Книга Твой последний шазам - Ида Мартин

Многие люди пытались сделать его лучше, но все они закончили весьма плачевно.

Ещё в четвертом классе я услышал про смерть Архимеда и больше ничему не удивлялся. Во время захвата Сиракуз римляне убили его просто так, мимоходом, как собаку, попавшуюся под ноги. Для них он был обычный, бессмысленный старик, рисовавший на песке странные чертежи.

Архимед — крошечная жизнь одного великого человека, а сколько таких невеликих?

Даже большая победа, повернувшая ход исторических событий, мир не меняет. Он не становится другим, в нем не появляются новые ценности или задачи, он точно также продолжает вариться в бесконечном людском противостоянии, жажде власти, денег, погоне за удовольствиями.

Недавно я наткнулся на статью о рабстве в наше время: всё тоже самое, что и в античности, только в сто раз хуже. И это не какие-то отдаленные регионы в Азии или отсталые Африканские племена. Всё кипит на виду — в центре цивилизации, что, собственно, понятно, иначе бы и бизнеса не было. Человеческие жизни в обмен на сытный ужин в ресторане. Хорошую машину. Пляжный отдых. Маникюр.

Дятел, любитель всевозможных теорий заговоров, вечно выискивал что-нибудь этакое и зачитывал за столом во время ужина.

Все электронные и радиотехнические устройства способны следить за своими владельцами: в них неоднократно обнаруживали скрытые микрофоны и камеры.

Производители автомобилей и всякой техники умышленно понижают надёжность деталей, чтобы они ломались сразу после окончания гарантийного срока.

Фармкомпании сами придумывают эпидемии и разрабатывают вирусы, чтобы заработать на продаже вакцины.

Терроризм спонсируется отдельной категорией элиты страны, чтобы заставить население ненавидеть того, кого им выгодно.

Забивать голову заговорами мне было не очень-то интересно, но когда, вещая о мировой элите, Дятел рассказал, что сеть супермаркетов Metro принадлежит одному из самых богатых людей Европы — Отто Байсхайму, служившему в элитном подразделении СС и пользовавшемуся личным покровительством Гитлера, я окончательно убедился в том, что мир — это вечный Готэм, и меняться он не намерен.

Однако от экзистенциального ужаса перед будущим меня довольно легко спас Трифонов.

— Ты в Сталкера играл? А в Метро? Кругом разруха, мор, выслеживающие тебя злобные твари, зомбаки и прочие монстры, а ты центральный чувак и у тебя миссия: достать вакцину. Не сидеть и сопли гонять, а реально биться и выживать. Просто считай, что постапокалипсис — это то, что сейчас. Я, например, давно так живу.

Если бы мне сказал это кто-то другой, я бы вряд ли послушал, но Трифонов реально так жил. Он всегда был «наготове», как заряженный пистолет. Почти никому не доверял и ни во что, кроме самого себя, не верил. Ходил как проклятый в свой зал и при любом раскладе бил первым. Особенно, когда это касалось других.

Раз шли по узкой асфальтированной дорожке к метро, болтали. Лёха, как обычно, в телефоне на ходу зависал. И навстречу нам мужики с большими баулами. Деревенские такие мужики в сторону вокзала направлялись. С первыми двумя мы нормально разошлись, а третий жирномордый пёр, как танк, так что Лёха в него прямиком и влетел. Не то, чтобы сильно, просто плечом хорошенько задел и дальше пошел, а мужик как толкнет его в спину. Телефон из Лёхиных рук вылетел и шлёпнулся на асфальт. Лёха первым делом к мобиле кинулся, а Тифон не долго думая, схватил мужика за рукав и сразу кулаком в щекастую морду. Мужик этого явно не ожидал, и пока скидывал свою сумку, получил ещё раз. Хорошо, что друзья его оказались неагрессивные, да ещё и на автобус опаздывали. Трифонова еле оттащили. Пришлось нам с Лёхой его держать, пока они не уйдут.

Но когда к нему самому прицепился обдолбанный сорокалетний тип в косухе, даже не разозлился. Мы тогда в кино пошли на Мстителей, сидели на улице, сеанс ждали. А этот чудак сначала издалека на нас смотрел, потом подвалил и говорит: «Повырывали бы вам зубы плоскогубцами, как прадедам вашим, вы бы по-другому заговорили». Мы такие «что?», а он поворачивается к Тифону и давай прямо на него: «Вас, нациков, нужно ещё в детстве вырезать. Вы как паразиты, как зараза, как тараканы! Сколько не трави, всё равно из всех щелей лезете…». Трифонов обалдел. На него никто в открытую не кидался. Он такой: «Отвали», а тип ещё сильнее попёр, мол, ты гад и мразь, а потом как толкнет обеими руками в грудь. Понятно было, что не в себе и специально лезет, но Тифон трогать его не стал. Просто послал куда подальше и отошёл в сторону.

Дело, вероятно, было в камуфляжных штанах, бритых висках и татухе на шее, которые не имели никакого отношения ни к идеологии, ни к политическим взглядам. Тифон вообще не был ни за кого и называл это свободой.

Пронзительно-жизнерадостный звонок в дверь резко оборвал всколыхнувшиеся после разговора с мамой размышления.

Я сообщил ей, что хочу поехать на подработку, а она завела, что нас собираются использовать в качестве дешёвой рабочей силы и потом наверняка кинут с оплатой, а могут вообще отнять паспорта, и тогда мы будем работать на этих людей пожизненно. И что лучше бы я устроился в Макдональдс или хотя бы собирать тележки в Ашане. Я сказал, что там тоже дешёвая рабочая сила используется, а она ответила: «Зато официально», и мы стали спорить. В итоге мама выдала две совершенно противоречивые фразы: «Поступай, как знаешь» и «Пусть бабушка решает». Что по факту означало её разрешение, но не одобрение.

Как я и ожидал, вернулись бабушка с Дятлом. Посвежевшие и загорелые. Почти целый месяц они провели в Кисловодске в санатории — лечили Дятла минеральными водами.

С щенячьим восторгом он тут же кинулся мне на шею, охватил и со всей дури сдавил так, что я захрипел. От него пахло печеньем и поездом. Отдых явно пошел ему на пользу. Узкие рёбра покрылись небольшим слоем жира, худосочное лицо едва заметно округлилось, щёки порозовели. Коротко остриженные перед отъездом кудряшки отросли и вились сильнее обычного.

Бабушка радостно расхохоталась:

— Что? Соскучились, мальчики?

От её приторного умиления передернуло. Я решительно отпихнул Дятла.

— А представляешь, мы видели нетопырей? — тут же сообщил он. — Такие они страшные и пищат страшно. Ты же знаешь, кто это? Летучая мышь. Нам рассказывали, что обыкновенные синицы могут их сожрать. Представляешь? По весне, после зимней спячки, когда те ещё не проснулись. Синицы прилетают голодные и начинают клевать мышей. Я вот думаю, почему медведей тогда так никто не склёвывает?

Я уже успел немного подзабыть, какой он доставучий. Уютное, размеренное одиночество было безжалостно нарушено.

— Ваня, прекрати, — бабушка поморщилась и протянула мне сумки. — Отнеси на кухню.

Я живо подхватил их. Мне предстояло продержаться всего полдня. Быть покладистым и услужливым, как Дятел, он же Ваня Соломин. Строить из себя «хорошего мальчика» и во всем соглашаться с бабушкой. Ничего не должно было помешать предстоящему отъезду, а она была человеком настроения.