Книга Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова

– А если я окажусь недостаточно подходящей? – я все еще пыталась свести все к разговорам, а не действиям.

– Глупый вопрос, Ината. Ты серьезно думаешь, что я тебя и всю твою группу поддержки готов переводить даже при условии, что ты окажешься недостаточно подходящей?

– Извините… просто мне неловко, – я все же попыталась взять себя в руки. – Вы не могли бы отвернуться? Мне… для меня эта ситуация очень странная.

– А не мог бы я рассмотреть тебя с закрытыми глазами? – он снова издевался. – Есть одна очень важная вещь, которую новички понимают не сразу: все, что здесь происходит, после выхода из системы перестанет иметь значение. Вот этого дня в твоей жизни не будет. Его сотрут начисто. Понимаешь? Все, что ты из себя сейчас строишь, – не значит ничего. Тебе по привычке кажется, что значит, но это не так, потому что этого нет – в тебе, после выхода из ЦНИ, этого нет. Веришь ли, но все здешние сотрудники до прихода сюда были другими. Они были жадными и мелочными, добрыми и злыми, скромными и наглыми, но теперь просто играют в игру, которая не имеет никакого значения. Так ты долго будешь продолжать из себя строить ту, которой была, или начнешь работать на свое будущее?

– Интересно, скольких людей вы уговорили на немыслимые вещи этим же монологом?

Он рассмеялся:

– Ты слишком много думаешь. У тебя две минуты.

Мистер Кинред не пояснил, а что будет потом, если я так и буду корчить из себя скромницу. Меня просто не переведут к нему или мгновенно уволят? Я не стала переспрашивать, а зацепилась пальцами за магнитные замки комбинезона. Разделась я быстро, выпрямилась, даже обнаружила в себе силы поднять лицо, хоть притом немного и покраснела от волнения.

И он не отказывал себе – рассматривал пристально, поворачивал к себе спиной, снова лицом, а от его взгляда мое смущение только усиливалось. Потом и вовсе положил руку на грудь, сжал сосок, я сильно вздрогнула и напряглась, но старалась не двигаться.

– Хм… – он будто себе под нос бубнил. – Реакции хорошие, чувствительность повышена, но это можно списать на волнение. Ноги раздвинь немного, – и повторил громче, поскольку я не отреагировала. – Ината, ноги!

Я уж боялась, что он меня всю собирается проверить наощупь – быть может, удостоверялся на предмет химических или пластических изменений. Но он только провел ладонью по внутренней стороне бедра, скользнул по вьющимся волосам между ног, не задерживаясь, переместил ладонь снова на грудь.

Отступил на шаг, посмотрел в глаза:

– Пиши заявление, Ината. Ты подходишь. Как и обещал, я приму с тобой и балласт – в смысле, твоих приятелей. За месяц придумаю, как их использовать.

– Я могу одеться, сэр? – в данный момент меня интересовало только это.

Он на вопрос не ответил, только снова неуместно улыбнулся, никак этим не облегчая мое состояние.

– Завтра отправлю лаборанта – он возьмет кровь на анализ. В принципе, пока всё. Возрадуемся, что никто из нас не грохнулся в обморок от такого стресса, верно? Увидимся через месяц, Ината.

И вышел за дверь. Я еще долго стояла в оцепенении. Ведь забыла спросить: а если я за месяц передумаю? Если за целый месяц я так проникнусь болтовней с поварами и официантами, а надежды Майи и Ника отойдут на второй план после моих предпочтений? Спросить забыла – потому и об ответе могла только гадать.

Про «увидимся через месяц» мистер Кинред здорово преувеличил. Я видела его почти ежедневно в столовой, всякий раз ощущая неприятную дрожь. Но он делал вид, что вовсе потерял ко мне интерес. А может, так и было, если он считал, что своего уже добился.

Глава 6

Хоть я и скучала по отцу, но все остальное было превосходным и качественно иным, чем в мегаполисе. Наверное, даже хорошо, что после такой расслабленности удаляют воспоминания – окажись я сейчас в привычном быте, то, возможно, стала бы жертвой мошенников или упала бы с ног после стандартной рабочей смены. Этот рай выглядел же настолько раем… что иногда невольно наталкивал на мысли о своей неестественности. Ведь не бывает так, чтобы люди только улыбались – мышцы лица устанут. Но я, как и советовалось, от добра добра не искала и наслаждалась каждым днем, памятуя о том, что у меня на эту вольготность всего лишь месяц.

Неожиданностью для меня стали знаки внимания от молодых людей, которые ни с кем в отношениях не состояли. Нет, я знала, что считаюсь довольно привлекательной, но такой массовости и единодушия во вкусах мне до сих пор переживать не приходилось. Молодые люди меня доставали настойчиво или делали интеллигентные предложения, за мной ухаживали в лучших традициях классики или кидали вслед откровенные комментарии, кто-то больше не появлялся на горизонте, получив отказ, а кто-то вообще отказов не слышал и назавтра подходил снова с предложением прогуляться до библиотеки и обсудить новое поступление литературы – то есть каждый действовал в силу своего характера, но у меня создалось ощущение, что все будто с цепи сорвались.

– Чему ты удивляешься? – ничему не удивлялась Майя. – Свежее мясо! Не каждый день сюда приходят новенькие, и уж точно не каждый день – молодые и симпатичные.

Да уж, в замкнутом пространстве все действительно протекает в гипертрофированной форме. Больше всего я общалась с Майей и Ником – не только потому, что они здесь стали моими первыми знакомыми. Мы с ними были близки по возрасту и увлечениям, да и хотелось иногда отдохнуть от назойливого внимания одиноких парней. И я не выпускала из головы мысль, что нас все-таки могут перевести втроем на пятый уровень: я бы точно не отказалась там иметь хотя бы двух друзей. При том, что время «Ч» приближалось, мне все еще казалось будущее каким-то размытым, ведь любое обстоятельство может помешать переводу.

Но и с друзьями наедине теперь поболтать удавалось редко. Вот и сегодня, когда я разнесла блюда перед ужином и подсела к ним за столик, туда же со своим стулом устремился Джек – уборщик, уже больше двух лет работающий здесь. Милый, симпатичный и очень настырный.

На этот раз ему удалось меня удивить: Джек вложил мне в руку цветок, совсем небольшой, не до конца распустившийся и очень красивый. У меня попросту замерло сердце. Нет, я, конечно, видела в фильмах, как богатые мужчины дарят своим дамам цветы, но сама в такой ситуации оказаться не предполагала. Потому разглядывала как диковинку и с наслаждением втягивала аромат.

– Откуда? – вернулась я к реальности.

Джек выглядел очень довольным моей реакцией:

– Вырастил на своем подоконнике. Ребята с четвертого дают семена, если попросить. Это не так уж и сложно, просто нужно время…

– Спасибо! – я сказала искренне. – Кажется, стоит поставить его в воду?

И, не дождавшись ответа, я побежала на кухню, чтобы взять там стакан повыше. Что уж говорить, но и все повара восхищенно вздыхали – такой подарок в условиях ЦНИ представлялся чем-то немыслимым. Хотя и в забетонированном мегаполисе с загнанными усталостью людьми такой подарок в моем социальном ранге немыслим.