Книга Светлое время ночи - Александр Зорич

«Могуч и прекрасен варанский лес! Привольно здесь и охотнику, и рыбаку, и детям.»

Из «Засапожной книжечки» Валиена окс Ингура

1

Человек, которого Овель знала под именем Лагхи Коалары и который по ее мнению приходился ей законным мужем, а Своду Равновесия – законным гнорром, был сейчас похож на теленка, потерявшего свою мамку.

Овель исс Тамай, утонченная аристократка, никогда в жизни не видела живого теленка. Но крупному рогатому скоту и его умильным повадкам было посвящено значительное место в недавно увидевшем свет романе «Эр окс Эрр и грюты». А потому сравнение с теленком было первым, что пришло ей в голову, когда в комнату ворвался высокий молодой мужчина небесной красоты.

Лараф окс Гашалла, он же с недавних пор – гнорр Свода Равновесия, обладатель тела Лагхи Коалары – уже успел преодолеть первый, пожирающий сознание ужас. Книга, его подруга, поставившая заурядного провинциального лодыря над всеми магами Варана, потеряна. Скорее всего – похищена. «Но мы еще посмотрим кто кого», – зловеще пришептывал внутри Ларафа какой-то новый голос.

Теперь Лараф искал не «Семь Стоп Ледовоокого». Он понимал: продолжать поиски подруги в прежней лихорадочной манере бессмысленно.

Лараф искал другую книгу. Какую? Этого-то он как раз решить и не мог.

Он вообще плохо отдавал себе отчет в своих действиях. Лараф не понимал даже толком, как и почему его занесло именно во дворец, на Буковую Горку, а не к начальнику охраны здания Свода или в Дом Внутренней Службы. Ведь, следуя элементарной логике, книгу следовало бы в первую очередь поставить на розыск.

Овель некоторое время наблюдала за метаниями своего супруга. «Он что, как-то пронюхал о моей встрече с…»

«С Эгином», – подразумевала для самой себя Овель, но даже отчетливо промыслить это она страшилась. Никто не знал истинных границ могущества гнорра Свода Равновесия. Многие полагали, что гнорру по силам читать мысли. Особенно – столь незатейливые.

«Но тогда следовало бы вести себя иначе», – обтекаемо подумала Овель, разумея, что в этом случае Лагха был бы зол, собран и, наверное, убил бы ее на месте. Или, наоборот, немедленно потребовал бы телесной близости.

– Милостивый гиазир, извольте обратить на меня внимание, – проворчала Овель, когда ей наскучила издерганная суета Лагхи, который торопливо перебирал книги в резном шкафчике. Гнорр извлекал очередную жертву, быстро осматривал ее оклад, взвешивал книгу на ладони, а после досадливо морщился и швырял себе под ноги.

– А? Здравствуйте, Овель. День сегодня препаршивый, не правда ли?

– Я бы так не сказала. По крайней мере, сегодня солнечно. Не соблаговолите ли объяснить, что с вами, милостивый гиазир? Отчего вы отправили на пол мои любимые книги?

Все свои скромные запасы любезности Лараф истратил на «здравствуйте Овель». Поэтому он не сдержался:

– Это вы называете книгами!? Да даже у нас в…

Лараф осекся и наподдал носком сапога по куче авантюрных романов, которая успела скопиться на полу. «…В Казенном Посаде таких было, как грязи», – вот, о чем он промолчал.

«Роковая любовь князя Шаатты» завершила свой путь по воздуху и упокоилась у противоположной стены. Фальшивый карбункул, которым была украшена серебряная оковка корешка, выскочил из своего гнезда и покатился обратно к гнорру, легонько постукивая.

– В задницу такие книги, вот что я вам скажу! – худо-бедно достроил фразу Лараф.

Овель поймала себя на странной мысли: этот сумасшедший, потерянный, невежливый, ударенный пластом штукатурки Лагха в чем-то более привлекателен, чем тот неприступный самовлюбленный маг, которого она знала все эти годы.

По крайней мере, в нем проступило хоть что-то человеческое. В иные дни от Лагхи невозможно было добиться ни одной эмоции – даже в постели. Сейчас он, по крайней мере, не стеснялся показаться злым!

Но существует ведь и кодекс брачных отношений вкупе с представлениями о должном и недолжном, которые следует разделять обоим супругам.

– Немедленно прекратите! – сердито топнула ножкой Овель.

Гнорр не стал препираться. Он сгреб книги в охапку, кое-как водрузил их на место и выбежал прочь.

Спустя некоторое время Лагха вернулся. Он держал под мышкой массивный том с напрочь зачернившимся обрезом. Книга была очень старой.

– Овель, ты мне нравишься, – голос Лагхи доносился будто со дна колодца. – В смысле, я люблю тебя. Если я не вернусь до захода солнца… Впрочем, это по боку.

Не успела Овель подивиться этой пламенной тираде, как Лагху словно ветром сдуло. И уже со двора, из-за частого переплета веранды и витийств голых виноградных лоз донеслось: «Эри, прикажи, чтоб седлали гнедого, вовкулацкая погадка!»

2

Ни друзей, ни союзников в Пиннарине у него не было и быть не могло. Более того – пропажа «Семи Стоп Ледовоокого» свидетельствовала о том, что вместо друзей и союзников где-то поблизости рыщут могущественные враги.

Как это случалось с Ларафом и раньше, его незатейливый план окончательно дозрел уже в процессе совершения. А именно, когда он процедил пароль дня начальнику Виноградной Заставы (по иронии судьбы им оказался тот самый офицер, который давеча мурыжил его и Зверду с Шошей в обличье мулов) и выбрался за город.

«Более всего на свете, более чем любую женщину и более чем любую власть я желаю сейчас встречи с баронами Маш-Магарт», – талдычил Лараф вполголоса.

Он согнал гнедого с тракта, наскоро привязал его к первому попавшемуся дереву и почти бегом пустился в лес. Лес, к слову, здесь был так себе: невысокий, плюгавый, битком набитый бросовыми породами вроде ели и осины.

Как только первые сотни шагов были пройдены и Лараф уговорил себя, что его с тракта больше не видно, он привалился спиной к дереву и прикрыл глаза.

«Как будто и не было ничего. Сейчас проснусь в своей комнатушке в отцовской усадьбе. На дворе переговариваются Перга и Хофлум. В тайнике меня дожидаются „Семь Стоп Ледовоокого“, а на фарфоровом блюде – тушеная индюшка и свежий анис, полезный для пищеварения.»

К своему сожалению, он отчетливо осознавал, что происходящее с ним не иллюзия. И поскольку без своей подруги Лараф в качестве главы Свода Равновесия аврика ломаного не стоил, выбор у него был незавидный.

Воспользовавшись своим новым прекрасным телом Лагхи Коалары, Лараф мог попытаться бежать прочь из Варана. Это было непросто, но в принципе, пожалуй, осуществимо. Другой вопрос, что подумает о его бегстве госпожа Зверда. Уж она-то точно разыщет его на краю света. И тогда сознание его угаснет не на два-три дня, как тогда, в Казенном Посаде, а на веки вечные.