Книга Наследница бури - Лариса Петровичева

Ему, черт побери, это нравилось. Он был полностью удовлетворен происходящим.

— Я не ваша игрушка, — отчетливо промолвила я, и Бекингем воскликнул:

— Это грозовое безумие! Ваше высочество! Ваша милость! Наследница больна, она не понимает, о чем говорит.

Пальцы человека-барана вновь стиснули мое запястье, и Бекингем прошептал:

— Молчите. Умоляю, молчите.

— Задать плетей дрянной девке, — приказала Марика. — Это ее научит уму-разуму.

Альмир со вздохом поднялся из-за стола и решительно направился в мою сторону. Не помню, как я встала ему навстречу. Ноги не слушались, а глаза застилали слезы.

— Не думайте, что я позволю вам выпороть мою невесту, — холодно произнес он, и я ощутила прикосновение чужих пальцев к моей руке. — Даже не надейтесь.

Глава 3. Невеста чудовища

Я не запомнила, как колдун вывел меня из пиршественного зала. Словно кто-то взял и нажал кнопку, отключившую меня от мира.

Потом я обнаружила, что сижу на мягком изящном диванчике в просторной, богато обставленной гостиной. Чуть поодаль стоял Бекингем, и его покрасневшие уши нервно дрожали. Альмир неторопливо бродил туда-сюда. Вот он отстегнул клинок и осторожно положил на подставку над камином. Вот взялся за пуговицы своего сюртука… Я смотрела на колдуна и понимала, что не просто попала — влипла.

Жена чудовища. Женщина, которую ни о чем не спрашивают. Не думают, не заботятся.

По лицу вновь заструились слезы.

— Так нельзя, — негромко произнес Бекингем. — Хозяин, так нельзя.

Было видно, что это бунт, и что бунт стоит человеку-барану немалых сил. Альмир сбросил сюртук в ближайшее кресло и промолвил:

— Ох, вы не представляете, как я устал. Сперва дракон. Потом магическая пыль. Просто сил нет…

— Хозяин, так нельзя, — упрямо повторил Бекингем. — Кто же берет девицу вот так, против ее воли…

Колдун рухнул в кресло и, вольготно вытянув ноги, сообщил:

— Девицу не берут. А наша наследница бури — рабыня. Пускай раб это просто младший член семьи, неважно.

К влажным раскрасневшимся щекам вновь прилил душный жар. Рабыня, значит. Вещь. Слезы моментально высохли от охватившего меня гнева.

— И вообще, Бекингем, — Альмир посмотрел на человека-барана так, что тот сразу же виновато опустил голову. — Кто тебе позволил рот открывать? Выдеру сейчас.

— Не смейте, — отчетливо проговорила я. Альмир вопросительно поднял бровь: дескать, ага, кто это тут заговорил? Мне сразу же захотелось расцарапать ему физиономию, стереть с нее эту пренебрежительную ухмылку.

— Не смейте его бить. Вы, чудовище. Не смейте. Мы не ваши вещи, — я поднялась с дивана: гнев придал мне сил. — И я не пойду за вас замуж. Даже не мечтайте.

Альмир вздохнул и встал мне навстречу. Я и ахнуть не успела, как он прижал меня к стене и негромко сказал на ухо:

— Строптивая девчонка. Мне это нравится, — он покосился в сторону Бекингема и бросил: — Пошел вон.

Бекингем понуро опустил голову и направился к дверям. Бунтуй, не бунтуй — плетью обуха не перешибешь. Колдун аккуратно заправил мне за ухо выпавшую из прически прядку волос и произнес:

— В вашем мире все такие?

— Какие? — голос почему-то утратил всю решительность. Альмир подавлял. На миг мне показалось, что я сейчас упаду.

— Прелесть, какие дурочки, — улыбнулся колдун. — И ужас, какие дуры. Я твой единственный друг, Полина. Ты забыла?

Он отошел в сторону, давая мне возможность вернуться на прежнее место. Я устало опустилась на диван и сказала:

— В этом мире у меня нет друзей. Я это ни на миг не забываю.

Альмир сел в кресло и устало принялся расстегивать бесчисленные пуговицы на рукавах и воротнике рубашки.

— Мой однополчанин Аврелий настоящий святой в миру, — сообщил колдун. — Он очень просил меня позаботиться о тебе, а просьбу друга я выполню даже ценой своей жизни. Я тебе нужен, Полина. Как ты собираешься метать громы и молнии? Ведь рано или поздно принц захочет увидеть тебя в деле.

Усталость и опустошение — вот все, что я чувствовала в ту минуту. Я окончательно поняла, что родной мир недосягаем, а найти свое место в этом будет очень и очень непросто. Особенно если мной крутят, как хотят.

— Не знаю, — прошептала я. — Но я что-нибудь придумаю…

Альмир ухмыльнулся.

— Да ничего ты не придумаешь. Тебя выпорют на конюшне и выкинут из замка прочь.

Гостиная снова стала расплываться во влажном тумане. Я подумала, что за два неполных дня здесь плакала больше, чем за два года дома.

— Я что-нибудь придумаю, — упрямо повторила я. — Я не сдамся.

Колдун довольно кивнул. Теперь в нем не было ни следа недавнего ерничанья, он был спокоен и серьезен.

— Чего ты хочешь, Полина? Вот сейчас, в эту минуту, чего ты хочешь?

— Домой, — прошептала я. Альмир усмехнулся.

— А кроме?

Я шмыгнула носом и опустила голову совсем, как Бекингем.

— Вымыться, — прошептала я так, словно хотела чего-то стыдного. Альмир согласно кивнул.

— Будет сделано.

Ванная комната, в которую привела меня служанка, вызванная звоном колокольчика, оказалась в два раза больше моей съемной квартиры. Набирая воду в огромную белоснежную ванну и раскладывая чистое белье, служанка смотрела на меня с искренним сочувствием.

— Вот, миледи, все готово, — сказала она, закручивая кран. — Когда выйдете, встаньте на синюю плитку и сразу же высохнете. Помочь вам раздеться?

— Спасибо, — вздохнула я, — но я справлюсь сама.

Служанка вздохнула и, покачав головой, пошла к дверям.

— Совсем молоденькая… — донесся до меня ее соболезнующий вздох.

Оставшись в одиночестве, я медленно разделась, умудрившись не запутаться в шнурках и завязках, и забралась в теплую воду с легким вишневым ароматом. Вокруг моего тела тотчас же закружились золотые искры, а кожу стало приятно покалывать. Ссадина возле локтя затянулась прямо на глазах, и я поняла, что в воду добавлен какой-то магический состав. Одновременно очищает и заживляет раны.

Я вздохнула, провела ладонью по воде. Теплая волна заскользила от груди к ногам. Бабушка всегда говорила: замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть, а я уже и попала, и пропала. Дела шли от плохого к худшему, и я ничего не могла изменить. Вся решимость вдруг куда-то подевалась — но я, к удивлению своему, не заплакала. Должно быть, всему наступает предел, в том числе и отчаянию.

— …женой королевской крови.

Голос, долетевший до меня откуда-то из стены, был искажен, но я все-таки узнала Альмира. Ага, значит, тут есть системы, чтоб подслушивать. Всмотревшись, я увидела высоко-высоко под потолком толстое розовое ухо.