Книга Гагара - Надежда Васильева

Повесть

На дворе буйствовал осенний ветер. Он безжалостно срывал последние листья с оголенных деревьев и яростно швырял их под ноги редким прохожим. А потом еще взял да и свистнул на помощь дождь. Тот, мокрый проходимец, холодный и косой, с угодливым усердием стал хулиганить еще больше, зачем-то обклеивая бурыми листьями стекла светящихся окон школы.

А на лестничной площадке между первым и вторым этажами толпилась детвора. Первоклашки соревновались в довольно трудном деле. Прыгали вверх по ступенькам одиннадцать раз, как бы переходя из класса в класс. Причем прыгали, ни за что не держась и сразу двумя ногами. Кто придумал такую забаву?

Илона невольно остановилась у окна. Сделала вид, что любуется золотым покровом осени. А сама искоса, чтобы не отвлекать от игры внимания ребят, наблюдала за тем, как курносая девчонка, прикусив губу, силилась совершить очередное восхождение. Мальчишкам прыжки давались легче. А у девчонок от этих невероятных усилий на носу выступали капельки пота и челки липли к упрямым лбам. Вот девчушка, не удержавшись, слегка дотронулась рукой до стенки. И тут же дружный рев мальчишеского возмущения обрушился на ее бедную голову:

– Эй, Сорока! Самая умная, что ли?!

– Иди в конец!

– Давай-давай! Хитрюга!

– Пошатнулась! Да еще рукой до стены дотронулась!

– Все видели! Вали назад, недотепа!

Девчушка, нахмурившись и обиженно скривив губы, спустилась и встала за крупным белобрысым пареньком, который, для пущей важности, еще и погрозил ей кулаком:

– Не вой! И учись у меня, пока жив!

Услышав эти до боли знакомые ей фразы, Илона не могла сдержать улыбку. Так обычно говорил ее одноклассник и в ту пору злейший враг, Борька Тарасов. Благодаря ему, ее прыжки по лестнице жизни начались даже не со школьной, а с детсадовской поры: с Тарасовым они ходили в одну группу детского сада.

Видимо все-таки почувствовав ее внимание, паренек мельком оглянулся. Илона быстро перевела взгляд на окно. Погладила ладошкой запотелое стекло в том месте, где к нему с уличной стороны прилип яркий кленовый лист. Мальчишка, не увидев ничего подозрительного, отвернулся и снова стал с азартом следить за прыжками одноклассников, которым не было никакого дела до какой-то там студентки-практикантки. Это тебе не своя учительница, командный голос которой мигом заставит всех расступиться и прижаться спиной к крашеной стене с облупившимися прорехами в такой ненадежной штукатурке.

Тихо шмыгала носом Сорока, переживая по поводу своей неудачи. Упрямый взгляд зеленоватых глаз выдавал завидную устремленность. Она явно копила силы для новой попытки восхождения.

Птичье прозвище было в детстве и у Илоны. Ее называли Гагарой.

* * *

«Гагара! Постой!» – как наяву, услышала знакомый веселый голос Борьки Тарасова. Они тогда уже заканчивали одиннадцатый класс. Стоило всплыть одному этому эпизоду, как перед глазами тотчас замелькали клипы той школьной поры.

– Гагара! Постой! Постой же!..

Но Илона даже шаг не замедлила. Ничего хорошего ей эта встреча не сулила. Опять будет доставать своей тошнотворной любовью!

– Да подожди ты! Куда несешься?! У меня к тебе разговор самый серьезный! – И его тяжелые бутсы громко застучали по асфальту.

Он догонял ее и уже напряженно дышал в затылок. Только этого ей и не хватало! Не только в школе, но и в выходные от него покоя нет!

Последние два года Борька преследовал ее буквально по пятам. Перед глазами – куда ни поверни голову – постоянно вставала его наглая веснушчатая физиономия с восторженной улыбкой идиота. Хоть бы скорее школу закончить, что ли! Да уехать куда-нибудь подальше от его домогательств. Он-то вряд ли будет куда поступать. Извозом займется, как парням говорил. А значит, останется в их небольшом районном городке. И скорее всего, навсегда. Под крылышком почитаемого в городе папаши.

Отца Борькиного знали все, от мала до велика. Он был начальником их районного отделения милиции. В детском саду своим отцом Борька очень гордился. В начальной школе говорить о нем стал меньше, а в старших классах любое упоминание об отце его просто бесило.

Однажды математичка, выводя в Борькином дневнике жирную «единицу», усмехнулась: «Отец у тебя, Тарасов, такая уважаемая в городе личность, а ты в кого пошел?» – «Как в кого? В папочку! – Борька оперся ладонями об учительский стол и приблизил свой чуб к самому лицу математички. – Я его тоже уважаю, беру за хвост и провожаю! Понятно?!» – «Это ты про отца так говоришь?!» – отпрянув от него, бледными губами прошептала та. «А как вы угадали? – продолжал издеваться Борька. – Про него, любимого! И этой „уважаемой личности“ ваш привет обязательно передам!»