Книга Земля забытого бога - Максим Дуленцов

Все стали собираться к вечеру. Довольный хозяин уже развалился в кресле у камина, потягивал пиво и нахваливал свои любимые закуски. В кругу друзей Витя вновь становился тем, кого когда-то, уже больше двадцати лет назад, обожали все девушки и боготворил Алексей.

Снизу тянуло банным духом, баня была неотъемлемой частью обряда, так называемой «рыбалки». Сама рыбалка в принципе могла и не начинаться. Вялые разговоры потихоньку оформлялись, пиво вливалось в глотки, потом и водочка; приближалось время бани и разгоряченных разговоров обо всём, называемых хозяином «диспутами». Тут было главным не пропустить тот миг, когда разум еще не затуманился до состояния нечленораздельности, а то диспут мог и не состояться. Но нынче все пошло по правильному сценарию, диспут разгорелся и пока даже не переходил на политику и личности. Подал тему Виктор.

– А вот скажите мне, вы ведь умные, почему греческая цивилизация была великой, а стала засраной?

– Чего ты, Витя, из Греции недавно? – улыбнулся Алексей.

– Нет, я в Швейцарии на автосалоне был, но меня волнует этот вопрос. В конце концов, у нас есть Андрюша, он историк, пусть прояснит.

Историк Андрюша поправил очки на носу, отпил вина, но нетерпеливый Алексей, разгорячённый спиртными напитками, прервал начавшийся было ход мыслей умного человека.

– Мне кажется, – многозначительно произнёс Алексей, который на всё имел собственное мнение, – что греческая цивилизация просто оставила после себя множество артефактов, а остальные цивилизации, например… – Алексей в истории был не силен, знания получал исключительно из Википедии и силился вспомнить хоть какую-нибудь другую цивилизацию. Но пиво с водкой начинали мешать. Римская и египетская припомнились, да они тоже были известны. Видя заминку, историк Андрюша пришел на помощь:

– Шумерская!

– Да, – обрадованно подхватил Алексей, – шумерская, скифская тоже были, наверно, великими, да ничего после себя не оставили.

– Нет, – не унимался упрямый большелобый Виктор, – вот у греков были Гомер, Аристотель, Эсхил, другие великие поэты и ученые, а у других – ни шиша. Как это объяснить?

Андрей затянул свою любимую тему про теорию пассионарности, Алексей стоял на своем, не находя других аргументов.

– Ну, вы же умные, ну, ответьте, – не унимался хозяин, специально подливая масло в огонь.

– Наверно, – задумался и тянул Андрей, – греческая цивилизация развивалась в условиях, близких к идеальным: климат, местоположение, море, горы. Вы же знаете, как красиво море лазурное, там было тепло, не надо было бороться за существование, вот они от обилия свободного времени и создали свои поэмы и науки.

Алексей, войдя в алкогольный раж, вскочил, гневно проорав:

– Так что, если мы на севере живем, значит, мы не способны думать, так, по-твоему? Это оголтелый расизм!

Хозяин засмеялся, предъявив весомый аргумент:

– Леша, ты чего такой агрессивный? Мы же друзья, тут нет врагов, будь позитивным.

На этом диспут заглох, и все пошли в баню.

В бане хозяин неожиданно объявил:

– Кстати, можете мне помочь, да и весело будет. Я тут прикупил участок ещё, расшириться, рядышком. На нем дом стоит старый, дореволюционный, наверно. Хозяин умер года три назад, родственников нет, я и отжал. Дом тот снести надо. Может, завтра, раз рыбалки не получается, распилим его?

Друзья согласно замычали и всем скопом повалили в парилку. Вечер удался, а назавтра светило увлекательное продолжение замечательной «рыбалки».

Алексею после бани и выпивки стало муторно, и он пошел проветриться. Погода стояла весенне-промозглая, теплый влажный воздух не давал спирту быстро выветриться. Он вышел за ограду усадьбы и побрел по пустынной ночной улице деревни. Кривоватая улочка ещё в снегу вела его от дома к дому, вдоль перекошенных заборов куда-то вперед. Справа за речкой светились огоньки поселка, слева вздымалась круча, на которой лепились строения. Ноги выписывали пьяные кренделя, голова медленно просветлялась, Алексей двигался, куда глаза глядят. Неожиданно огонек сигареты привлек его внимание, алкоголь в крови потребовал никотина, и обычно неразговорчивый и неконтактный, он подошел к огоньку и прокряхтел:

– Сигареткой не угостите?

– Отчего же не угостить, пожалуйста.

В тусклом свете занавешенной облаками луны перед глазами Алексея появилась белая палочка сигареты.

– А я вас помню, Алексей, кажется?

Алексей поднял глаза и с трудом разобрал лицо. Оно было ему не очень знакомо.

– Не помню вас, простите.

– Да и немудрено. Водку пили?

Алексей кивнул, затягиваясь, закашлялся.

– Мы с вами знакомились, я Николай, кузнец местный. Помните, помогал с машиной, когда застряли?

Алексей вспомнил.

– Да, простите, с друзьями тут, на рыбалку приехали.

– Какая уж рыбалка? Кама вскрылась, опасно.

– Мы так называем «рыбалкой» эти встречи. У друга здесь дача. Просто собрались, редко выдается, ну вот, перебрал.

– Хорошее место для дачи. Почти святое, – усмехнулся Николай, – тут издавна народец жил разный. Кто огню поклонялся, кто медведю, кто солнцу, сейчас и Аллаху, и Иисусу. Интересное место.

– Ага, видел я у вас служителя культа, помню. Вы верующий? – Алексей затушил окурок. Стало легче.

– Трудно сказать… Еще не определился с верой. Любая религия сомнительна, так как не выдерживает критики. В любой религии есть добро и зло, причем иной раз злобным началом может выступать сам верховный иерарх. Вот христианство, например: Бог создал человека по образу и подобию, а потом обрушил на него беды и страдания, начиная от изгнания Адама и Евы и заканчивая распятием сына своего, не говоря уж об абсолютно бессмысленных мучениях Иова. И так везде. Поэтому я нахожусь в поиске: кто есть человек, что есть его разум, и как человек связан с иррациональным, которое мы называем богом.

Алексей удивленно посмотрел на собеседника, тот же смотрел в никуда, в сторону, не обращая на него внимания.

– Вы философ, – насмешливо произнес Алексей, мало понимая речь кузнеца.

– Все становятся или алкоголиками, или философами к середине жизни, как говорил Юнг. Хотя я не психолог, да и не поддерживаю его теорию коллективного бессознательного. Однако, интерпретируя, с рождения и до определенного возраста человек живет, поглощая знания, опыт, навыки общества, не задействуя свой разум. После приходит осознание своего «эго», человек пытается понять свою сущность, смысл своего существования, цель бытия, его основу, короче, приходит к основному вопросу философии. Причем если я формулирую это сейчас, то большинство людей просто чувствует дискомфорт и потерю ориентации в жизни. Называют такое состояние кризисом среднего возраста. Немногие понимают, в чем суть, начинают нервничать и либо спиваются, либо уходят в никчемные увлечения и работу на износ. Но вот кто осознает, что происходит, очень немногие, те пользуются разумом, тем, что дано нам великим трансцендентным. Богом, Аллахом, Яхве, Ахурамаздой, мировой энергией по Бехтереву, коллективным бессознательным по Юнгу, короче, тем, что я еще никак не понимаю, но стремлюсь. Вот у вас тоже намечается этот кризис? И как? Вы осознали, в чем противоречие между социальным и вашим эго?