Книга Нина и Золотое число - Муни Витчер

Положи Артемизию

В алебастровую шкатулку.

Иди и на время забудь о неприятностях.

Обложка Книги захлопнулась.

– Клянусь всем шоколадом мира, Книга права! Мои, наверное, уже вернулись из туристического агентства и ждут только меня. Не могу же я игнорировать их замечательный праздник!

Быстро надев Пальмодито, она осторожно вложила волшебную свечу в алебастровую Кумисту. Сняла перчатку, оставив ее лежать рядом с мисочкой Соли, которая даже не пошевелилась. Сунула Талдом в карман, где уже покоилась деревянная слеза, бросила последний взгляд на Клавис Музивум, плавающий в стеклянной трубке, и подумала, что все эти предметы помогут ей одолеть заклятого врага, подлого князя Каркона, владельца дворца Ка д'Оро.

«Ческо, Додо, Фьоре и Рокси будут здесь с минуты на минуту. Но ничего, они меня подождут. У нас все получится!» – подумала девочка, подходя к двери. Вложила стеклянный шар в выемку, дверь открылась перед ней и закрылась за ней.

На часах лаборатории было 13 часов 15 минут и 3 секунды.

Бегом пересекая Зал Дожа, она услышала веселый смех, звуки музыки и уловила восхитительные запахи, доносившиеся из Зала Роз.

Зал Роз был убран цветами, в старинных канделябрах празднично горели свечи, стол украшал сервиз из голубого фарфора, серебряные столовые приборы лежали рядом с каждой тарелкой. За столом, помимо Джакомо и Веры, она увидела… всех четырех своих друзей!

– Сокровище, мы ждем только тебя, – сказала Вера, раскинув руки для объятия дочери.

Лучащаяся радостью Люба в белоснежном фартуке, насвистывая веселую мелодию, начала подавать блюда.

Нина обожгла недовольным взглядом Ческо и, сев рядом, прошептала:

– Как вы здесь оказались?..

Мальчик под столом сжал ей руку:

– Не нервничай, пожалуйста. Просто на пристани Сан-Марко мы столкнулись с твоими родителями и приехали сюда вместе с ними. Почему ты не сказала нам, что у них сегодня годовщина? Она прямо-таки сияли, показывая нам билеты на круиз. Не могли же мы отказаться от приглашения на праздничный обед!

В другое ухо Нине зашептала Фьоре:

– Мы с Рокси успели купить цветы, чтобы украсить зал. Тебе нравится? Только не думай, что нам так легко казаться веселыми после всего, что удалось узнать. Что бы то ни было, улыбайся, а то твои родители заподозрят неладное.

Рокси поднялась со своего стула под предлогом взять графин с водой и наклонилась к Нине:

– Как некстати мы должны сидеть здесь, вместо того, чтобы срочно обсудить наши дела. Статуи этих негодяев все в трещинах, и, пожалуй, надо ждать от Каркона каких-нибудь гадостей.

Бледный Додо сидел как-то странно: криво изогнувшись.

– Что с тобой? – испугалась Нина.

– Я д… д… держу котелок с Крок… Крок…

Додо никак не мог закончить фразу, и пришлось вмешаться Ческо:

– Он поставил под стул котелок с Крокотио Партикуларис и боится, что тот перевернется. Мы вынуждены были принести его обратно, потому что, как я сказал тебе по телефону, хода во дворец Ка д'Оро больше нет.

Фьоре чихнула, Рокси кашлянула, а Додо наконец, поставив сумку с котелком, нагнулся к Нине и прошептал то, что она уже и без его поняла:

– К… К… Каркон жив!

Он умолк, увидев подходившую к ним Любу с большим подносом, полным восхитительных закусок.

Нина, сделав счастливую физиономию, крикнула со своего места:

– Дорогие мама и папа! Поздравляю вас с прекрасным праздником! С годовщиной вашей свадьбы!

Вера и Джакомо подняли бокалы с вином и, широко улыбаясь, звонко чокнулись, с любовью посмотрев на свою необыкновенную дочь.

Праздничный обед удался. Но и в душе Нины бушевал ураган. Она от всего сердца желала бы радоваться за родителей, но мысль о предстоящей беспощадной схватке с возвратившимся Злом отравляла настроение.

Со свертком в руках в зал вошел Карло Бернотти, их добродушный садовник:

– Извините, что прерываю торжество, но у калитки я нашел этот пакет. Мне кажется, я разглядел тех, кто его оставил. Это два человека в темном пальто… хотя в этом я не уверен… идет очень сильный дождь. К пакету прикреплен листок, на котором написано имя Нины… Я подумал, может, что-то срочное…

Вера улыбнулась:

– Два человека в пальто? А может, в дождевиках? А может, ты выпил лишку, дорогой Карло?.. Это, наверное, еще один сюрприз мадридских тетушек!.. они такие выдумщицы!

Нина приподнялась и взяла пакет из рук Карло.

Пакет оказался почти невесомым.

– Спасибо, Карло, очень любезно с твоей стороны доставить его сюда, – сказала она, разглядывая листок со своим именем и непонятными буквами Д. Б. Д. К. и Л. Б. Д. К., приписанными чуть ниже фиолетовыми чернилами.

– Откроешь сейчас посылку? – спросил Джакомо.

Нина с притворным равнодушием посмотрела на отца.

– Это опять книги от тетушек. Посмотрю позже. Сейчас мне больше всего хочется отведать кусок моего любимого торта!

Притворство Нины увенчалось успехом: Вера и Джакомо не заметили взвинченного состояния дочери.

Ческо толкнул Нину коленом:

– Кто мог прислать тебе этот пакет? И кто, по-твоему, эти два человека то ли в пальто, то ли в плащах?

– Не знаю… Может быть, это Фило Морганте и Джолия? На бумажке с моим именем несколько непонятных букв. Давай поговорим об этом позже… – прошептала девочка сама не своя.

В два часа дня роскошное пиршество завершилось-таки сливочным тортом и шоколадными конфетами.

Поблагодарив гостей, Вера и Джакомо поднялись в свою комнату собирать чемоданы.

– Вперед на Карибы! – весело крикнул Джакомо с верхней ступеньки винтовой лестницы.

– Так вы плывете на Карибы? – Нина восторженно захлопала в ладоши.

– Да, дорогая! Кармен и Андора сделали нам поистине царский подарок! Лайнер отходит через два часа. Надо поспешить, чтобы не опоздать на порт, – ответила дочери Вера, давно мечтавшая о путешествии по бирюзовым морям и отдыхе на белом пляжном песке.

Люба уносила посуду в кухню, ей помогал в этом Карло.

– Сейчас я все перемою и расставлю по местам, – сказала она Нине, – а потом пойду с вами в порт проводить твоих родителей.

Нина переглянулась с друзьями:

– В нашем распоряжении два часа, обсудим наши дела в Каминном Зале, там нам никто не помешает.

Рокси вытерла испачканные тортом губы:

– Пошли скорее.

Додо вытащил из-под стула котелок с Крокотио Партикуларис:

– А это к… к… куда деть?