, злился на себя. Ни к чему было это проявление совершенно ненужных никому чувств. Повёл себя как дурак. Лера тоже сидела, скуксившись, закутанная в плед, и глядела в окно, словно там, в темноте пробегавших улиц, было что-то интересное. Давно пора сказать ей про отца, но он не в состоянии был разрушить эту атмосферу напряженности. Лучше уж расскажет все дома.
Едва мужчина припарковал машину, Лера дёрнула за ручку дверцу.
— Куда? — вышел и, быстро обойдя машину, открыл для девушки дверь.
— Спасибо, что довёз, — пряча глаза, отвернулась, ещё плотнее запахнула плед. Михаил резко развернул ее к себе, и она увидела в глазах мужа злой блеск.
— Это все, что ты хочешь мне сказать?
Ее бровь изогнулась, а нижняя губа чуть выпятилась.
— Я устала, котик, ужасно хочу спать, давай ты позвонишь завтра? Обещаю, что подключу телефон.
— Ты, вообще, знаешь, зачем я привёз тебя сюда? Нет? — он хмыкнул. — Только чтобы ты собрала необходимые шмотки, и мы могли поехать домой. — Миша видел, как хмурятся ее брови. — В противном случае у меня скоро не останется ни одной рубашки.
Она дернула плечом в попытке скинуть его руки.
— Я останусь здесь.
Он покачал головой.
— Теперь ты — замужняя женщина, Валерия, и должна жить в доме своего супруга, а не где тебе приспичит. Я ведь в мужья не набивался, сама выбрала. Не думай, что я в диком восторге от того, что мне придётся находиться с тобой под одной крышей. Но в сложившихся обстоятельствах....
— Какие ещё, к черту, обстоятельства?! — Лера, наконец, вырвалась из его рук, плед упал на асфальт, оставив девушку стоять в изрядно помятой мужской рубашке.
Михаил вздохнул, поднял плед и протянул жене.
— Я не хотел тебе говорить там, да и в машине не получилось... думал оставить до дома. Лер... Твой отец в больнице… — Девушка застыла, и даже при тусклом свете фонарей мужчина увидел, как кровь отлила от ее лица. — У него инфаркт, была операция. — Лера покачнулась, Мише показалось, что она сейчас упадёт. Он обхватил ее, удерживая. Она так и продолжала стоять, словно изваяние. — Ему нельзя волноваться, — проговорил тихо, упираясь подбородком ей в макушку. — Так что перестань со мной спорить — лучше, если Лев Степанович будет думать, что между нами все хорошо, — Михаил вздохнул. — Жить будем у меня. — Он уловил ее лёгкий кивок, выпустил плечи девушки и слегка подтолкнул к подъезду. — Пойдём, я помогу тебе собраться.
Михаил остался стоять в холле, ожидая, когда Лера упакует свои вещи. Она плотно закрыла за собой дверь, скрывшись в спальне. Стараясь подавить раздражение, мужчина сидел на диванчике, время от времени бросая взгляды на часы. Эти женщины! Ну сколько можно копаться? Казалось бы, чего проще — покидал тряпки, трусы там, всякие лифчики, застегнул сумки — и готов! Ан нет, надо каждую хреновинку развернуть, разглядеть... Такими темпами они и к полуночи не доберутся до дома.
Он вскочил, нетерпеливо шагнул к двери и, кашлянув, постучал.
Как же Лера его достала! И это уже на второй день супружеской жизни.
Михаил сразу увидел полупустую дорожную сумку у входа, а затем, подняв взгляд, наткнулся на сжавшуюся девушку, сидевшую на полу в гардеробной. Черт! И вновь его захлестнула жалость к жене. Мгновенно пересёк комнату и опустился перед ней на колени.
— Ну ты чего? — Михаил отнял ее руки от заплаканного лица, нахмурился, только сейчас заметив забинтованную руку.— Что у тебя с рукой?
— Это все из-за меня... — Лера всхлипнула. — От меня одни неприятности.
Михаил усмехнулся про себя — дошло, наконец, хоть и поздно, но вслух произнёс:
— Все будет хорошо. Уверен, отец, увидев тебя завтра, быстро пойдет на поправку. Только, пожалуйста, хоть ненадолго притворись счастливой новобрачной... — При этих словах девушка разрыдалась еще сильнее. Михаил встал и молча начал вынимать из шкафа одежду и запихивать ее в сумку. — Всё. На первое время этого достаточно, — он мрачно уставился на Леру. — Чего не хватит — купим. Нам пора ехать.
Маша стояла у плиты, переворачивая оладьи и разговаривая по телефону. Кирилл, мрачно уставившись в чашку с остывшим чаем, молчал, погруженный в свои мысли. Уже завтра ему выходить на работу и, скорее всего, встречаться или с Владленом, или, того хуже, с его супругой. При мысли об этом он содрогнулся, что не осталось незамеченным женой.
— Кирюш, ты замёрз? — на секунду отрываясь от телефона, спросила она.
— Все в порядке. Просто пока дождусь еды, наверное, отойду в мир иной.
Маша по-быстрому положила несколько оладий на тарелку, присыпала сахарной пудрой и поставила перед мужем.
На самом деле ему вовсе не хотелось есть — нос чертовски болел, а голова раскалывалась. Кириллу не терпелось остаться одному, в тишине, не слушать Машкину трескотню, которая не давала ему сосредоточиться и обдумать ситуацию. Поскорее бы она куда-нибудь отвалила.
— Привет, Ксю... — теперь она уже разговаривала с Ксенией.
Интересно, если у жены отнять телефон, что с ней будет? Впадёт в истерику или отбросит коньки? Как же она осточертела ему! Теперь, после того как он вновь встретился с Лерой, Кирилл точно знал, что их брак с Марией обречён. Все последние дни он невольно сравнивал обеих. Лера — такая, как он ее помнил: яркая, неординарная, полная самых разных идей и такая сексапильная, что захватывало дух, а Машка — прикрывающая свою серость ботоксами и филлерами, болтающая ни о чём и неинтересная даже самой себе…
Он поймал на себе вопросительный взгляд жены.
— Чего?
— Тебя тошнит?
…и этот ее преданный собачий взгляд...
— Да, тошнит! — он резко поднялся, опрокинув чашку.
Маша ойкнула, хватаясь за бумажное полотенце, с возмущением показала мужу средний палец. Эти два дня Маша чувствовала себя как в аду. С одной стороны — Кирилл со своим нытьем, пришлось срочно ехать в травмпункт, отвечать на каверзные вопросы медиков. С другой — мама, с глазами на мокром месте из-за своего нового родственничка. Не то чтобы Лев Степанович не нравился Маше, но ведь нельзя забывать о себе и своих детях. За эти два дня девушка возила мамочку в больницу по крайней мере раз шесть, и из-за этого пришлось отменить визит к косметологу и занятия йогой.
